«На всей красе на береге Растёт, цветёт шиповничек: В шиповничке — душа моя; Тоска — шипы, любовь — цветы, Из слёз моих роса на них»
Автор: А. А. Дельвиг - «Сон»
Что такое стиль? Каждый автор Прозы по-разному ответит на вопрос. Но разговор неизбежно коснётся правильного построения: фраз, предложений, ясного изложения того, что автор хотел донести до читателя. Мы пишем обычно усреднённым стилем, который копия того, как мы общаемся. Авторов владеющих каким-то особенным стилем и в литературе, и на литсайтах, очень и очень немного. Открыв любой текст мы едва ли с уверенностью скажем - да это принадлежит...имярек. Я навскидку могу назвать пожалуй Андрея Платонова с его вывернутым языком, да Шукшина с утрированным деревенским говором героев его рассказов.
Как в жизни наша речь изобилует словами паразитами и косноязычностью, так это благополучно переползает в наши тексты. Читая много я могу констатировать факт. Чтобы найти яркие, выдающиеся, отличные от массовых, способы выражения мыслей, нужно сильно постараться. А большинство текстов вызывают впечатление, что написаны одним автором. Особенно бросается это в глаза в конкурсных работах которые, лучшее из того, что написал автор. В последнее время это захлестнувшая все сайты, где я читаю волна "былканья".
"Было тихо. Стояла та самая особенная летняя ночь, которая была 15 лет назад. Как давно это было. Ей было тогда 14 лет. Она была восторженной и страстной натурой."
В двух строчках автор умудрился написать слово было пять раз. Думаете это из ряда вон? Ничего подобного! Былканье самая распространённая фигура стиля в текстах на Прозе. Чтобы избежать подобного рекомендую простое правило вычитки текста перед его выкладкой на сайте. Разумеется касается это лишь тех кто тексты читает прежде чем нажать - "опубликовать".
Закрой в написанной фразе любое слово. Прочти! Смысл есть? Выбрасывай слово. Закрой фразу в абзаце. Смысл остался - выбрасывай фразу. Закрой абзац! Туда его. Закрой страницу текста. Смысл остался? Туда же и её. Что получится? Как раз то, что можно читать.
Что нас тянет к морю испокон веков Испокон веков мы слышим моря нежный зов Океан безбрежный, жизни колыбель Словно для двоих влюблённых нежная постель
Море нежно дышит и ласкает взгляд Вечером оно подарит сказочный закат Солнце спать ложиться где-то в глубине Что бы утром к нам явиться, как в волшебном сне!
Волны так ласкают, кудри теребя Море, я не представляю, как жить без тебя Море будет вечно, нам дарить любовь В такт с тобою бьётся сердце, разгоняя кровь
Автор: Алексеев Игорь Валерьевич (Избранное)
Что лучше?
Собачка Соня сидела возле детской площадки и думала, что лучше — быть большой или маленькой?…
«С одной стороны, — думала собачка Соня, — большой быть значительно лучше: и кошки тебя боятся, и собаки тебя боятся, и даже прохожие тебя опасаются… Но с другой стороны, — думала Соня, — маленькой тоже быть лучше, потому что никто тебя не боится и не опасается и все с тобой играют. А если ты большой, тебя обязательно водят на поводке и надевают на тебя намордник…»
Как раз в это время мимо площадки проходил огромный и злющий бульдог Макс.
— Скажите, — вежливо спросила его Соня, — а это очень неприятно, когда на вас надевают намордник?
Макса этот вопрос почему-то страшно разозлил. Он зарычал, рванулся с поводка и, опрокинув хозяйку, погнался за Соней.
«Ой-ой-ой! — думала собачка Соня, слыша за спиной грозное сопение. Всё-таки большой быть лучше!…»
К счастью, по дороге им встретился детский сад. Соня увидела дыру в заборе и быстро юркнула в неё.
Бульдог же никак не мог пролезть в дыру — и только громко пыхтел с той стороны как паровоз…
«Всё-таки хорошо быть маленькой, — подумала собачка Соня. — Если бы я была большой, я бы ни за что не проскочила в такую маленькую щель…
Но если бы я была большой, — подумала она, — зачем бы я вообще полезла сюда?…»
Но так как Соня была маленькой собачкой, то она всё-таки решила, что лучше быть маленькой.
Духовный возраст не сочтёшь летами. Бывают дети старше, чем родители. Глаголет мудрость детскими устами. Для взрослых речь звучит неубедительно, Но отчего? Не доросли в понятьях, Младенцы сами, до своих детей. Как научить их вере и принятью Космизма * и Божественных идей?
"Духовный возраст" (Отрывок) Автор: Нория
* Космизм - Ряд религиозно-философских, мистических, художественных, эстетических и научно-футурологических течений зародившиеся в конце XIX века, объединяемых в одну общность на основании наличия в них представлений о человеке и человечестве как элементах, связанных в единое целое с космосом и развивающихся вместе с ним по неким общим закономерностям
... есть некоторая сложность в оценке «законсервированного» труда, под которым понимают либо унаследованный капитал, либо честно заработанные и накопленные деньги, либо приобретенную недвижимость. Словом, любая собственность – это тоже «законсервированный» труд. Этот «консервант» может передаваться столетиями из одного рода в другой. Но почему, согласно Корану, давать деньги в рост есть грех? Понятно почему, говорит мусульманин: ты даешь мне одну сумму, а получаешь другую, куда большую, и это уже не заработанные тобою деньги, значит - грех. Но ведь Кораном не запрещено сдавать в аренду собственные дома (законсервированный труд). А ведь стоимость аренды дает доход ничуть не меньше, чем просто заем денег (ростовщичество), это одно и то же, что ссудный процент. Или почти одно и тоже, ибо дом со временем ветшает, его надо поддерживать, и вырученные от аренды средства можно рассматривать, как компенсацию на поддержание дома и работу по этой поддержке. Понятно, что разобраться в справедливости существования миллионов наследств не- возможно. Ну, а если наследства не было, а человек - бац! – и мигом разбогател? Это как? А это может означать только одно: человек обладает гениальными способностями в деле производства каких-то товаров или услуг, насущно нам необходимых. Это - выдающийся ученый, либо артист, либо писатель, либо художник, либо изобретатель, либо организатор. Таких людей немного, поэтому все их знают. Эти люди, как правило, получают начальный капитал под залог своих гениальных идей или уникальных способностей.
В футбол зимой играют те, Кому всё нипочём, Но им приходится играть Оранжевым мячом.
Оранжевый как апельсин, Как солнце, как морковь, Подпрыгивая, он летит К воротам вновь и вновь.
Пускай разметку замело, Кричат трибуны: «Гол!» Как здорово зимой играть В оранжевый футбол!
Автор: Лидия Слуцкая - "Оранжевый футбол"
Мода на "улучшательство" себя. К добру или это откладывание жизни на потом ?
Заметили, на что мы подсели в последнее время? Помимо достигаторства, еще на — улучшательство. На всевозможные его варианты: как стать лучшей версией себя, как прокачать что угодно, как изменить привычки за 21 день, пройти детокс, ходить сколько-то там шагов и пить сколько-то там воды. Нет, я совсем не против ЗОЖ. Это тоже забота о своих голове и теле. Но такое ощущение, что не хватает просто нормального отношения к самому себе. Без попыток себя переделать, угнаться за стандартом или модой. Без "через не могу". И через не хочу, на самом-то деле (или только у меня такое "не хочу" бывает ?). В погоне за морковкой за идеалом, мы теряем ценное умение жить здесь и сейчас. Умение слушать себя и относиться к себе спокойно заглушается бешеным темпом жизни. Встать и прислушаться: вот есть я, я такая, я не делаю ничего выдающегося, хоть и хочу проживать с пользой каждый день, насколько могу. Просто пишу тексты, просто учусь, просто готовлю еду и гуляю с ребёнком на улице. Эта запись не о том, что надо тупить и не развиваться, потому что "полюби меня такой, какая я есть". Надо развиваться, да. Но тоже — с добротой, с пониманием, что всего за раз не охватить. Нормально не понять что-то сразу. В порядке вещей где-то ошибиться. Скорее всего, не раз. Нормально не бежать ни с кем наперегонки, в том числе и с собой. Не зацикливаться и не закапываться. Так же как никому, включая меня, сейчас не интересны мои школьные оценки, так и через десять лет я забуду большую часть из сегодняшних тревог и ошибок. Из того, что кажется мне тревогами и ошибками. Эта запись — она в первую очередь для меня. Но, возможно, она и про многих из вас тоже, потому что вижу это не только в себе.
Слышен мне в ночи унылый блюз – не впервой мне напевает ветер. Он и я – нас двое в целом свете… Я хочу, но всё не наберусь смелости, подпеть ему чуть слышно. Грустная мелодия без слов – ветра блюз… А мир не так суров! Барабанит дождик в такт по крышам, веткою скрипит засохший клён, бьёт вода по жести водостока - ветра блюз… А жизнь не так жестока! Стихло всё. Светлеет небосклон…
"Душа и ритм" (подборка стихотворений о блюзе). Светлеет небосклон. Автор: Виктор Батраченко
Двадцать лет назад * в одной из многочисленных тюрем на севере России произошла следующая сцена. В семь часов утра дверь камеры распахнулась, и вертухай обратился с порога к заключенным: — Граждане! Коллектив ВОХР вызывает вас на социалистическое соревнование по рубке дров, сваленных у нас во дворе. В тех краях нет центрального отопления, и органы УВД взимают своеобразный налог с лесозаготовителей в размере одной десятой продукции. В момент, о котором я говорю, двор тюрьмы выглядел точно, как дровяной склад: груды брёвен громоздились в два и три этажа над одноэтажным прямоугольником самой тюрьмы. Нарубить дрова было, конечно, необходимо, но таких социалистических соревнований раньше не было. — А если я не буду соревноваться? — спросил один заключённый. — Останешься без пайка,— ответил страж. Раздали топоры, и дело пошло. Узники и охрана вкалывали от души, и к полудню все, в первую очередь изголодавшиеся зеки, выдохлись. Объявили перерыв, все сели перекусить, кроме заключённого, который спрашивал утром об обязательности участия. Он продолжал рубить. Все дружно над ним смеялись и острили в том духе, что вот-де, говорят, будто евреи хитрые, а этот - смотри, смотри… Вскоре работа возобновилась, но уже с меньшим пылом. В четыре у охранников кончилась смена. Чуть позже остановились и зеки. Лишь один топор по-прежнему мелькал в воздухе. Несколько раз ему говорили «хватит», и заключенные, и охрана, но он не обращал внимания. Он словно втянулся и не хотел сбивать ритм или уже не мог. Со стороны он выглядел роботом. Прошёл час, два часа, он всё рубил. Охрана и заключенные смотрели на него пристально, и глумливое выражение на лицах сменилось изумлением, затем страхом. В половине восьмого он положил топор, шатаясь, добрёл до камеры и заснул. В остаток срока, проведенного им в тюрьме, ни разу не организовывалось социалистическое соревнование между охраной и заключёнными, сколько бы дров ни привозили в тюрьму. Наверное, тот парень выдержал это — двенадцать часов рубки без перерыва — потому, что был молод. Ему было двадцать четыре года, чуть больше, чем вам сейчас. Но думаю, что в основе его поведения лежало нечто иное. Не исключено, что он, как раз потому, что был молод, помнил Нагорную проповедь лучше, чем Толстой и Ганди. Ибо зная, что Сын человеческий обычно изъяснялся трехстишиями, юноша мог припомнить, что соответствующее решение не кончается на «Кто ударит тебя в правую щеку, обрати к нему и другую», а продолжается через точку с запятой: «И кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; И кто принудил тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два». В таком виде строчки Евангелия мало имеют отношения к непротивлению злу насилием, отказу от мести и воздаянию добром за зло.
Автор: Иосиф Бродский "Напутствие" . Избранное.
* Двадцать лет назад - речь, положенная в основу данного эссе, была произнесена перед студентами "Уильямс-колледж" в 1984 г.
Белочка - девочка надела сарафанчик, Плеснула быстро радости себе в стаканчик! Улыбку солнечную она дарила всем! Ежа-колючку спросила: - колешься зачем? Лисяточкам малЫм нежностей тарелку, А свинкам голеньким - маленькую грелку. По лЕсу Белочка путешествует одна, Грибы,орешки запасет - будет ведь зима! Она заботою укутала зайчишек, Чтобы они, прыгая не набили шишек! Белочка - девочка весёлая, славная! Любить так всех зверей - это в жизни главное!!!
"Белочка- девочка" Автор: Ираида Лабутина
Детство неизменно ассоциируется с мультфильмами. И для каждого поколения есть свои «те самые». Давайте же вспомним любимые мультики, выпущенные студией "Киевнаучфильм", чтобы снова окунемся в счастливое детство, вклад в которое внесли и сотрудники киевской научно -творческой студии.
1. Серия мультфильмов о казаках (с 1967 по 1995 годы)
Огромное количество детей обожает этих трёх смельчаков, которые всегда ввязываются в весёлые приключения. Многие их различают как высокого, маленького и сильного, но на самом деле у них даже есть имена: Грай, Око и Тур соответственно. У каждого есть своя любимая серия их приключений, лично я очень люблю спортивные о футболе, хоккее и олимпиаде…
2. «Водопровод на огород» (1964 год)
Это первая анимация, созданная на студии «Киевнаучфильм». Сюжет довольно простой: насекомые получают телеграмму, в которой написано, что скоро будет засуха и нужно делать запасы воды. Они дружно собирают росу, но жаркое солнце моментально испаряет все их запасы. Главные герои, а также растения, которые их окружают, сильно страдают от зноя, и умному жуку приходит в голову идея создать водопровод. Используя различные подручные материалы и совместный труд, животные спасаются от жары.
3. «Одуванчик — толстые щеки» (1971 год)
Кузнечик прогуливался по лугу и, увидев Одуванчик, прозвал его толстощеким. У Одуванчика появляется огромное количество комплексов по этому поводу. Он звонит в скорую помощь и справочное бюро, но никто не может ему помочь в этой проблеме. Когда Кузнечик возвращается и продолжает издеваться, то Одуванчик представляет, как выглядит со стороны, и начинает громко смеяться. Всё цветение опадает, и проблемы больше нет. Мораль проста: иногда достаточно посмеяться над собой, чтобы исчезли все твои проблемы!
4. «Как жёны мужей продавали» (1972 год)
Мультфильм снят по мотивам известной украинской народной песни. Жёны идут на базар, чтобы продать своих мужей. За бабника сразу предлагают огромное количество денег, но, увидев ажиотаж, женщина передумывает его продавать. У высокой женщины низкорослый муж, но покупает его ещё более высокая. Бабуля пришла продать своего холостого сына, на которого находится покупательница, а сама бабушка решает купить себе дедушку у молодой жены. Та с радостью отдает его даром, да ещё и доплачивает. Только жёны лентяя и пьяницы не могут продать своих мужей и оставляют их посреди рынка.
5. «Никчемучка» (1977 год)
Дети сделали из соломы человечка и потеряли в траве. Его прозвали Никчемучкой, потому что он никому не нужен и от него никакого толку. Но Бельчонок, играя с ножницами, нечаянно отрезает у солнца лучи, и внезапно наступает зима. Никчемучка, отрывая от себя соломинки, помогает согреться птичкам и растопить печку Мышонку. А последние пучки соломы он отдаёт солнышку. Они становятся лучами, и снова приходит лето. Животные в благодарность за всё сделанное Никчемучкой помогают ему вернуть прежний вид. Невероятно поучительный мультфильм.
6. «Если падают звёзды» (1978 год)
Каждую ночь Ёжик и Медвежонок протирают звёзды, чтобы те сияли как можно ярче. При этом звери стараются не задеть светила, иначе те упадут. Очень добрый и весёлый мультфильм
7. «Приключения капитана Врунгеля» (1979 год)
Многие шедевры, снятые на студии «Киевнаучфильм», связаны с именем режиссера Давида Черкасского. Среди них, конечно, и этот мультсериал. По мотивам повести Андрея Некрасова сняли 13 серий в период с 1976-го по 1979-й. Великолепный юмор, которым наполнена эта анимация, отсылки к классике мирового кинематографа и отличные песни никого не оставят равнодушным. В общем, работа на века!
8. «Капитошка» (1980 год)
Наверное, один из самых известных мультфильмов, снятых на этой студии. Главный герой — это капелька, которую зовут Капитошка, с чрезвычайно положительным взглядом на мир. Капитошка встречает Волчонка, который хочет, чтобы его все боялись. Но эта встреча кардинально меняет взгляды серого хищника на жизнь. Спустя 9 лет после выхода первой части на экранах появилось продолжение — «Возвращайся, Капитошка!»
9. «Алиса в Стране чудес» (1981 год)
Мультфильм по мотивам одноименного произведения Льюиса Кэрролла. Девочка Алиса через кроличью нору попадает в Страну чудес. Там её ждут встречи с различными странными, весёлыми и загадочными существами. Через год на киностудии сняли вторую часть приключений — «Алиса в Зазеркалье».
10. «Как Петя Пяточкин слоников считал» (1984 год)
Ещё один мультфильм, который стал одним из самых любимых и остаётся таким по сей день. Шаловливый мальчик Петя никак не может успокоиться, в том числе и во время тихого часа в детском саду. Воспитательница предлагает ему сосчитать слонят. Петя засыпает и ему снится сон, где он видит себя со стороны в образе слоненка. Проснувшись, Петя становится намного послушнее.
11. «Доктор Айболит» (1984–1985 годы)
Очередное творение Давида Черкасского. Семь небольших мультфильмов по мотивам творчества Корнея Чуковского о самом известном сказочном ветеринаре. Юмор в стиле автора!
12. «Остров сокровищ» (1986 и 1988 годы)
Ещё одно творение гения Черкасского. Два мультфильма по творчеству Роберта Льюиса Стивенсона: «Карта капитана Флинта» и «Сокровища капитана Флинта». Мультипликационные части сменяются музыкальными и игровыми сценами, в которых принимают участие актёры. Особое внимание хочется уделить песням, положенным на музыку Владимира Быстрякова.
И ряд других добрых и светлых сказок для юного, да и уже весьма повзрослевшего зрителя.
Тебе бы сыном звонаря быть, а не царя. Иоанн IV (Грозный) царевичу Фёдору, любимым занятием которого было звонить в колокола
Не стоит всегда отстаивать мнение, Умерьте в споре свой пыл и нрав. Чтоб опасное не возникло трение, Помните. Кинг Конг всегда прав!
Автор: Якутский - "Кинг-Конг".
Чем оставшиеся и выжившие люди объясняли такую вспышку агрессивность обезьяньих племён? Широко распространился слух, что обезьяны восстали после того, как человек (грешили на сторожа) убил случайно их самого главного вожака. Были и другие слухи, вроде случайной смерти этого неведомого вожака от упавшего на него с неба камня (якобы орел охотился на черепаху, но выпустил камень из когтей – совершенно невероятно). В общем, люди продемонстрировали ещё одну свою слабость – стали искать рациональное, пусть даже самое фантастическое объяснение, тому, что человеческими причинами объяснить невозможно. Возможно, среди обезьян просто распространился вирус бешенства от самочки, покусанной псами. Но это тоже рациональное человеческое объяснение. Правда, по-видимому, состоит в том, что у обезьяньего рода соответствующая, отличная от людей Природа, которую они даже и не прятали особенно. Но люди, в своём ослеплении и человеколюбивых иллюзиях не хотели этой природы замечать, несмотря на многие обиды и прочее, которые обезьяны творили в отношении людей.
"Второе нашествие обезьян" (Цитата) Автор: Виктор Клёнов
Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног. Звёздная пыль — на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок. Солнечный день — в ослепительных снах.
Группа крови — на рукаве, мой порядковый номер — на рукаве, Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне: Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!
Группа крови — КИНО. Избранное.
У Неё итальянские глаза и темперамент, и если Она с кем порывает, то словно острый сицилийский соус жгучи Ее слова: ''Любите себя, да? Вам важнее выразиться, а как выражение отзовётся в ком-то? Не задумывались? И зачем мне такой друг? Вы же мне осколок в душу загнали, когда приписали утилитарный ко всем подход!''. Как вытащить тот осколок Он не знал. Понуро брёл рядом, осознавая только, что оставить руки, трепавшие Его пепельные волосы, сердечко, тикавшее, как часовой механизм взрывного устройства, взгляд, тревоживший больше прикосновений и музыку перешептывания, означало бы смалодушничать. ''До свидания, но я извинюсь. О-го-го, как извинюсь. Фантазии мне хватит! Она заулыбалась в ответ. Милый ребенок!
Кошки не верят в бога, а если верят – то тайно, И не в такого бога, в которого верим мы. Всё, что мы знаем о кошках, узнать удалось случайно, Их мифы упоминают про ядерный свет зимы.
Но есть и у кошек слабость: им нравится чай в стакане – Не пить чтоб, а любоваться, – заваренный крепко чай. Они стучат телеграммы о стороже-ветеране, Работающем на стройке: «Рекомендован в рай».
Автор: Наталья Михайлова - "Кошки не ходят строем". Избранное.
Ипполит Матвеевич покорно отпустил стул и пролепетал:
— Простите, недоразумение, служба такая.
Тут Изнуренков страшно развеселился. Он забегал по комнате и запел: «А поутру она вновь улыбалась перед окошком своим, как всегда». Он не знал, что делать со своими руками. Они у него летали. Он начал завязывать галстук и, не довязав, бросил. Потом схватил газету и, ничего в ней не прочитав, кинул на пол.
— Так вы не возьмете сегодня мебель?.. Хорошо!.. Ах! Ах!
Ипполит Матвеевич, пользуясь благоприятно сложившимися обстоятельствами, двинулся к двери.
— Подождите, — крикнул вдруг Изнуренков. — Вы когда-нибудь видели такого кота? Скажите, он, в самом деле, пушист до чрезвычайности?
Котик очутился в дрожащих руках Ипполита Матвеевича.
— Высокий класс!.. — бормотал Авессалом Владимирович, не зная, что делать с излишком своей энергии. — Ax!..Ax!..
Он кинулся к окну, всплеснул руками и стал часто и мелко кланяться двум девушкам, глядевшим на него из окна противоположного дома. Он топтался на месте и расточал томные ахи:
— Девушки из предместий! Лучший плод!.. Высокий класс!.. Ах!.. «А поутру она вновь улыбалась перед окошком своим, как всегда…»
— Так я пойду, гражданин, — глупо сказал директор концессии.
— Подождите, подождите! — заволновался вдруг Изнуренков. — Одну минуточку!., Ах!.. А котик? Правда, он пушист до чрезвычайности?.. Подождите!.. Я сейчас!..
Он смущённо порылся во всех карманах, убежал, вернулся, ахнул, выглянул из окна, снова убежал и снова вернулся.
— Простите, душечка, — сказал он Воробьянинову, который в продолжение всех этих манипуляций стоял, сложив руки по-солдатски.
"Двенадцать стульев" (авторы Ильф и Петров). Глава XXIII "Авессалом Владимирович Изнуренков". (Отрывок)
Уважаемые друзья, думаю, что мы все замерли в ожидании ответа о схождения или не схождения Чуда. Естественно, что даже такой повод не является, извините за повторизмы, поводом для того что бы теряться. Поэтому, и представляю вашему вниманию отчёт за последние два часа.
Отчёт
Ты толстый баловень вельмож, Ты чуть ревнивый и скандальный, Ни на кого ты не похож, И от того твой взгляд печальный.
От многой мудрости, увы, Оставили свой след года... И от вселенской кутерьмы, Твоя в морщинах голова.
Автор: Оля Шклярук ТЫ ТОЛСТЫЙ БАЛОВЕНЬ ВЕЛЬМОЖ... ОТРЫВОК
Друзья, но вот я и прогулялся не много по делам. Как и обещал, на базар не ходил, себя не показывал, но на людей посмотрел. Грустный полноватый мужчина отдалённо напоминающий средиземноморский тип грустно сидел на лавочке. Другой, тоже мужчина, похожий на певца Кортнева Алексея Анатольевича, бодро вышагивал бросая на ходу отрывистые фразы - Дом номер двадцать. Сергей. Цены растут. Сейчас уже таких цен не найдёшь. Да, инь и янь нашего мира слились практически в одной временной и пространственной точке.
- Это всё хорошо и даже несколько поэтично, но как же шнурки? Шнурки как же?!
Воскликнет иной неторопливый читатель. Шнурки? А что шнурки, друзья? Шнурков то я и не заметил, извините. Потому как всё так сейчас.... Надеюсь вы понимаете, друзья.
Эти стихи врезаются в память, Я проживаю каждое слово, Снег по весне начинает таять – И сердце оттаивает снова.
Вслух, с выражением, каждую строчку – День ото дня стихи повторяю, Мыслей выстраиваю цепочку. Мысли свои я сама выбираю.
Автор: Александра Сиренко
Мое тело избавляется от напряжения, и я расслабляюсь. Я доверяю процессу жизни. Всё происходящее идёт мне во благо. Я заслуживаю положительных моментов. Моё будущее выглядит светлым и прекрасным. Я сейчас освобождаюсь от всех сомнений и опасений. Я в порядке. Я всегда спокоен и расслаблен. Я чувствую свои ноги на полу, я присутствую в настоящем моменте. Мои глаза видят то, что происходит вокруг меня, и я присутствую в настоящем моменте.
Отворот отворачивает от приворота - искусственно вызванных чувств между людьми, не имеющих никакого отношения к истинной любви
ГУМ свои дареные мимозы На прилавки выставил — и вот Целый день за счет одних эмоций, Не включая разума, живёт.
Лес инстинктов. Окликай, аукай, Эти полудети — ни гугу, Потому что круговой порукой Связан ГУМ наперекор врагу.
Скоро выйдет замуж за кого-то Этот легион полудетей. Не заретушировано фото Гибельных инстинктов и страстей.
Александр Межиров - Продавщицы. Избранное.
Отец Сергий жил шестой год в затворе. Ему было сорок девять лет. Жизнь его была трудная. Не трудами поста и молитвы, это были не труды, а внутренней борьбой, которой он никак не ожидал. Источников борьбы было два: сомнение и плотская похоть. И оба врага всегда поднимались вместе. Ему казалось, что это были два разные врага, тогда как это был один и тот же. Как только уничтожалось сомненье, так уничтожалась похоть. Но он думал, что это два разные дьявола, и боролся с ними порознь. «Боже мой! Боже мой! — думал он. — За что не даешь ты мне веры. Да, похоть, да, с нею боролись святой Антоний и другие, но вера. Они имели ее, а у меня вот минуты, часы, дни, когда нет ее. Зачем весь мир, вся прелесть его, если он греховен и надо отречься от него? Зачем ты сделал этот соблазн? Соблазн? Но не соблазн ли то, что я хочу уйти от радостей мира и что-то готовлю там, где ничего нет, может быть. — Сказал он себе и ужаснулся, омерзился на самого себя. — Гадина! Гадина! Хочешь быть святым», — начал он бранить себя. И стал на молитву. Но только что он начал молиться, как ему живо представился он сам, каким он бывал в монастыре: в клобуке, и мантии, величественном виде. И он покачал головой. «Нет, это не то. Это обман. Но других я обману, а не себя и не Бога. Не величественный я человек, а жалкий, смешной». И он откинул полы рясы и посмотрел на свои жалкие ноги в подштанниках. И улыбнулся. Потом он опустил полы и стал читать молитвы, креститься и кланяться. «Неужели одр сей мне гроб будет?» — читал он. И как бы дьявол какой шепнул ему: «Одр одинокий и то гроб. Ложь». И он увидал в воображении плечи вдовы, с которой он жил. Он отряхнулся и продолжал читать. Прочтя правила, он взял Евангелие, раскрыл его и напал на место, которое он исто твердил и знал наизусть: «Верую, Господи, помоги моему неверию». Он убрал назад все выступающие сомнения. Как устанавливают предмет неустойчивого равновесия, он установил опять свою веру на колеблющейся ножке и осторожно отступил от нее, чтобы не толкнуть и не завалить ее. Шоры выдвинулись опять, и он успокоился. Он повторил свою детскую молитву: «Господи, возьми, возьми меня», — и ему не только легко, но радостно-умиленно стало. Он перекрестился и лег на свою подстилочку на узенькой скамье, положив под голову летнюю ряску. И он заснул. В легком сне ему казалось, что он слышал колокольчик. Он не знал, наяву ли это было или во сне. Но вот из сна его разбудил стук в его двери. Он поднялся, не веря себе. Но стук повторился. Да, это был стук близкий, в его двери, и женский голос. «Боже мой! Да неужели правда то, что я читал в житиях, что дьявол принимает вид женщины... Да, это голос женщины. И голос нежный, робкий и милый! Тьфу! — он плюнул. — Нет, мне кажется», — сказал он и отошел к углу, перед которым стоял аналойчик, и опустился на колена тем привычным правильным движением, в котором, в движении в самом, он находил утешение и удовольствие. Он опустился, волосы повисли ему на лицо, и прижал оголявшийся уже лоб к сырой, холодной полосушке. (В полу дуло.) ...читал он псалом, который, ему говорил старичок отец Пимен, помогал от наваждения. Он легко поднял на сильных нервных ногах свое исхудалое легкое тело и хотел продолжать читать дальше, но не читал, а невольно напрягал слух, чтобы слышать. Ему хотелось слышать. Было совсем тихо. Те же капли с крыши падали в кадушку, поставленную под угол. На дворе была мга, туман, съедавший снег. Было тихо, тихо. И вдруг зашуршало у окна, и явственно голос — тот же нежный робкий голос, такой голос, который мог принадлежать только привлекательной женщине, проговорил:
— Пустите. Ради Христа...
Казалось, вся кровь прилила к сердцу и остановилась. Он не мог вздохнуть. «Да воскреснет Бог и расточатся врази...»
— Да я не дьявол... — и слышно было, что улыбались уста, говорившие это. — Я не дьявол, я просто грешная женщина, заблудилась — не в переносном, а в прямом смысле (она засмеялась), измерзла и прошу приюта...
Он приложил лицо к стеклу. Лампадка отсвечивала и светилась везде в стекле. Он приставил ладони к обеим сторонам лица и вгляделся. Туман, мга, дерево, а вот направо. Она. Да, она, женщина в шубе с белой длинной шерстью, в шапке, с милым, милым, добрым испуганным лицом, тут, в двух вершках от его лица, пригнувшись к нему. Глаза их встретились и узнали друг друга. Не то чтобы они видели когда друг друга: они никогда не видались, но во взгляде, которым они обменялись, они (особенно он) почувствовали, что они знают друг друга, понятны друг другу. Сомневаться после этого взгляда в том, что это был дьявол, а не простая, добрая, милая, робкая женщина, нельзя было.
— Кто вы? Зачем вы? — сказал он. — Да отоприте же, — с капризным самовластьем сказала она. — Я измерзла. Говорю вам, заблудилась. — Да ведь я монах, отшельник. — Ну, так и отоприте. А то хотите, чтоб я замерзла под окном, пока вы будете молиться. — Да как вы... — Не съем же я вас. Ради Бога пустите. Я озябла наконец.
Ей самой становилось жутко. Она сказала это плачущим почти голосом.
Он отошёл от окна, взглянул на икону Христа в терновом венке. «Господи, помоги мне, Господи помоги мне», — проговорил он, крестясь и кланяясь в пояс, и подошел к двери, отворил ее в сенцы. В сенях ощупал крючок и стал откидывать его. С той стороны он слышал шаги. Она от окна переходила к двери. «Ай!» — вдруг вскрикнула она. Он понял, что она ногой попала в лужу, натекшую у порога. Руки его дрожали, и он никак не мог поднять натянутый дверью крючок.
— Да что же вы, пустите же. Я вся измокла. Я замёрзла. Вы об спасении души думаете, а я замёрзла.
Он натянул дверь к себе, поднял крючок и, не рассчитав толчок, сунул дверь внаружу так, что толкнул ее..
— Ах, извините! — сказал он, вдруг совершенно перенесясь в давнишнее, привычное обращение с дамами.
Она улыбнулась, услыхав это «извините». «Ну, он не так еще страшен», — подумала она.
— Ничего, ничего. Вы простите меня, — сказала она, проходя мимо его. — Я бы никогда не решилась. Но такой особенный случай.
— Пожалуйте, — проговорил он, пропуская ее мимо. Сильный запах, давно не слышанный им, тонких духов поразил его. Она прошла через сени в горницу. Он захлопнул наружную дверь, не накидывая крючка, прошел сени и вошёл в горницу.
«Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешного, Господи, помилуй мя грешного», — не переставая молился он не только внутренне, но и невольно наружно шевеля губами.
— Пожалуйте, — сказал он.
Она стояла посреди комнаты, с неё текло на пол, и разглядывала его. Глаза её смеялись.
— Простите меня, что я нарушила ваше уединение. Но видите, в каком я положении. Произошло это оттого, что мы из города послали кататься, и я побилась об заклад, что дойду одна от Воробьевки до города, но тут сбилась с дороги и вот, если бы не набрела на вашу келью... — начала она лгать. Но лицо его смущало ее, так что она не могла продолжать и замолчала. Она ожидала его совсем не таким. Он был не такой красавец, каким она воображала его. Но он был прекрасен в ее глазах. Вьющиеся с проседью волосы головы и бороды, правильный тонкий нос и, как угли, горящие глаза, когда он прямо взглядывал, поразили ее. Он видел, что она лжёт.
— Да, так, — сказал он, взглянув на нее и опять опуская глаза. — Я пройду сюда, а вы располагайтесь.
И он, сняв лампочку, зажег свечу и, низко поклонившись ей, вышел в каморочку за перегородкой, и она слышала, как он что-то стал двигать там. «Вероятно, запирается чем-нибудь от меня», — подумала она, улыбнувшись, и, скинув собачью белую ротонду, стала снимать шапку, зацепившуюся за волоса, и вязаный платок, бывший под ней. Она вовсе не промокла, когда стояла под окном, и говорила про это только как предлог, чтоб он пустил ее. Но у двери она, точно, попала в лужу, и левая нога была мокра до икры, и ботинок и ботик полон воды. Она села на его койку — доску, только покрытую ковриком, — и стала разуваться. Келейка эта казалась ей прелестной. Узенькая, аршина в три горенка, длиной аршина четыре, была чиста, как стёклышко. В горенке была только койка, на которой она сидела, над ней полочка с книгами. В углу аналойчик. У двери гвозди, шуба и ряса. Над аналойчиком образ Христа в терновом венке и лампадка. Пахло странно: маслом, потом и землей. Все нравилось ей. Даже этот запах. Мокрые ноги, особенно одна, беспокоили ее, и она поспешно стала разуваться, не переставая улыбаться, радуясь не столько тому, что она достигла своей цели, сколько тому, что она видела, что смутила его — этого прелестного, поразительного, странного, привлекательного мужчину. «Ну, не ответил, ну что же за беда», — сказала она себе.
— Отец Сергий! Отец Сергий! Так ведь вас звать? — Что вам надо? — отвечал тихий голос. — Вы, пожалуйста, простите меня, что я нарушила ваше уединение. Но, право, я не могла иначе. Я бы прямо заболела. Да и теперь я не знаю. Я вся мокрая, ноги как лед. — Простите меня, — отвечал тихий голос, — я ничем не могу служить. — Я бы ни за что не потревожила вас. Я только до рассвета.
Он не отвечал. И она слышала, что он шепчет что-то, — очевидно, молится.
— Вы не взойдёте сюда? — спросила она улыбаясь. — А то мне надо раздеться, чтобы высушиться.
Он не отвечал, продолжая за стеной ровным голосом читать молитвы.
«Да, это человек», — думала она, с трудом стаскивая шлюпающий ботик. Она тянула его и не могла, и ей смешно это стало. И она чуть слышно смеялась, но, зная, что он слышит ее смех и что смех этот подействует на него именно так, как она этого хотела, она засмеялась громче, и смех этот, веселый, натуральный, добрый, действительно подействовал на него, и именно так, как она этого хотела. «Да, такого человека можно полюбить. Эти глаза. И это простое, благородное и — как он ни бормочи молитвы — и страстное лицо! — думала она. — Нас, женщин, не обманешь. Еще когда он придвинул лицо к стеклу и увидал меня, и понял, и узнал. В глазах блеснуло и припечаталось. Он полюбил, пожелал меня. Да, пожелал», — говорила она, сняв, наконец, ботик и ботинок и принимаясь за чулки. Чтобы снять их, эти длинные чулки на ластиках, надо было поднять юбки. Ей совестно стало, и она проговорила:
— Не входите.
Но из-за стены не было никакого ответа. Продолжалось равномерное бормотание и еще звуки движения. «Верно, он кланяется в землю, — думала она. — Но не откланяется он, — проговорила она. — Он обо мне думает. Так же, как я об нем. С тем же чувством думает он об этих ногах», — говорила она, сдернув мокрые чулки и ступая босыми ногами по койке и поджимая их под себя. Она посидела так недолго, обхватив колени руками и задумчиво глядя перед собой. «Да эта пустыня, эта тишина. И никто никогда не узнал бы...» Она встала, снесла чулки к печке, повесила их на отдушник. Какой-то особенный был отдушник. Она повертела его и потом, легко ступая босыми ногами, вернулась на койку и опять села на нее с ногами. За стеной совсем затихло. Она посмотрела на крошечные часы, висевшие у нее на шее. Было два часа. «Наши должны подъехать около трех». Оставалось не больше часа.
«Что ж, я так просижу тут одна. Что за вздор? Не хочу я. Сейчас позову его».
— Отец Сергий! Отец Сергий! Сергей Дмитрич. Князь Касатский!
За дверью было тихо.
— Послушайте, это жестоко. Я бы не звала вас. Если бы мне не нужно было. Я больна. Я не знаю, что со мной, — заговорила она страдающим голосом. — Ох, ох! — застонала она, падая на койку. И странное дело, она точно чувствовала, что она изнемогает, вся изнемогает, что все болит у нее и что ее трясет дрожь, лихорадка. — Послушайте, помогите мне. Я не знаю, что со мной. Ох! Ox! — Она расстегнула платье, открыла грудь и закинула обнаженные по локоть руки. — Ох, ох!
Всё это время он стоял в своем чулане и молился. Прочтя все вечерние молитвы, он теперь стоял неподвижно, устремив глаза на кончик носа, и творил умную Молитву, духом повторяя: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя».
Но он всё слышал. Он слышал, как она шуршала шелковой тканью, снимая платье, как она ступала босыми ногами по полу; он слышал, как она терла себе рукой ноги. Он чувствовал, что он слаб и что всякую минуту может погибнуть, и потому не переставая молился. Он испытывал нечто подобное тому, что должен испытывать тот сказочный герой, который должен был идти не оглядываясь. Так и Сергий слышал, чуял, что опасность, погибель тут, над ним, вокруг него, и он может спастись, только ни на минуту не оглядываясь на нее.. Но вдруг желание взглянуть охватило его. В то же мгновенье она сказала:
— Послушайте, это бесчеловечно. Я могу умереть.
«Да, я пойду, но так, как делал тот отец, который накладывал одну руку на блудницу, а другую клал в жаровню. Но жаровни нет». Он оглянулся. Лампа. Он выставил палец над огнем и нахмурился, готовясь терпеть, и довольно долго ему казалось, что он не чувствует, но вдруг — он еще не решил, больно ли и насколько, как он сморщился весь и отдернул руку, махая ею. «Нет, я не могу этого».
— Ради Бога! Ох, подите ко мне! Я умираю, ox!
«Так, что же, я погибну? Так нет же».
— Сейчас я приду к вам, — проговорил он и, отворив свою дверь, не глядя на нее, прошел мимо нее в дверь в сени, где он рубил дрова, ощупал чурбан, на котором он рубил дрова, и топор, прислонённый к стене.
Человеку нужно отдыхать! Как угодно, только нужно очень, В лес ходить, купаться, загорать, Отпуск брать и ехать к морю, в Сочи!
На земле немало чудных мест! Где угодно, в Турции иль в Каннах. Город есть Иваново - невест, Это лучше, чем в далёких странах!
С чемоданом или с рюкзаком, С лодкой и с палаткой тоже славно! В самолёте, поездом, пешком... В горы, в санаторий, отдых - главно!
Человеку нужно отдыхать (Отрывок0 Автор: Татьяна Алексеевна Юдина
Групповые чаты в Телеграме лишены важной функции: нельзя узнать, кто из участников чата прочитал сообщение, а кто нет. Как только один из членов группы увидит сообщение, рядом появятся две галочки, однако кто именно прочитал заметку, остается тайной. Одной этой причины бывает достаточно, чтобы начать вести групповые чаты в другом, более приспособленном для этого мессенджере.
Друзья, разрешите предложить вам психологический этюд - загадку. Может кто - нибудь возьмётся за его разрешение, дабы скоротать вечерок.
Итак, представим, что есть некий человек схожий со мной по психотипу. Достаточно схожий. И вот он публикует пост, где присутствует некая сцена насилия.
Вводим параметр, что в тот день он был кристально трезв. Вопрос - так что же произошло?
Естественно, напрашивается ответ, что его кто - то спровоцировал. Предположим, что это некий Х. Но чем он мог спровоцировать нашего героя?
Высказыванием в адрес близких? Снова водные - наш Х человек умный и имеет некое реноме. И как умный человек он понимает, что данная провокация не достигнет должного результата. Ты прошёлся по близким, тебе ответили, вы квиты. Не известно даже кто больше виноват.
Высказался в адрес страны? Опять же, как умный человек он понимает, что в ответ на высказывания по руководству наш герой промолчит. А вот пройтись по простым людям и культурным ценностям нашему Х не позволяет его реноме, в рамках логики которого, он должен оставаться толерантным к простым гражданам (пенсионерам, детям и т.п.) и быть комплементарным к культурным и религиозным ценностям.
Выпад против личности. Но наш герой достаточно терпим к данному психологическому давлению. А вот сделать это совсем жёстко, ему же опять не позволяет реноме, тем более при невозможности подкрепить свой жёсткий выпад некой подтверждённой документально информацией, назовём это так, о своём оппоненте.
Так что же спровоцировало героя? Или ничто не спровоцировало. Ни какой провокации от Х не было. А наш герой сам склонен, в некоторых ситуациях, к проявлению психической неадекватности?
Память сердца! Память сердца! Без дороги бродишь ты,- луч, блуждающий в тумане, в океане темноты.
Разве можно знать заране, что полюбится тебе, память сердца, память сердца, в человеческой судьбе?
Автор: Вероника Тушнова Память сердца! Память сердца!.. Избранное.
Вереницей тянулись дни — осенние, красные, точно спелые ягоды, и зимние, белые и стылые, как жемчужины, и весенние, зелёные, будто молодые горошины, и летние, нарядные, как бабочки, радостные и солнечные. Они складываясь в недели, месяцы... а там и год пролетел. Мирко купили ранец и коробку для завтраков. Мальчик готовился к школе, мечтал о новых друзьях и по складам разбирал строчки в новехоньком букваре. Однажды он сплёл веночек из полевых маков и положил его на подоконник, в двух шагах от двери в другую комнату. К вечеру цветы исчезли, а мама отругала его: - Венкам место на кладбище! - Но бабули там нет! - защищался Мирко. - Там только земля, трава и деревья... И гроб с мёртвым телом, которому не нужны цветы. - Её и здесь нет! Она — по ту сторону двери. Мирко кивнул, соглашаясь. Он понимал, что поступил глупо.
Слова брата взволновали его, пробили брешь в логичном и, в общем-то, уютном мирке. Недостроенная другая комната - «четыре стены и стропила». Место, где живёт память. «Нет там никого, - шепотом повторял Мирко слова Виктора, украдкой бросая взгляд туда, где латунная ручка поблескивала маняще и смутно, точно болотный огонёк. - Забудь ты эти страшилки. Ведь ты её видел — ничего в ней особенного нет. Обычная комната». Он снова начал захаживать в конец коридора. Как бы случайно — задумался и заблудился. С кем не бывает? «Там нет бабушки, - твердил он себе, - только память о ней. Как на кладбище. Как в её бывшей спальне, где все ещё пахнет лекарствами. Память — это не опасно». Память — это просто картинки из прошлого... Любовь... Печаль... Ощущения и запахи. Безделушки, которых касалась рука дорогого человека. Фотографии. Подушечка для иголок. Засушенные листья и журналы с потемневшими страницами. Это разношенные тапочки, которые не выбрасываешь, потому что их носила бабушка. Очки. Железная лейка, в которой мама этой весной посадила тюльпаны. Земляничная грядка под окном. Зонтик, пылящийся на полке в прихожей. Невинные вещи, которые нет смысла держать за закрытой дверью. Наоборот — их бережно хранят у всех на виду. Мирко не мог сформулировать, что такое на самом деле память, но чувствовал, как тает его страх перед другой комнатой, уступая место жгучему любопытству. Что в ней находится? Почему на это нельзя смотреть? Потому что так написано в глупых книжках? Он терялся, путаясь в совсем не детских вопросах. Если бабушка не в другой комнате, то где же она тогда? Мирко пытался выспрашивать у своего приятеля по детскому садику — христианина и у скромной девочки-мусульманки, но те отвечали настолько сложно, что он совсем расстроился. Как может человек пребывать на небесах? Там не на что опереться, негде сидеть, лежать или стоять. Даже если он отрастит крылья, все время летать невозможно — устанешь. Ведь и птицы не вьют гнёзд в облаках. Пернатым нужна земля — и насекомым тоже: бабочкам, пчёлам, шмелям, стрекозам и всяким летучим жукам. Никто не живёт в небе. Может быть, ответ хранится в другой комнате? Да, наверное, так! Самая страшная тайна, которую взрослые скрывают от детей, а может быть, и от самих себя.
Для застолья кто испёк Восхитительный пирог? Кто готовит всех вкуснее? Кто в квартире всех главнее? Кто красивый, как царица, Кто швея и мастерица? Кто цветёт, как роза в парке, Для кого лежат подарки? Кто мне лучшая подружка? На ночь кто целует в ушко? Для кого цветут цветы? Да, мамуля! Это ты!
с ресурса "Правмир"
Куда ни глянь, везде изобилие цветных гроздей сирени и жасмина, в воздухе невидимая взвесь их чувственных ароматов. Напоминая кому-то давние дни, для кого-то отлагаясь в памяти впервые. Мальчик и Девочка шли по парковой аллее. Они еще не были так знакомы, чтобы держаться за руки. Мальчик очень хотел этого, но Девочка - стеснялась. И это понятно, они узнали друг друга несколько часов назад. Время от времени они замолкали, по неведомой причине прерываясь на полуслове. Понимая интуитивно - и тишина может наполняться смыслом. Девочка отвечала на вопросы собеседника, сама спрашивала его о чём-то, и вновь возвращалась к своим мыслям. Она уже прочитала гриновские "Алые паруса", и чувствовала себя немного Ассолью. Год назад у неё был первый серьезный разговор с мамой. Та постаралась ввести маленького любопытного воробышка в мир, где двое — Он и Она. Как могла, женщина обозначила границы, за которые заходить не следовало. Ни о каких запретных темах речь тогда не шла, мама говорила о Мальчиках вообще. Что они представляют собой? Чем могут привлекать девочек и девушек, чем отталкивать? Как вести себя с ними в зависимости от обстоятельств? Между строк её назидательных поучений сквозило одно - была бы яхта. Кто на ней капитаном: геральдический принц или вор в законе – совсем не важно. Цветом парусов можно в этом случае вообще пренебречь. Её монолог Девочке тогда наскучил, она слушала мать невнимательно, вполуха. Возраст… Мальчик, с которым она только-только познакомилась у фонтана, был совсем не похож на её одноклассников. И внешне, и что главное - внутренне. Те так и норовили сказать какую-нибудь гадость, злорадно наблюдая за её реакцией. Родители их этому учить не могли, они перенимали порочные навыки друг у друга. Стадное чувство – сильное чувство! Не надо много ума, чтобы понимать эту простую истину. Девочка понимала.
Мальчик свою новую знакомую боготворил, она тоже не походила на его сверстниц. Он хорошо помнил свою эволюцию отношений к ним. Сначала его сознание будоражили сказочные и чувственные сны, их неожиданные и закономерные последствия. Взрослея, он с учащенным пульсом наблюдал волнующие откровения: голые пупки ровесниц, прозрачные топики, нижнее белье. И все это демонстрировалось будто невзначай, ненароком, от ветра... . Но если бы только белья… При этом "нечаянном открытии", юные любительницы чувственных экпериментов, пытливо скашивали на него свои распутные глазки. И как символ подросткового взросления - нарочито громкие разговоры про ЭТО. Используя скудный лексикон Эллочки - людоедки. Мальчику такое раскованное отношение полов не нравилось, он считал, что они должны строиться иначе, деликатнее. Вот и ушла на какое-то время в никуда сказка «сто и одной ночи» его мальчишеского бытия. Волнение тонкого прикосновения к женскому началу. Мать как-то говорила Мальчику об этих мягко ступающих существах. Похожих на кошек и пантер одновременно. Рассуждала о них вообще, к его жизни не применяя. И вот сейчас... Откуда она такая, на других не похожая? Пластика движений, мягкий, будто задумчивый голос, взгляд… С ней наверняка хорошо идти, держась за руки. Думая о тайном смысле уже сказанного, пытаясь угадать будущие поступки, и непроизнесенные слова. Как бы хорошо, если бы она была его Девочкой… Его...
Мальчик и Девочка. Избранное. Автор: Александр Астафьев
Надо признать друзья, девушка оказалась не только красивой, но и сообразительной, почему её и удалось развести меня как лошка. Итак, сделав заячий отскок в сторону болота
Всё б хорошо, да вот одна забота - Вдруг кратким показался срок земной. О, бег трусцой, подобие полета, - И годы остаются за спиной! Дуб показался из-за поворота, Вот крона проплывает надо мной Шумящей, низкой тучей грозовой, - И я бегу в просторы небосвода!
Мне не поспеть за скоростями века, И большинства открытий не понять, И никого уже не обогнать.
Но крылья мне дает блаженство бега! И хватит мне сполна и дней, и лет, И вечна жизнь, и смерти больше нет...
Сколько профессий вокруг замечательных. Всех нам, пожалуй, не сосчитать, Очень всем нужных и созидательных, Только бы в выборе не прогадать.
Вот у станка стоит токарь, колдует, Крутит болванку, аж стружка летит. В это же время художник рисует, Скульптор – ваяет, ремонтник – стучит.
Наше призванье – работник культуры. Ёмкое слово. Способны на всё От всяких болезней смешные микстуры, Песни и пляски излечат нытьё.
Трудно бывает и средств не хватает. Сколько задумок быльём поросло. Но культработник не унывает С его оптимизмом сбывается всё.
На сцену выходит, беда отступает И вновь покоряет искусством своим, Работник культуры талант откопает И души людские добром напоит.
Культработник (Отрывок) Автор: Раиса Коренёк
Распоясавшаяся луна нагло заглядывала в окно, неумело заклеенное газетой «Знамя коммунизма». Из окна все же дуло и склоненному над столом Межбижеру казалось, что эта самая луна дышит ему в затылок. Дыхание самозванки было довольно холодным, и Межбижер * периодически чихал. Тусклая лампочка, забранная абажуром из газеты «Черноморская коммуна», чахло освещала сморщенное от лет и усердия лицо, а также почти белый лист бумаги на столе. Межбижер писал стихи! Нет, не спешите восклицать любимое тётимарусино: - Мишигине коп! ** – и стучать себя согнутым пальцем по голове. Межбижер не влюбился. И вообще, что за манера сразу обвинять человека, набросавшего с натугой две-три строчки, в том, что его подстрелил своей бракованной стрелой голожопый Амур. Просто, Межбижеру на заседании домкома поручили написать стихи для Новогодней дворовой стенгазеты. - Тьфу! – досадливо сплюнет читатель, прописанный и проживающий в нашем времени. Читателю проще. Он не знает или давно позабыл, что такое стенгазета, и вообще, настенную агитацию видел только в общественном сортире, ежели его туда какой нуждой занесло. Но мы отвлеклись, а Новый год вот-вот наступит, тем более, что и Межбижер уже старательно вывел своим корявым почерком: - Наступает Новый год… Ну, тут всё было ясно. В стране трагически победившего социализма всё и все всегда наступали или, в крайнем случае, брали штурмом, как новые высоты, так и продуктовые прилавки. А дальше у Межбижера дело застопорилось, ибо единственная рифма, лезшая к нему в голову, звучала, как бутерброд. Но как присобачить этот злополучный бутерброд к Новому году, Межбижер ещё не знал. Зато довольно легко, за какие-то пол часа, родилась вторая строка: - Он идёт по всей планете… Более того, сразу нашлась рифма к этой строчке. - Дети… - с ненавистью произнес Межбижер. Потом он напрягся так, что слегка захотелось в уборную, и радостно записал всю первую строфу:
Наступает Новый год, Он идёт по всей планете И поэтому бутерброд Съешьте взрослые и дети.
Прочтя написанное, Межбижер проникся к себе огромным уважением. Окрыленный успехом, он принялся за следующую строфу, которую, про себя, обозвал куплетом.
- Принесёт вам Дед Мороз Много всяческих приветов…
Тут Межбижер себя укорил. Старорежимный Дед Мороз явно не вписывался в верное и правильное учение Маркса-Энгельса-Ленина и, страшно сказать, Сталина. Тогда Межбижер оправдательно записал:
- Он, конечно, не всерьёз, Он артист переодетый.
Получалось! Ей, несуществующего Богу, получалось!
Стихи прочтут детишки маме, И будет счастье над страной. Как предусмотрено в программе Любимой партии родной!
Закончив стихотворение, Межбижер перечел его пять раз. И с каждым разом оно нравилось ему всё больше. А потом, утомленный творчеством, лег спать. И сразу, практически не мешкая, пришёл к нему сон. И не какой-нибудь, а добрый, даже заветный. Снился Межбижеру Дед Мороз с лицом секретаря райкома. Он улыбался Межбижеру и говорил веско и отчетливо: - Будь готов! А Межбижер, задыхаясь от счастья, отвечал: - Всегда готов!
(С) Александр Бирштейн - ВСЕГДА ГОТОВ
* Межбижер - видимо отсылка к городу Меджибиж (мнение Дмитрия Леночкина) ** Мишигине коп (идиш) - Наберут по объявлению (один из вариантов перевода) с предупреждением от автора - Нет, не спешите восклицать.
Как сладок поцелуй у розы. Пьянящий разум аромат. Лишь памяти моей занозы Ту боль и вкус ещё хранят.
Жизнь может вдребезги разбиться. Не склеить, не собрать потом... Мне трудно в розу не влюбиться И не израниться шипом.
Где боль и сладость, что сильнее? Тот поцелуй живёт во мне. Шипов здесь больше и больнее, Но и вкуснее он вдвойне.
Всё понимая и тоскуя. Любовь мне дали напрокат. Но нет прекрасней поцелуя, Та боль, тот вкус, твой аромат.
Поцелуй розы Автор: Алекс Акулов
Алая роза – нежная девушка! Алая роза стоит в вазочке, как красивая девушка в одиночестве. Её стебелёк как тонкая талия, её зелёные лепесточки, как нежные руки, её душистый аромат, как самые сладкие духи. Большой бутон склонился влево, как будто девушка о чём-то задумалась и наклонила головку. Она тянется вверх к свету, как девушка улетает за мечтами. Ей не нравится темнота, потому что в темноте её могут случайно не заметить, уронить, толкнуть. Темнота вызывает в ней чувство страха. Ей одиноко в вазочке и она замерзает в холоде, как девушка скучает одна по вечерам и мерзнёт без тёплых рук любимого. Она так рада когда её приносят в тёплый дом и согревают дыханием её ручки, замерзшие капельки льда на лепесточках тают, и она расцветает. Она рада, что её любят и согревают. Как Роза держит наготове свои колючие шипы, чтобы защитится, так и девушка готова при опасности выпустить свои острые коготки. Но не смотря на это она остаётся нежной, хрупкой и беззащитной, она нуждается в заботе и тепле. Её нельзя обижать и расстраивать, а то она завянет и погибнет. Каждый день ей нужно менять воду, для неё это как подарок для девушки. Ей нравится только красивая вазочка, она готова примерять только элегантные наряды. Вазочка должна быть ей впору. Если её платьице будет очень большим, то она в нём потеряется и будет виден только бутон, а если платьице маловато, то она выпадет из него. Она не хочет стоять на краю стола, она боится быть задетой и упасть, как и девушка не желает стоять у края и быть брошенной. Роза хочет быть в центре комнаты, стола, как и девушка хочет быть в центре внимания. Она всей своей красотой и молодостью пытается привлечь внимание. И если хоть один лепесточек завянет, для неё это будет трагедией. Она не желает стареть, она хочет, чтобы её личико всегда выглядело молодым, чтобы её листочки были свежими и зелеными. Она не хочет, чтобы её выкинули, не хочет, чтобы её оставили. Она боится что будут любоваться другой, что другая будет красоваться в вазочке и перед зеркалом. Боится, что больше не вдохнут её аромат, что не будут восхищаться ею. Она хочет жить и цвести вечно.
В бутылке с узким горлышком живёт На полке у окна подсолнечное масло Тягучее. Струя его атласная Напоминает мне гречишный мёд.
Без солнца цвет темнеет, словно йод. В нём жгучесть лета вовсе не угасла. Я ощущаю запах грубых "сот", Когда пролью подсолнечное масло.
Пусть этот аромат над кухнями плывёт. Подсолнухи в саду трудились не напрасно! И лишь ребёнок малый не поймёт, Что в жилах их текло и зрело масло.
Подсолнух я. Чтоб вся я не угасла, Я вам, читатель, оставляю масло!
ПОДСОЛНЕЧНОЕ МАСЛО (Сонет) Автор: Авдеева Вера
Возьмём двоих. Когда один любит оливки, а другой не любит – получается идеальная гармония. Нелюбящий оливки никогда не стырит у любящего оливки оливки с тарелки. У них никогда не будет споров на тему «Чьи оливки вкуснее». Они идеально дополняют друг друга, потому что знают, что не нужны оливки нелюбящему оливки, тогда как лучше оливки отдать любящему оливки. Они никогда не будут делить оливки, потому что заранее известно, кому они достанутся. Оливки всегда можно отложить или заменить чем-то другим, но любящий оливки никогда не согласится на подмену, а нелюбящий оливки лучше вообще не будет есть, если есть оливки, которые нужно выковыривать и откладывать на край. Отдавать свои оливки – это прекрасно. Особенно, когда ты не любишь оливки и отдаешь их тому, кто любит оливки. Любящий оливки знает главный секрет нелюбящего оливки равно, как нелюбящий оливки знает главный секрет любящего оливки, которым легко можно ранить и обидеть, сказав всего одну лишь фразу. Правильно. Про оливки. Именно поэтому они вместе. Потому что один любит оливки, а другой не любит оливки. Ведь если любящий оливки будет с тем, кто тоже любит оливки, они вечно будут делить оливки, ругаться из-за оливок и, наконец, расстанутся. А нелюбящий оливки с нелюбящим оливки всегда будут в одинаковом настроении, потому что у них никогда не возникнет споров на тему «Как можно любить оливки» с опровержением. Им будет скучно вдвоем выковыривать оливки и откладывать их на край. Каждому из них нечем будет поделиться друг с другом, потому что оба они не любят оливки. И, наконец, они даже не смогут поругаться на такую глупую, казало бы тему, как оливки. Именно поэтому, оливки – это очень важная часть в отношениях.
Вы верите в Теорию оливок? Избранное Автор: Анастасия
Из твоего окна Свет лампы одинокой. Квадрат его потока, Где снега белизна.
И напряжённый взгляд Скользит к оконной раме. И в памяти семь-пять, И надо мы сто граммов.
И плотский гул в ночи На безысходном фоне. И голос в телефоне Уверенно звучит.
Быть может, на удачу Иль просто на авось. И ничего не значит Ответ твой и вопрос.
То всё летят к окну Снежинки белым роем. Неведомо ему, Что нас у лампы двое.
НОЧНАЯ ЛАМПА. ИЗБРАННОЕ Автор: Гончаренко Александр
Целый день Кеша провел в огромном, наполненном опасностями, городе. Несколько раз его чуть было не задавил автомобиль. Мальчишки стреляли в него из рогатки. За Кешей охотились коты и даже собаки. Но он выжил. А вечером, когда сумерки спустились на землю, он забился в маленький садик на окраине города. В садике слышалась музыка. Она лилась из ярко освещенного окна. Лететь туда было нельзя. Там, наверняка, подстерегала опасность. Но за весь день в клюве у Кеши не было ни зёрнышка. И измученный голодом попугайчик впорхнул в растворённое окно. «Как ты сюда попал, малыш?» - прозвучал над Кешиной головой чей-то голос. Кеша хотел было посмотреть вверх, но почувствовал, что в глазах у него темнеет. Очнулся Кеша в чистенькой клетке, где в плошке стояла вода и были зёрнышки. Кеша попил, поел зёрнышек и заснул крепко-накрепко... На новом месте Кеша зажил счастливо. Особенно ему нравился его новый хозяин. У него была очень аккуратная, красивая борода, курительная трубка и бухарский халат с роскошными кистями, которые Кеша очень любил теребить. Каждое утро свежевыбритый, пахнущий одеколоном хозяин подходил к Кеше и говорил: «Теперь, малыш, мы будем приводить в порядок твой кубрик», - и начинал чистить Кешину клетку, насвистывая что-то приятное и волнующее. Затем хозяин уходил, но через какое-то время появлялся снова теперь уже не в халате, а в чёрном очень красивом костюме с золотыми погонами. «Ну, мне пора на службу, малыш», – говорил он и уходил на весь день. Безоблачная жизнь Кеши продолжалась довольно долго...
Попугайчик Кеша (Отрывок) Автор: Владимир Малиновский
Как же мне не насладиться Сказкой осени печальной. Сколько песен спела в лицах, Но звучит аккорд прощальный. Задавался я вопросом – Ей зачем так красить листья? Всё равно в анабиозе Всё замрёт и растворится. Почему ковром зелёным Не укроет сразу парки Ленты улиц в поздней дрёме… Всей земле зелёный шарфик! И когда зима снегами, Стылым ветром и морозом Кинет нам своё татами. Вопреки её прогнозам Краски лета, солнца краски На прожилках тёплых листьев Красотой ажурной вязки Не дадут ей простудиться.
Зелёный шарфик Автор: Андрей Турайкин
– Привет, робот – Привет, Смысл жизни. – Я не Смысл жизни. Хотя, в какой-то мере... – А, Актуальность моей работы. Снова спутал тебя. – Да нет же! Это я - Абсолютное добро! – Мне грустно. – Отчего же, робот? – Кажется, схемы начали барахлить. С недавнего времени мне встречается всё больше несуществующих вещей.
Абсолютное добро попытался дотронуться до робота незримыми и неосязаемыми щупальцами, но робот ощущал лишь грусть. Внезапно из Пространства вылетел посох и попал в робота.
– Даос-какаос, зачем ты это сделал? – Просто возвращаю тебя на Путь.
Увезу тебя я в тундру, и тогда поймёшь ты вдруг, Почему к себе так манит и зовёт полярный круг. Ничего, что здесь метели, не беда, что холода, Если ты полюбишь север, не разлюбишь никогда.
Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним И отчаянно ворвёмся прямо в снежную зарю. Ты узнаешь, что напрасно называют север крайним, Ты увидишь, он бескрайний, я тебе его дарю.
Увезу тебя я в тундру. Избранное. Музыка – М. Фрадки. Слова – М. Пляцковский
Всё бы было замечательно, если бы Борис не становился день ото дня мрачнее. Он был по-прежнему нежен и внимателен со мной, пожалуй, даже ещё нежнее, чем раньше. Значит, дело не во мне! Проблемы с Арсением стали нашими общими. Остаётся бизнес. Я сильно переживала за Бориса, тем более что ничего не понимала в его делах. Но я, как все Раки, умею ждать, я знаю – придёт время, и Борис сам мне всё расскажет и, если нужно, попросит совета. Попробовала было расспросить Аллочку, даже заехала в офис на улице Мира, когда там не было Бориса. На экране Аллочкиного монитора на этот раз бегала смешная рыжая кошка. Она подкидывала мячик и бежала за ним, весело подпрыгивая и забавно вздёргивая лапы. Разговор, можно сказать, не получился. То есть получился, но совсем не такой, какого бы мне хотелось.
– Татьяна! Рада тебя видеть. Кофе?
Но прежней искренней радости я в её тоне не заметила. Ну что ж, кофе – так кофе, за кофе удобнее болтать. Аллочка была, как всегда любезна и как всегда одета с иголочки: короткий чёрный топ и длинная белоснежная юбка со множеством воланов. Дополняли ансамбль узенькие босоножки-лодочки, тоже белые и на изящном каблучке.
– Спасибо. Аллочка, а как дела в фирме? – я задала вопрос в лоб и прогадала.
Аллочка не спешила со мной откровенничать.
– Всё нормально. А почему ты спрашиваешь у меня, а не у своего любовника?
Её слова мне не понравились, ну то есть совсем не понравились. Секретарша, понятное дело, не обязана посвящать постороннего человека в деловые вопросы. Но вот замена «Бориса Владимировича» на «любовника» меня неприятно задела.
– Ну ты же понимаешь, что с мужчинами на подобные темы разговаривать невозможно, – неуклюже попыталась я завести «женский» разговор. – Ага, их сразу начинает плющить. – Аллочка как будто смягчилась. – Да-да, мои школьники ещё говорят: «колбасить», – попробовала я пошутить, но, видимо, не очень удачно, потому что Аллочка снова нахмурилась. – Плющить, колбасить – какая разница! Я не поняла, а тебе-то чего от меня надо? Про Ровенского выведать хочешь? Ты же с ним трахаешься, а не я, – внезапно Аллочка перешла в нападение.
Это уже была откровенная грубость. Обычно в подобных ситуациях я теряюсь, вот и теперь я только распахнула глаза и изумленно смотрела на Аллочку. Хорошо еще, не успела начать пить кофе, а то бы непременно поперхнулась.
– Вот здорово! – тем временем набирала обороты та. – Я ее хахаля обслуживаю, кофе ему варю, чашки за ним мою, бумажки разбираю, а как трахаться – так это наша Танечка! И ещё вообразила себя моей начальницей! Обойдёшься! Вообще, чтоб ты знала, после того как жена от Ровенского свалила, он с бабами близко не сходился. У него их столько было, что он вряд ли на самом деле помнит их лица и имена. И предпочитает им платить если не деньгами, то шмотками, цацками, дорогими ресторанами. И тебя он скоро кинет, как остальных. – От злобы Аллочкино лицо перекосило.
Пора заканчивать наше «общение».
– Большое спасибо за кофе, – я поднялась и перекинула сумку через плечо.
Ароматный напиток остался остывать на столике. Спускаясь по лестнице, я почему-то представила, как Аллочка с наслаждением выливает кофе в унитаз, и тихо засмеялась. Пришлось так и остаться в неведении. Правда, из этого, если так можно выразиться, разговора я вынесла одну любопытную для себя вещь: Аллочка влюблена в Бориса. Ну, может, не влюблена, но в том, что она хочет его заполучить, нет никаких сомнений.
Бог Перун гремит на небе. Велес плод даёт земле. Эх, людской тяжёлый жребий - Век в заботах, век во мгле.
Равноценны муть и искры. Что внутри, тебе решать. У подножья обелиска Нам себя не предавать.
За мерещилось чудное, Голоса вдали слышны. Не спеши порой ночною. Ясным днём мы спасены.
Правь, Явь, Навь (Избранное) Автор: Александр Сретенский
Нилу периодически снится красивая девушка, и он ее рисует (есть, как минимум, четыре портрета).На день рождения Нила она ему приснилась в тюрьме (пятый портрет). Этот портрет прорисован до конца, в отличие от предыдущих набросков.
НИЛ: …Мне она опять снилась прошлой ночью. В тюрьме. (берёт рисунок) Это должно что-то значить.
СЭЛЛИ (наливая себе кружку): Я скажу тебе, что это значит. Ты её однажды где-то увидел, и это оставило отпечаток подсознании, этот отпечаток вернулся во сне
(НИЛ ухмыляется), поэтому нарисовал, что закрепило этот отпечаток. Приснилось – нарисовал, нарисовал – приснилось Заколдованный круг. прекрати рисовать, и всё закончится. (делает глоток)
НИЛ: Ну, спасибо тебе, Карл Юнг. (СЭЛЛИ улыбается) Дело в том, что мне очень нравится её рисовать. (идёт к стене с рисунками) Но… как у меня получается-то СЭЛЛИ? (показывает на картины) Ведь сегодня последний день сдачи работ на Конкурс Конрада. Мне вообще стоит отправить что-нибудь?
СЭЛЛИ (достает пачку сигарет и зажигалку из сумочки): Не спрашивай меня, НИЛ. Я не хочу давать оценок. (НИЛ прислоняет рисунок девушки к стене) Но я знаю, что, раз тебе нравится что-то делать, это совсем не означает, что тебе из этого надо делать карьеру.
Нил говорит, что «это должно что-то значить». Но Сэлли объясняет это заколдованным кругом: «you dream – you draw, you draw – you dream, now it is a vicious cycle. Quit drawing her and it will end» (Кстати, это механизм погружения в эгрегор и выхода из него). Нила не устраивает такое объяснение, и он говорит, что ему нравится её рисовать. Сэлли говорит, что, просто потому что человеку нравится делать что-то, не означает, что обязательно нужно это превращать в карьеру.
Трасса_60_Philisophical_Analysis. Отрывок. Автор: Василий Странник
