В зоопарках звери просто живут в клетках и никаких трюков не исполняют. А в цирках животные участвуют в представлении как настоящие артисты. Они умеют ходить на передних лапах, прыгать в огненное кольцо, выкидывать уморительные коленца. Глядя на всё это, зрители удивляются, восхищаются, смеются. Ещё бы, разве не удивит вас медведь, раскатывающий на велосипеде, не восхитит слон, стоящий на одной ноге, не рассмешит обезьянка, бегущая с коромыслом?
Автор: Валентин Иванович Филатов "Рассказы дрессировщика". Вступление.
Сперва нарисуйте клетку с настежь открытой дверцей, затем нарисуйте что-нибудь красивое и простое, что-нибудь очень приятное и нужное очень для птицы; затем в саду или в роще к дереву полотно прислоните, за деревом этим спрячьтесь, не двигайтесь и молчите. Иногда она прилетает быстро и на жёрдочку в клетке садится, иногда же проходят годы — и нет птицы. Не падайте духом, ждите, ждите, если надо, годы, потому что срок ожидания, короткий он или длинный, не имеет никакого значения для успеха вашей картины. Когда же прилетит к вам птица (если только она прилетит), храните молчание, ждите, чтобы птица в клетку влетела, и, когда она в клетку влетит, тихо кистью дверцу заприте и, не коснувшись ни пёрышка, осторожно клетку сотрите.
Автор: Жак Превер «Как нарисовать птицу» (Отрывок)
Boris Johnson has said it is time to "let the British lion roar" as he called for Brexit to be a moment of national renewal. The foreign secretary told Tory activists the UK "can win the future" and should stop treating the referendum result as if it were "plague of boils". In his speech, he praised Theresa May's "steadfast" leadership over Europe. And he insisted the whole cabinet was united behind her aim of getting a "great Brexit deal". In a tub-thumping speech which was cheered by Tory activists, he played down claims of Brexit divisions, saying he and his colleagues agreed with "every syllable" of the PM's recent Florence speech about Brexit. And he suggested that the UK's best days lay ahead once it left the European Union
ENG NEWS
But if there’s nothing to protect me From pity that’s incurable, But if there’s nothing to protect me From the cold and from the dark? Beyond the parting lies reunion, Do not forget me, my beloved, Beyond the parting lies reunion, We shall return—both you and I.
Author : Alexander Kochetkov "Ballad About A Smoke-Filled Railway Carriage" (Favourites)
Идёшь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись!
Прочти – слепоты куриной И маков набрав букет, Что звали меня Мариной И сколько мне было лет.
Не думай, что здесь – могила, Что я появлюсь, грозя… Я слишком сама любила Смеяться, когда нельзя!
И кровь приливала к коже, И кудри мои вились… Я тоже была, прохожий! Прохожий, остановись!
Сорви себе стебель дикий И ягоду ему вслед, – Кладбищенской земляники Крупнее и слаще нет.
Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь. Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь.
Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли… – И пусть тебя не смущает Мой голос из-под земли.
Автор: Марина Цветаева — "Прохожий (Идешь, на меня похожий)"
Колышущиеся волны зелёной травы охапками надвигаются на моё лицо, кончики ромашек и сиреневых васильков щекочут щеки, подбородок, губы. Вдали, очень высоко надо мной, безмятежное небо, вид которого заслоняет жужжащая и трепыхающаяся в воздухе рассеянным облаком мошкара. Теперь мне известно наверняка, что жизнь есть процесс бесконечного созерцания; единственное, что по-настоящему мудрое может делать человек – наблюдать её. Вы можете мне поверить, ведь никто не поведает о жизни лучше смерти. А я так давно лежу в этой взрыхленной временем земле, быть может, с начала сотворения мира: плоть моя сгнила и превратилась в прах, кости обглоданы могильными червями, одежда истлела. Но я не жалуюсь, ведь именно благодаря смерти я получил свободу. Я вижу её. Это рослая, крепкая женщина лет 37, с мягкой смуглой кожей, с классически правильным строением лица, но форма которого уже теряет свои миловидные очертания, подтягивается и сужается, отчего черты её становятся строже, а глаза пронзительнее. Начинающееся увядание её тела настолько поражает своей естественностью, что не вызывает ни малейшего признака неприязни или отторжения. Она снимает шелковый платок со своих длинных густых и слегка спутанных волос, расстилает его и ложится на землю. Она опускается прямо в мои объятия, не догадываясь об этом. Я глажу её волосы, а ей чудится, будто по ним скользит еле уловимый солнечный луч. Губы её сами собой растягиваются в улыбке. Когда она улыбается, возле её глаз появляются морщинки, она понимает это и так резко сжимает рот, что на лице не остается ни малейшего отпечатка того, что здесь только что расцветала улыбка. Оно очень странное, её лицо. В нем так быстро и внезапно меняются признаки счастья, боли, грусти, что я не могу предугадать, какое выражение будет следующим. Я люблю её лицо и могу изучать его бесконечно долго, тем более что времени у меня в запасе целая вечность. Не думаю, что я люблю её саму или испытываю к ней нежность или страсть, но её лицо вызывает у меня такое же чувство восторга, как у талантливого скульптора вид великолепного куска мрамора или глины, как у всякого художника вид того, из чего можно сотворить иллюзию. Я видел много женщин, приходивших сюда. Беспечные потомки античных сирен - они заманивали мужчин в ловушку. Они испуганно озирались, властно ступали, кокетничали, смеялись тонким девическим смехом, плакали навзрыд, мстили, сходили с ума. Но все они покоряли своей необыкновенной женской сущностью, чем-то прекрасным и таинственным, каким-то неуловимым секретом, неподвластным моему разуму. От моей незнакомки веяло спокойствием, и в то же время в ней чувствовалась сила и страстность. Я хотел представить себе кто она, чем занимается, есть ли у неё дети, муж. Вот она сидит в уютном соломенном кресле, накрытая пледом, и срезает тонкую кожицу с яблока, так, чтобы ни разу не порвать, на радость маленькому мальчику лет шести, который изумленно смотрит на неё и смеется. В стакане с водой на окне стоят свежесрезанные тюльпаны, а рядышком уютно примостились спеющие помидорные бока. Дверь на дачную веранду приоткрыта, и свежий летний воздух врывается потоками света и тени, которые в один миг сменяют друг друга, без устали и непрерывно соревнуясь, подтверждая извечный свой спор. Пахнет дождём, только что прошедшим, и принесшим с собой безумство запахов. Видение затуманилось и исчезло. Я почувствовал, как она шевельнулась, задрожав от внезапного порыва ветра. Небо вмиг потемнело, предвещая грозу. Как мне укрыть её, подсказать ей, что я здесь, что она не одна?! Несколько дождинок упали на мои тяжелые от бремени вечности веки. Со времен своей смерти я могу плакать лишь так. Она стремительно уходит, убегает, оставляя меня одного. Ливень хлынул с неба, и ручьи слёз заструились по моему лицу.
Конечно — дуэль!.. Ах, какое красивое слово! Почти — «этуаль», Или, может быть, «тю э си бель»… Да, он не хотел Сказать ни дурного, ни злого, Но — все решено, И в итоге, конечно, дуэль! Конечно — дуэль!.. Теперь и не вспомнить, кто начал Тот спор ни о чем, Чей итог знали все наперед. Скучающий свет, Лишь о нашей дуэли судача
Автор: Коротаев Денис. Избранное.
У меня кружится голова. Кружится от мысли, что это был ты. Что это ты подошел к телефону и сказал: «Алло». А мне даже и мысль в голову такая не пришла, что это ты. Ведь ты далеко. Тебя не должно было быть дома. А тут выясняется, что кроме тебя ответить никто не мог. Что ты приехал раньше времени. А я ничего не знала. У меня кружится голова при мысли, что я наконец-то услышала твой голос. Не зная того сама, не ожидая и не подозревая, что это был ты. Внутри все сжалось, на миг замерло и затрепетало, от ощущения такого далекого тебя. Твоего голоса. У меня кружится голова. Кружится от счастья. Счастья твоего существования. Счастья твоей реальности. У меня кружится голова от того, как сильно я люблю тебя.
Ты пригвоздил меня к земле, и мне осталось Лишь примириться со своей судьбой. Врата небес закрылись… Но казалось, Но почему мне всё-таки казалось, Что я могу быть счастлива с тобой?! Ты мне не веришь? Не смотри сердито, Смешно ревнуя – из-за пустяков! Пойми, что я во власти звучных слов, Что я – дочь неба! Вместо звёзд покрыто Моё лицо веснушками стихов; Под утро я отдам реке безмолвной Отчаянность моих тревог ночных, И унесут медлительные волны И боль мою, и неземные сны. Не называй изменой отчужденье, Мне жжёт глаза, мне застилает свет Горчайший дым метафор и сравнений, Избитых рифм… Я слепну, я в смятеньи – Потерян в небе мой недавний след! Оставь меня! Я буду вновь одна, Одна, как мысль, одна, как тишина,- Иного счастья, право, мне не надо. А роль рабыни чересчур трудна, Хоть есть и в ней какая-то отрада…
В час ночи мы выпили чаю, а в два Рудольфи дочитал последнюю страницу. Я заёрзал на диване. - Так, - сказал Рудольфи. Помолчали. - Толстому подражаете, - сказал Рудольфи. Я рассердился. - Кому именно из Толстых? - спросил я. - Их было много... Алексею ли Константиновичу, известному писателю, Петру ли Андреевичу, поймавшему за границей царевича Алексея, нумизмату ли Ивану Ивановичу или Льву Николаевичу? - Вы где учились? Тут приходится открыть маленькую тайну. Дело в том, что я окончил в университете два факультета и скрывал это. - Я окончил церковноприходскую школу, - сказал я, кашлянув. - Вон как! - сказал Рудольфи, и улыбка тронула слегка его губы. Потом он спросил: - Сколько раз в неделю вы бреетесь? - Семь раз. - Извините за нескромность, - продолжал Рудольфи, - а как вы делаете, что у вас такой пробор? - Бриолином смазываю голову. А позвольте спросить, почему всё это... - Бога ради, - ответил Рудольфи, - я просто так, - и добавил: - Интересно. Человек окончил приходскую школу, бреется каждый день и лежит на полу возле керосинки. Вы - трудный человек! - Затем он резко изменил голос и заговорил сурово: - Ваш роман Главлит не пропустит, и никто его не напечатает. Его не примут ни в "Зорях", ни в "Рассвете". - Я это знаю, - сказал я твёрдо. - И тем не менее я этот роман у вас беру, - сказал строго Рудольфи (сердце моё сделало перебой), - и заплачу вам (тут он назвал чудовищно маленькую сумму, забыл какую) за лист. Завтра он будет перепечатан на машинке. - В нём четыреста страниц! - воскликнул я хрипло. - Я разниму его на части, - железным голосом говорил Рудольфи, - и двенадцать машинисток в бюро перепечатают его завтра к вечеру. Тут я перестал бунтовать и решил подчиниться Рудольфи. - Переписка на ваш счёт, - продолжал Рудольфи, а я только кивал головой, как фигурка, - затем: надо будет вычеркнуть три слова - на странице первой, семьдесят первой и триста второй. Я заглянул в тетради и увидел, что первое слово было "Апокалипсис", второе - "архангелы" и третье - "дьявол". Я их покорно вычеркнул; правда, мне хотелось сказать, что это наивные вычеркивания, но я поглядел на Рудольфи и замолчал. - Затем, - продолжал Рудольфи, - вы поедете со мною в Главлит. Причём я вас покорнейше прошу не произносить там ни одного слова. Всё-таки я обиделся. - Если вы находите, что я могу сказать что-нибудь... - начал я мямлить с достоинством, - то я могу и дома посидеть... Рудольфи никакого внимания не обратил на эту попытку возмущения и продолжал: - Нет, вы не можете дома посидеть, а поедете со мною. - Чего же я там буду делать? - Вы будете сидеть на стуле, - командовал Рудольфи, - и на всё, что вам будут говорить, будете отвечать вежливой улыбкой... - Но... Михаил Булгаков. - Театральный роман (отрывок)
Сатира — это лекция, пародия — это игра. Владимир Набоков
Мы играли в классики Во дворе под липами, И взирали классики Строго сквозь окно. Нас весна дурачила Солнечными бликами И скакали зайчики С нами заодно.
Мы играли в классики. Избранное. Автор: Елена Лалаева
Моя добрая фея... Нет, не лично моя. Она не муза и не ангел-хранитель, и не приставлена высшими силами к кому-то персонально. Она просто живёт. Белокожая и зеленоглазая, с волосами, как тёмный мёд, и крохотными пятнышками солнца на чуть вздернутом носу. Летом она ходит в джинсах и шелковой блузке навыпуск, а весной и осенью – в длинном светлом плаще, обмотав шею газовым шарфом, разноцветным, как ее душа. Её непросто узнать в толпе, разве что по взгляду, но это ведь дурной тон – смотреть в глаза незнакомым людям. А ещё, она никогда не стареет, не меняется ни единой черточкой, ни складкой, ни морщинкой, из года в год оставаясь прекрасной и юной. Как не стареет любовь. Как не стареет доброта.
У каждого есть свое особое призвание. Каждый человек незаменим, а жизнь его неповторима. И поэтому задача каждого человека настолько же уникальна, насколько уникальна и его возможность выполнить эту задачу - Виктор Франкл
обретение Смысла
Привыкают к пчеловоду пчёлы, Такова пчелиная порода… Только я Ахматовой уколы Двадцать три уже считаю года.
Осип Мандельштам Привыкают к пчеловоду пчелы...
Короба шли один за другим с интервалом в двадцать секунд. Три короба в минуту – больше тридцати тонн за вахту. Попав на рыбу, выжимали все возможное из людей и механизмов, наверстывая недели плохой рыбалки.
Трюмный, задыхавшийся от быстрого темпа, морозного воздуха и бешеного сердцебиения, улучив момент, отвернул обшлаг рукава телогрейки и взглянул на часы. Ровно шесть. До конца вахты осталось два часа. Еще два! А сил уже ни в руках, ни в ногах. Осталась одна только злость.
«Как же они хотят, чтоб я «сломался»! Почему именно я? Да потому что иду первый рейс и, значит, можно будет сказать, презрительно сощурив глаза: «Наберут солдат на флот! Мучайся теперь с ними!» А после, под шумок, и самим сбавить обороты – вот мол, некоторые не успевают. «Не будем показывать пальцем, но это трюмный». Нет уж! Пусть сломаются аппараты, льдогенераторы, да хоть главный двигатель, но мне «ломаться» никак нельзя!
Он с усилием взгромоздил очередной короб на самый верхний ряд.
«Ещё семнадцать коробов наверх и будет полегче – перейду на нижние ряды, хоть тянуться не надо будет. Правда, сил с каждым коробом все меньше, но ничего – дотянем».
Почему некоторым женщинам Уже не важно: какой месяц на календаре; сдали ли они все отчёты по вверенному им учреждениям или не сдали? И почему, такие женщины так уверены, что они всегда и при всех условиях будут во время услышаны?
"Всего сильней - твоих отрава глаз Зелёных глаз, в которых свет моей души погас, Попытка влиться в них не удалась - Нить прервалась.
Но всё померкло пред тобою, Джил: Безмолвие времени, величие светил, И душу разорвав напополам, Её в забвенье бросил я к иным мирам..."
"Бессмертные. Война миров."
Повесть о верной любви, предприимчивости и прогрессе в век короля Артура и в век атома
В Лунный день, 31 июня, в Перадоре выдалось ясное летнее утро -- как раз такое, какие всем нам помнятся по далёким прежним годам, но с тех пор как будто не повторялись ни разу. Крошечное королевство, одно из вассальных владений великого короля Артура, чья резиденция была в Камелоте, зевая, просыпалось в дымном золоте утра. По той прискорбной причине, что Артуровой Англии прогресс был неведом, все вокруг жили очень мирно и тихо: нигде не сносили старинных зданий, чтобы расчистить участки для контор и административных корпусов, никто не старался съесть живьём конкурента, ни один из подданных короля Мелиота не наживал себе язвы или нервного расстройства из-за трудностей с транспортом и служащие не втискивались в мчащиеся под землёй поезда. Поскольку об экономике тогда ещё понятия не имели, Перадор не строил безнадежных планов превышения вывоза над ввозом. Собственно говоря, там вообще не занимались планированием, если только не считать планом обеденное меню. Западную башню замка короля Мелиота занимала его единственная дочь и наследница принцесса Мелисента со своими двумя молоденькими фрейлинами и прислугой. В главном покое -- Ковровой зале -- сидел музыкант принцессы, молодой человек по имени Лэмисон, и лениво перебирал струны лютни. Это был один из тех чахлых, угрюмых и вечно надутых молодых людей, которые весьма собою довольны без всяких на то оснований -- он даже не умел мало-мальски прилично играть на лютне. Его треньканье было прервано появлением двух фрейлин -- леди Нинет и благородной Элисон. У Нинет были тёмно-рыжие волосы, зелёные глаза, прелестная фигура и мерзкий характер. Элисон была меньше и мягче -- хорошенькая, тихая, словно мышка, девушка, какие никогда не переродились в Англии со времён короля Артура до наших дней. Несмотря на ранний час, обе девушки уже скучали, и потому у Нинет был вид вызывающий и раздражённый, а у Элисон -- задумчивый и понурый. Нинет незамедлительно набросилась на Лэмисона: -- Ах, да перестаньте вы! Опять это старьё! Надоело! Неужели вы не знаете ничего другого? Элисон ограничилась мягким упрёком: -- Ведь вы обещали выучить песню "Чёрный рыцарь взял моё сердце в полон", -- сказала она. Лэмисон пробурчал что-то невнятное и перестал играть, но не двинулся с места, ожидая появления принцессы Мелисенты. Девушки больше не обращали на него ни малейшего внимания, они стояли рядышком и перешёптывались. -- Если Мелисента принесёт волшебное зеркало, -- сказала Нинет, -- я попрошу разрешения заглянуть в него. -- Ах... Нинет... неужели ты отважишься? -- Конечно! Ведь зеркало не её, и она вот-вот должна вернуть его тому волшебнику, может, даже сегодня утром. А если она кого-то в нём увидела, то, может, и я увижу.
Джон Бойнтон Пристли. 31 июня Глава первая. Принцесса Мелисента и волшебное зеркало
при сочинительстве данного поста ни один народный избранник не пострадал... понимаешь
"...- В жизни всему уделяется место, Рядом с добром уживается зло. Если к другому уходит невеста, То неизвестно, кому повезло..."
Если любовь у неё - карт колода, Нынче валет, а назавтра король. Если изменчива словно погода, Сменит вдруг скерцо на тихий бемоль.
Если богатство прельстило подружку, К деньгам прилипла как муха на мёд. - Выпей "за здравие" полную кружку, В руки ей флаг, пусть всегда ей везёт.
Если глаза как ледышки колючи, Взгляд свысока и сквозь зубы слова. Значит не вместе вам горные кручи, Брать в этой жизни. - Подумай сперва.
Если сказала: - Душа для другого, Нрав свой в кулак! И обиду прости. Верь что полюбит тебя кто-то снова, Всё ещё будет, у вас впереди.
В жизни всему уделяется место. Избранное Автор: Борис Дерендяев
От нечего делать, открываю новостную ленту одной рукой, второй прикуриваю, желая немного успокоить свое странное, и неприятное предчувствие. Новость буквально выпрыгивает на меня. Каждый паблик пестрит ею – как главной темой дня. «Депутат Воронин зверски убит» - кричит строка поисковика. «Расчленённое тело депутата Воронина нашли в его доме» - вторит ему другая. «Голова Воронина в посылке была доставлена его матери» - сообщает третья. И чем дальше я листаю, тем более яркими подробностями обрастает это событие. Я дольше положенного прикуриваю сигарету, осознавая сей факт, как слышу приглушенный смех на одной из аллей. Поднимаю глаза. Светлана и Олег прогуливаются там. Он придерживает её за талию, она заливисто смеется, что-то разъясняя приглушенно. Потом они замедляются, и рыжая вальяжно льнет к моему другу. Гладит его скулу и тянется к его губам. Целует.
Рыжая стерва снова в деле (Отрывок) Автор: Жанна Софт
Кто выбрал единицу, кто девятку. Во мне другая цифра будит страсть. Я ставки все поставил на десятку И каждый раз стремлюсь в неё попасть.
В десяточку, в десяточку Мечтаю я попасть. Десяточка, десяточка В душе рождает страсть. В десяточку, в десяточку Я точно попаду. Десяточка, десяточка, С надеждой счастья жду.
В десяточку. Избранное. Автор: Роман Уваров
В 1908 году кончил Политехнический институт по кораблестроительному факультету, был оставлен при кафедре корабельной архитектуры (с 1911 года – преподавателем по этому предмету). Одновременно с листами проекта башеннопалубного судна – на столе у меня лежали листки моего первого рассказа. Отправил его в «Образование», которое редактировал Острогорский; беллетристикой ведал Арцыбашев. Осенью 1908 года рассказ в «Образовании» был напечатан. Когда я встречаюсь сейчас с людьми, которые читали этот рассказ, мне так же неловко, как при встречах с одной моей тетушкой, у которой я, двухлетний, однажды публично промочил платье.
Три следующих года – корабли, корабельная архитектура, логарифмическая линейка, чертежи, постройки, специальные статьи в журналах «Теплоход», «Русское Судоходство», «Известия Политехнического Института»...
В эти же годы, среди чертежей и цифр, – несколько рассказов. В печать их не отдавал: в каждом мне еще чувствовалось какое-то «не то». «То» нашлось в 1911 году. В этом году были удивительные белые ночи, было много очень белого и очень темного. И в этом году – высылка, тяжелая болезнь, нервы перетерлись, оборвались. Жил сначала на пустой даче в Сестрорецке, потом, зимою, – в Лахте. Здесь – в снегу, одиночестве, тишине – «Уездное». После «Уездного» – сближение с группой «Заветов», Ремизовым, Пришвиным, Ивановым-Разумником.
В 1913 году (трехсотлетие Романовых) – получил право жить в Петербурге. Теперь из Петербурга выслали врачи. Уехал в Николаев, построил там несколько землечерпалок, несколько рассказов и повесть «На куличках». По напечатании её в «Заветах» – книга журнала была конфискована цензурой, редакция и автор привлечены к суду. Судили незадолго до Февральской революции: оправдали.
Зима 1915/1916 года – опять какая-то метельная, буйная – кончается дуэльным вызовом в январе, а в марте – отъездом в Англию.
До этого на Западе был только в Германии. Берлин показался конденсированным, 80-процентным Петербургом. В Англии другое: в Англии всё было так же ново и странно, как когда-то в Александрии, в Иерусалиме.
Здесь – сперва железо, машины, чертежи: строил ледоколы в Глазго, Нью-Кастле, Сэндэрланде, Саус-Шилдсе (между прочим, один из наших самых крупных ледоколов – «Ленин»). Немцы сыпали сверху бомбы с цеппелинов и аэропланов. Я писал «Островитян».
Когда в газетах запестрели жирные буквы: «Revolution in Russia», «Abdication of Russian Tzar» – в Англии стало невмочь, и в сентябре 1917 года, на стареньком английском пароходишке (не жалко, если потопят немцы) я вернулся в Россию. Шли до Бергена долго, часов пятьдесят, с потушенными огнями, в спасательных поясах, шлюпки наготове.
Техника художественной прозы. Лекции. "Автобиография" (Отрывок) Автор: Евгений Замятин
Прожить жизнь так, чтобы на склоне лет оставалось только надеяться ... Пьеса в двух действиях
Друзья, всё ровно молодёжь есть молодёжь. Хотят всё попробовать. Всё испытать. Так пусть это молодое стремление будет хоть под каким -то контролем партии, под контролем ЦК, да и вообще, под контролем Королевы Матери.
Колдовское нынче лето: мёдом диким Иван-чай. Шёпот слышен до рассвета, сныть вздыхает по ночам.
Я тебя приворожила колдовскою сон-травой. Одурманила полынью, сном... колодезной водой.
Призывая ветер буйный, в чашу наливала дождь. И вплетала жемчуг лунный в пряди шёлковых волос.
Иван-чаем ворожила сквозь туманов белый дым... Птица надо мной кружила, тайну в вереск обронив.
Иван-чай Автор: Людмила Кочегарова
Принесите вина - надоела вода! Чашу жизни моей наполняют года, Не к лицу старику притворяться непьющим, Если нынче не выпью вина - то когда?
На пасеку или вернуть молодое поколение к чистоте ленинских идеалов
У Финляндского иду вокзала, Там, где руку вскинул он - Вперёд! "Надо!" - как- то партия сказала Ну а мы в ответ- "И так сойдёт!" (Ну, а мы в ответ - "Да ну её..")
Эх, Ильич, Ильич... Обиды нету На тебя ни капельки, ни зла Пожил бы ещё на белом свете, Жизнь, глядишь, получше бы была...
Сколько споров, сколько разных мнений!
Помнится, под стол ходил пешком Навсегда запомнив имя - Ленин. Ленин - это, значит - - хорошо...
Ленин и дети. Избранное. Автор: Виталий Грицко
Доподлинно известно, что Ленин не был хроническим алкоголиком, но спиртного не избегал. Так как он возглавил пролетариат, не трудно догадаться, что и напитки Ленин выбирал простые. Его любимым спиртным долгие годы было пиво. К нему он пристрастился пока жил в Европе. Согласитесь, трудно отказаться от немецкого пива, если ты в Германии. В Германии, точнее в Мюнхене, Ленин облюбовал одно заведение, которое сегодня уже стало легендарным. Правда, не только благодаря Ленину. В баре «Хофбройхаус», где каждый вечер появлялся Ленин, позже бывали и Гитлер, и Муссолини. Кстати, этот бар работает и сегодня. Как говорится, будете рядом, заходите в историческое место. В баре Ленин неизменно заказывал крепкое светлое пиво. Одной кружкой Ильич не ограничивался, но и изрядно пьяным его никогда не видела. Приближенные к вождю позже говорили, что его посиделки с друзьями в баре были не столько попойками, сколько политическими собраниями. Другого способа встретиться с единомышленниками просто не было, приходилось пить пиво.
Ленин жил не только в Германии, он объездил почти всю Европу. В Италии, и этому есть подтверждения, Ленин с Крупской часто брали к обеду бутылку местного сухого вина. Заметьте, это была не современная бутылка, а литровая емкость. Владимир Ильич утверждал, что вино для здоровья полезно, вот и употреблял его на итальянской земле. Но пиво, как ни крути, было ему ближе. Уже в СССР он время от времени пил светлое пиво.
Второй секретарь или коллективное проживание в индивидуальной иллюзии ))
Иллюзия - Великое Ничто. Она полна законченного смысла. В Стране Иллюзий - цирке шапито - взросла альтернатива реализма.
Их выкормили фокусника бред и ловкость рук лукавого пройдохи, и много смутных и далёких лет таскали по дорогам скоморохи.
Иллюзия нас греет зимним днем. В неё вросли, того не замечая. Мы грезим - и в реальности живём, две ипостаси жизни совмещая.
А без иллюзий жить невмоготу: что нам прикроет жизни наготу?
ИЛЛЮЗИЯ Автор: Ирина Лейшгольд
Экспериментатор движений вверх-вниз Видит простор там, где мне видна стена, Он считает, что прав, он уверен в идее, Он в каждом процессе достигает дна.
гр. "Алиса" - Экспериментатор (Отрывок)
С тех пор, когда Ленин стал уходить из наших жизней, в них появилась пустота.. Я уверен, что с его присутствием было попроще. Можно было что угодно на него списывать. Всё было имени Ленина, а что носило другое имя,то, как правило, не стоило внимания. В идеале, стоило создать газ имени Ленина и заменить им воздух.Тогда Лениным было бы полностью наполнено всё вокруг.
В моей судьбе он, к сожалению, большой роли не сыграл. Очень жаль. Из меня вполне мог получиться хороший Третий секретарь чего- нибудь. Или даже Второй..
Я также убеждён в том, что тем, кто расплачивались за что угодно- от консервированных арбузов до коньяка- купюрами с изображениями Ленина ( а других и не было), забыть его невозможно. А, если у тебя водились такие купюры во множестве, приходилось каждый день вставать перед дилеммой. Ты отдавал Ленина и получал Ленина. Если ты был в плюсе, то и Ленина у тебя становилось больше. Такова прямая связь морального с материальным.
Он на денежных бумажках в профиль- лысеющий дяденька, строг и застёгнут на все пуговицы. Усталый, но всё равно пронзительный взгляд, и он как будто говорит :» Зачем ты тратишь деньги? А?»
Многим известно такое выражение, как “Два мира- два Шапиро”, но все ли знают, что оно означает и откуда оно взялось. Так вот, одну из версий происхождения этой фразы изложил в своей книге Владимир Войнович и выглядит она так:
“Однажды корреспондент агентства ЮПИ * Генри Шапиро, проходя мимо здания ТАСС, увидел валивший оттуда дым. Он позвонил в дверь. Никто не отозвался. Он позвонил по телефону. Трубку снял дежурный Соломон Шапиро. «У вас пожар», - сказал ему Генри. «А кто это говорит?» - спросил Соломон. «Шапиро!» Советский Шапиро решил, что его разыгрывают, и бросил трубку. Американский Шапиро сообщил по телефону в Нью-Йорк, что в Москве горит здание ТАСС. Сообщение ЮПИ было по телетайпу принято советским Шапиро. Он открыл дверь в коридор и тут же убедился, что лживая американская пресса не врёт: коридор был в дыму. Пожар как-то потушили, но память о нём сохранилась в шутке «Два мира - два Шапиро».
Два мира - два Шапиро. Вступление. Автор: Марина Леванте
* ЮПИ - (United Press International) Информационное агентство США, в прошлом одно из крупнейших в мире. Штаб-квартира расположена в Вашингтоне. Основано в 1907 году под названием «United Press Association», в 1958 году слилось с агентством International News Service и получило современное название.
Пока примерялся, да решал, проголодался. Пошёл на рынок к автостанции, где бабулька из огромной алюминиевой кастрюли, накрытой ватником, продаёт жареные пирожки. Продукт так себе, пережарены и масло с них капает чернеющее, но когда есть хочется - не до выбора. Взял два с рисом и два с мясом, отошёл в сторонку, откусил от одного пирожка и взгляд мой застыл в онемении. За крытым прилавком стоит живописный мужичок горской породы с огромным орлиным носом в новенькой дубленке, кепке "аэродром" и продает... черешню. Настоящую, блестящую на только что выглянувшем из-за тучки солнышке, переливающуюся чёрно-коричневыми боками, огромную и манящую, как девственница. Я застыл, впав в ступор, машинально сунул в рот оставшуюся часть пирога, проглотив его не жуя и зачарованный двинулся к волшебному прилавку. Дядька вскочил, гортанным голосом с ударением на мягкую р начал расхваливать свой товар, который и без его причитаний в рекламе не нуждался. Вот только охотников на него отчего-то не было видно. Мужичок деловито протянул мне одну ягодку, предложив попробовать, обмахивая ягоды белоснежной тряпкой, словно на них напала стая злых мух. Только в это время года, не то, что мух, даже жучка завалящего поблизости быть не могло - весна ещё только в проекте. От предвкушения у меня свело скулу, засунуть живую ягодку в рот я никак не мог решиться. Такую вкуснятину, просто уверен, что вкус у неё бесподобный, не пробовал уже несколько лет. Сейчас у меня в руке была не просто ягода, а именно то, что так безуспешно искал - тот подарок любимой, от которого любая девчонка ранней весной упадет в обморок. Чёрт с ними, с духами и шарфиками под цвет глаз, подождут, еще успею накупить всякой ерунды, когда заработаю. Живая черешня, когда в лесу ещё лежит снег, а временами сыплет с неба, когда в погребе уже картошка заканчивается и не знаешь как сегодня одеться... Покупаю! Но пришлось остыть: кило этой прелести стоит как флакон французских духов. А ведь как хочется накормить этакой вкуснятиной Елизавету досыта. Если в моей семье, где нас трое детей, есть вкусное сколько хочешь - непозволительная роскошь, то что говорить о многодетной Лизкиной. Как же хочется её удивить и растрогать... Пересчитываю деньги ещё раз, хотя точно знаю сколько их, кумекаю что к чему и вспоминаю как вел себя в подобной ситуации мой дед, мамкин отчим Яков Варлантьевич. Нужно торговаться, давая продавцу надежду на прибыль и тут же отнимая эту возможность. Начинаю с наступления: говорю, что ягода кислая и заветренная. Горец засовывает ягодину себе в рот, ехидно улыбается и протягивает мне ещё одну, — Вррёшь! Сладкий как мёд. Даже лучше. Прробуй. Будэт кислый - кулек дарром отдам. Только сладкий вэсь. Сам виррастил. Сам собррал.- посмотрел на меня с укоризнойи уже не вполне доброжелательно продолжил,— Ты наглый обманщик. Навэрно хочэш бесплатно получить. Но у тэбя ничего не вийдэт. Я вэсь стррана что, дарром проэхал? Ничего тэбэ не прродам! Уходи! — Да ладно тебе. Ничего я такого не думал. Девушка у меня. Красавица и ребёнок совсем. Люблю я её. Большой подарок хочу сделать. А денег... вот, всё, что есть. Но мне или ничего, или два кило. Думай. Или я пошёл. — Так и знал, что обманэшь. Грабышь тррудового кррэстьянына. Ну, ладно, давай сначала посчытаю... Эх! Твоя взяла! Забыррай два кыло. От серрдца отррываю. — Только ты погоди чуток, дорогой. Я быстренько в магазин сбегаю, коробку попрошу, а то так не довезу. Мне ведь еще в автобусе вон сколько трястись. Я мигом... Всю дорогу держу коробку на весу, чтобы не раздавить ни одну ягодку. Руки чуть не отсохли, ехать больше часа по рытвинам и ухабам. Нет у нас на севере дорог - одни направления. Сойдя с автобуса сразу иду в магазин к Лизе. Она одна за прилавком. Рая, напарница её, уехала на базу за товаром, а покупателей никого. С масляным лицом достаю из-за спины драгоценный подарок, протягиваю ей, ожидая восторга и благодарности. — Это что, мне? — Ну, понятно, тебе. Нас же только двое. Лиза развязывает коробку, открывает, засовывает туда свой любопытный носик, поднимает глаза, — это что? — Черешня, Лизонька! Вкуснятина необыкновенная. И всё тебе. Можешь до отвала объесться. — Если бы брусники или клюквы принёс, а это непонятно что. Я такую не хочу. У нас, на севере этого отродясь не водилось. — Да ты попробуй сначала. Язык проглотишь. Это же че-реш-ня! — Эка невидаль. Лучше бы мяса кусок купил. Деньги тебе девать некуда. На всякую ерунду тратишь. Или духи какие... — Попробуй, пожалуйста, — заныл я, чувствуя, что вот-вот хлынут слёзы и начал часто-часто моргать, пытаясь их остановить. Впрочем, мне это почти удалось: сделал вид, что в глаз что-то попало. Только Лиза не поверила. — Да хватит тебе. Нашёл из-за чего расстраиваться. Спасибо, конечно. Только мы, северяне, к вашим деликатесам не приучены. Нам бы чего попроще. Например, поцелуй... Ладно, я пошутила. Мне вот тут книжку офигенную принесли, прочитаю - тебе дам. Тут такая любовь... Мне бы так. Жизнь бы отдала. А ягоды себе забирай. Наедайся, раз так их любишь. Будем считать, что это мой тебе подарок.
1. Самый безобидный. Ну в том смысле безобидный, что Антибиотик с Черепом совсем не вариант 2. Сам сказал, что так будет всем удобнее. 3. Осенью уже снова вернётся глухарём. В хорошем смысле вернётся глухарём, конечно. 4. Явно , что его амплуа "Добрый следователь", поэтому есть надежда, что угостит вафлями, на том и разойдёмся. 5. Другого варианта просто нет, всё остальное ещё страшнее.
Так что вот, на замену, третьим будет. Ой, чувствую пропала моя .... ну голова конечно.
Я понял, что вопрос про мудрость и силу, есть отсылка к формуле Игоря Леонидовича, которую он озвучил в конце пути, а именно - Сила выше мудрости. Всю жизнь Игорь Леонидович придерживался прямо обратного тезиса, и вот такой разворот на 180 градусов в осмыслении природы бытия, разумом стоящим перед вратами. Да, друзья формально формула Игоря Леонидовича верна. Но она верна только при соотношении этой формулы к фундаментальным основам бытия. В основании пирамиды вселенной царствует Рок. На все вопросы - А почему Рок порождает то, что он порождает? Если ли один ответ - Рок порождает это, потому, что он может это порождать. Чистая Сила без всяких примесей - Я могу, и потому это есть. То есть Сила есть фундамент нашего бытия. Но, друзья, Рок, в сонме всех порождённых им вещей (вещей в ДАОском смысле) в том числе порождает и мудрость. При чём мудрость, есть некая альтернатива существованию Рока. По принципу. Я могу спрыгнуть с крыши и прекратить своё бытие. А раз я это могу, я иду, и это своё бытие прекращаю. Противопоставив себя Року, мудрость начинает создавать лабиринты своих миров, основанных на некоторых осмысленных причино -следственных цепочках. Да, эти миры с точки зрения чистого Рока иллюзорны. Рок может в любой момент разметать этот мир на клочки и рассеять их по всему полю бытия. Но может, это не означает, что он это обязательно сделает на неком временном отрезке. А этот отрезок может соответствовать целой эпохе. Даже эпохе космической. Ибо Рок может разметать ту или иную смысловую локацию мудрости. Но он также имеет силу эту локацию оставить в покое. При чём, как одно решение - всё разметать, так и второе решение -ничего не трогать, абсолютно не мотивированы и носят для той или иной локации случайный характер.
Соответственно, мы получаем ситуацию, когда формула "Сила выше мудрости" абсолютно верна в неком экзистенциональном смысле. Но совершенно не применима к прикладным бытовым задачам. Ибо, как я говорил, среда в которой есть источник власти структурируется в первую очередь на принципах мудрости. Даже первобытное общество, да, оно имеет систему "Табу" , положения которой никому не разъясняются во всех подробностях. Мол табу и всё. Но, что тут важно. Даже для этого "Табу" источником права и легитимности является не сила, а мудрость. Все члены племени верят, что эти Табу были дарованы великим духом Мабута, явившимся во сне вождю или скорее всего шаману. Да, всех подробностей тебе, рядовому члену племени, естественно, никто объяснять, тратя силы и ресурсы, не будет. Но ты знаешь при этом, что эти "Табу" порождены некой глубочайшей мудростью Мабуты, на благо и процветания всего племени. А это, извините это уже совсем не Рок с его не мотивированным - Я могу, и поэтому это есть. Это уже некие, скажем так, политесы, от богини Мудрости, благой дочери своего свирепого и непостижимого отца.
Но вот, друзья, и получается, опираясь на всё выше сказанное, что объявлять безусловной примат силы на д мудростью, в конкретно исторически прикладных состояниях не совсем корректно. Общество мудрости не избавилось от фактора силы, как невозможно избавится от ледяного дыхания Рока. Но создало множество компенсирующих механизмов, помогающих мудрости одержать вверх над голой силой. Чем источник власти более структурирован, тем больше он именно на мудрость и опирается. А это, в том числе, означает, что на высших метафизических этажах локаций сумевших создать для себя некую, пусть иллюзорную, но автономность в мире бушующего Рока. В этих мирах уже чистая голая сила связана законами кармы. Что мы, кстати, видим по поведению сильных мира сего. Тех элитарий, которые осмысляют ситуацию. Поэтому, при жизни строят храмы, мавзолеи, жертвуют на социальные проекты, покупая тем самым себе некую индульгенцию, которую они потом собираются предъявить в небесных судебных чертогах Мудрости.
Вот такой ответ на поставленный вопрос. Благодарю за внимание.
И от тепла сойдёт последний снег, Цветам и травам место уступая. А тот едва знакомый человек Всё пишет что-то, третий раз стирая…
И, кажется, подснежники внутри Взошли сквозь все сугробы из сомнений. И чувствуется учащённый ритм Едва знакомых двух сердцебиений.
Устроим от самих себя побег, Чтоб форс мажоры исключить и риски… Порой едва знакомый человек Становится на свете самым близким…
Едва знакомый человек... Автор: Художница Жизни
Антон Боровиков: Школьное, или Let love in
Я вижу тебя каждый день, когда прохожу нашу школьную спортплощадку. Тебе лет 13 или 14, ты полноват и сутуловат, не особо модно одет, в общем, не первый парень в классе. Важно встаёшь и принимаешь отрешённую позу, ну ведь взрослый уже. Ты приходишь пораньше, минут за 15-20 до занятий. Но глядь: уже через 3 минуты твоя невозмутимость начинает сбоить. Ты то копаешься в телефоне, испуганно озираясь по сторонам, не пропустить бы чего, то судорожно поправляешь вихры, которые бастуют, не желая принимать нужную форму. То просто нервно начинаешь переминаться с ноги на ногу, вызывая хихиканье пробегающих первоклашек.
Но тут я оборачиваюсь и вижу Причину, вернее, Принцессу: весёлое и беззаботное существо твоего возраста, весело, по-птичьи впархивающую в школьные ворота. Она строго-празднично одета, видимо, наряд ещё с первого сентября. И ты преображаешься, где же тот увалень, да нет, перед нами истинный мачо, достойно встречающий свою обожаемую даму. Обожаемая тоже улыбается, но вполне степенно, не пристало обожаемым торопиться. Дама сердца радостно встряхивает длинными косами, то ли говоря «привет», то ли «пойдём». И здесь происходит забавный момент: ты поворачиваешься чуть раньше, и она пару-тройку шагов как бы семенит за тобой, демонстрируя полную покорность и преданность, но к школе вы уже подходите вместе, ещё, конечно, не держась за руки, но ими соприкасаясь, так, иногда. Ты счастлив, да? Или ты ожидаешь ещё большего счастья, парень?
Поймать деталь, подметить жест, Догадкой взгляд согреть… Мне никогда не надоест На этот мир смотреть.
Пусть умный критик объяснит – Приладит — что к чему. Но все, что он наговорит — Ни сердцу, ни уму.
А там — метафор водопад, Бенгальские огни, Я им завидовать бы рад, Да холодны они.
Давай на мир — какой он есть — Свой взгляд перенесём: Примет случайных в нем не счесть, И музыка — во всём.
Поймать деталь, подметить жест - Автор: Д. Чкония
Конец рабочего дня, просматриваю личное дело нового сотрудника. Мне обещали дать ещё одного человека для моей территории, сегодня и обрадовали на планёрке, что нашли. Отдел кадров дал информацию: кто такой, откуда. Мне важно знать, чего ждать от человека. Только вот никак не ожидала получить сюрприз от жизни. От судьбы. Что моим третьим подчинённым станет Он. Парень, которого любила до помутнения рассудка.
Калинин Михаил Андреевич.
Миша. Столько с ним подростковых воспоминаний связано. Только недавно улеглись злость на него и больная любовь. Ещё б не больная, развестись с мужем из-за человека, который тебя и не помнит уже наверняка.
Из документов на меня смотрит уверенный в себе молодой человек. По сравнению с тем, каким я его запомнила, Миша возмужал. Смотрю на фото пристально, я должна быть спокойна и невозмутима. Сложно. Как бы ни противна была мысль, но его взгляд все еще волнует меня, заставляя погрузиться в ностальгию.
Трясу головой. Не вовремя, не к месту, и вообще ─ в топку! Я презираю его и ненавижу. Просматриваю личную информацию: разведён, детей нет, проживает…
Интересно, все-таки развёлся... А ведь такая любовь была: как добивался, сплошь романтика. Ну, это нам так казалось. Нам ─ это девчонкам. Хотя те «наблюдательницы», кто был постарше, наверное, юность свою вспоминали, у кого, возможно, такие же отношения были. Девчонки же, конечно, завидовали больше, чем восхищались. А я ревновала, ненавидела и ревновала. К ней.
Уволен по сокращению штата. А вот это совсем странно. Брат рассказывал, что Миша хороший старт взял: кабинетным сотрудником был ─ это не в полях и не на дороге при любой погоде. Ладно, меня не касается.
Завтра он уже будет здесь. Начальник познакомит с коллективом, а потом уже и я "познакомлюсь". Но это уже всё завтра. А сейчас домой.
Набросав список того, что мне нужно будет сделать с утра, я выхожу из кабинета и иду в отдел кадров. А после, переодевшись, закрываю кабинет и спускаюсь на парковку к своей Машке (мой маленький Опель, который я купила себе, как только получила погоны).
из романа Василины Шауриной - Полицейский «под прикрытием»
Писатель Дмитрий Александрович Громов (1910—1981) дожил свои дни в полном забвении. Книги его бесследно канули в макулатурную Лету, а когда политические катастрофы разрушили советскую Родину, о Громове, казалось, вспомнить было некому.
Биография Громова шла бок о бок с развитием социалистического отечества. Он закончил семилетку и педагогический техникум, работал ответственным секретарем в редакции заводской многотиражки. Чистки и репрессии не коснулись Громова, он спокойно дотянул до июня сорок первого года, пока его не призвали. На фронт он попал военным корреспондентом. Зимой сорок третьего Громов отморозил руки. Левую кисть удалось спасти, а вот правую ампутировали. Так что все громовские книги были созданы вынужденным левшой. После победы Громов увез семью из ташкентской эвакуации на Донбасс и до пенсии оставался в редакции городской газеты.
За перо Громов взялся поздно, зрелым сорокалетним человеком. Он часто обращался к теме становления страны, воспевал ситцевое бытье провинциальных городков, посёлков и деревень, писал о шахтах, фабриках, бескрайней целине и битвах за урожай. Героями громовских книг обычно бывали красные директора или председатели колхозов, солдаты, вернувшиеся с фронта, вдовые женщины, сохранившие любовь и гражданское мужество, пионеры и комсомольцы – решительные, весёлые, готовые к трудовому подвигу. Добро торжествовало с мучительным постоянством: в рекордные сроки поднимался металлургический комбинат, недавний студент за полгода заводской практики превращался в закалённого специалиста, цех перевыполнял план и брал новое обязательство, зерно по осени золотыми реками текло в колхозные закрома.
Однажды Стивену Кингу удалось встретиться со знаменитым писателем Дмитрием Громовым. Автором нашумевших «Счастье, лети!», «Нарва», «Тихие травы» и, конечно, «Дорогами труда». Дрожащим голосом будущий мастер ужаса спросил: - Dear Dmitry, How do you manage to create such strong works? Дмитрий Анатольевич внимательно выслушал молодого американского писателя. Крутанул свой пышный будёновский ус, прищурился знаменитым на весь мир лукавым прищуром, кашлянул и сказал: - Я ничего не понял, что ты там пролепетал. Ступай. - Stu pay? – спросил Стивен Эдвин. Но Дмитрий Громов больше не отвечал на его вопросы. Так Стивен Кинг и ушёл с носом.
Записка о пользе устойчивости ментально - крепостнических паттернов в сознании
Уважаемые друзья, разрешите мне вам рассказать кое - что из так называемой серии "ЖЗЛ" (Жизнь Замечательных Людей). Значит так, жил в 19 веке такой человек, как Константин Николаевич Леонтьев: русский врач; дипломат; мыслитель религиозно-консервативного направления; философ; писатель; публицист; л критик, социолог. В общем, как вы понимаете, по перечисленным регалиям, был он человек весьма и весьма не глупый. Но вот судьба - злодейка занесла его как то на должность литературного цензора. А друзья - завистники сделали так, что Константина Николаевича поставили на отдел "Народная литература". А времена, когда это всё происходило были либеральные, недавно только было отменено крепостное право, и идеи свободы витали в умах лучших людей России. И вот эти лучшие люди решили будить тёмный народ, который только юридически был освобождён, но психологически ещё оставался в дремотном царстве крепостничества. И они стали писать книжки для народа. Но так как время было переходное и цензура, как я сказал выше ещё существовала. То лучшим людям России приходилось прописывать либеральные идеи, которыми они будили народ, по второму смысловому ряду своих произведений. И тут цензор Леонтьев оказался в непростой ситуации. И вот смотрите как он из неё вышел. У Константина Николаевича был личный слуга. Не помню как его звали, ну назовём его условно Митяй. Либеральная реформа 1861 года формально освободила этого Митяя от крепостнической зависимости. Но освободив от зависимости ничего не предложила Митяю в качестве альтернативы. Вот, собственно говоря почему, почти все историки и называют реформу 1861 года половинчатой. Итак, растерянный историческими преобразованиями Митяй, не нашёл для себя ничего лучшего, как по - прежнему оставаться при барине в качестве личного служки. И вот на этого самого Митяя, Константин Николаевич и сделал свою ставку. То бишь, всю поступавшею на цензурирование народную литературу, Леонтьев передавал Митяю для чтения. А опосля спрашивал - Ну что, Митяй, что скажешь, хорошая ли книжка, нет ли в ней чего -либо против царя и церкви? И если, Митяй отвечал - Помилуйте, барин, как можно - с, ничего такого даже в помине нет. То Леонтьев ставил на данное произведение резолюцию "Разрешить". И всё было хорошо. Но вот как - то либеральные писатели как-то прознали про эту практику Леонтьева и очень обиделись, что судьбу их книг, их детища, фактически решает какой - то "крепостной" Митька. И выкатили предъяву Константину Николаевичу. На что Константин Николаевич им очень культурно ответил грамматно разрулив ситуацию. А ответил он им вот что. Друзья, но вы же понимаете, что если цензурой вашей литературы займётся философ, писатель, публицист, социолог, врач, критик искусствовед и вообще один из лучших умов России на день сегодняшний, то у вашего второго смыслового ряда, ну просто нет никакого шанса пройти цензуру. А так как вы все так или иначе пытаетесь второй смысловой ряд в ваши литературные произведения внедрять, то мы получим следующую ситуацию - Наш замечательный народ останется вообще без какой - либо народной литературы, а либеральные литераторы соответственно останутся без гонораров. А крепостное право, позвольте вам напомнить, господа, отменили. И теперь, сегодня, это не то, что вчера. И не все бывшие крепостные, как мой Митяй. И теперь либералам и самим как- то надо крутится. А крутится лучше с гонораром, чем без оного. И знаете, друзья, это единственный в России случай, когда консервативный мыслитель не только переспорил, но даже больше, повёл за собой, лучших рукопожатных людей России.
Я в редкие часы затишья В боях на фронте трудовом Пишу свои четверостишья, В себя замкнувшись и тайком. Я никого не посвящаю В свой поэтический сюжет И даже близкие не знают, Что я, как будто бы, поэт. Карандашом пишу я строчки В свою заветную тетрадь, В конце стихов я ставлю точки И отправляю вам читать.
Тайная жизнь. Автор: gidrograf
Андрей весь день штудировал сайты, предлагающие работу, пока не наткнулся на интересное объявление: «Требуется личный водитель: смышленый, крепкий, непьющий, ответственный, крещёный. Заработная плата — 3787 руб. 87 коп. за смену. Все подробности по телефону».
За весь сегодняшний день Андрей отмёл полсотни вакансий. Везде что-то смущало, а тут прям всё по делу, и зарплата указана точно до копейки. Он набрал номер.
— Алло! — прогремел в трубке хлёсткий мужской голос.
— Добрый день, я по объявлению, — начал разговор парень.
— Приезжайте завтра к семи утра!
— А как же «все подробности по телефону»? — замешкался соискатель.
— Работа нужна? — мужчина, кажется, начинал нервничать.
— Ну… Ну да, но…
— Тогда нечего лясы точить, и так времени нет. Жду в семь. Или найму другого!
— Хорошо-хорошо, я буду, — записав адрес, Андрей сбросил вызов. «Должно быть серьёзный бизнесмен, очень занятой», — подумалось парню.
К семи утра он прибыл на место. Возле обозначенного подъезда стояло несколько неплохих иномарок бизнес-класса. Будущий личный водитель гадал, на какой же именно ему придётся работать: вот этот синенький Mercedes или тот коричневый Porsche? Но больше всего ему приглянулась новенькая Audi, которая стояла рядом с большим сугробом, что раскапывал дворник.
Мужчина задерживался. Андрей решил позвонить. Через секунду за его спиной зазвучала какая-то пищащая раздражающая мелодия, а потом раздался уже знакомый громкий голос, который повторился в динамике телефона:
— Алло! Слушаю!
Парень повернулся и увидел, что дворник, раскапывающий сугроб, тоже держит телефон около своего уха.
— Алло, это Андрей. Водитель. Я на адресе.
— Я тоже. Не вижу вас, — мужчина-дворник покрутился на месте.
«Да ну? Быть не может! Наверное, совпадение», — подумал Андрей, глядя на вертящегося мужика с лопатой в руке.
— Вижу вас, — мужчина, которого Андрей сперва принял за дворника, сделал пять шагов вперёд и протянул руку. — Борис.
Водитель для Бори. Избранное. Дом рассказов Александра Райна
Доктор Шелестов, виновник инцидента 2-го октября, собирается на это заседание; он давно уже стоит перед зеркалом и старается придать своей физиономии томное выражение. Если он сейчас явится на заседание с лицом взволнованным, напряжённым, красным или слишком бледным, то его враги могут вообразить, что он придаёт большое значение их интригам; если же его лицо будет холодно, бесстрастно, как бы заспанно, такое лицо, какое бывает у людей, стоящих выше толпы и утомленных жизнью, то все враги, взглянув на него, втайне проникнутся уважением и подумают:
Вознесся выше он главою непокорной Наполеонова столпа !
Как человек, которого мало интересуют враги и их дрязги, он придёт на заседание позже всех. Он войдёт в залу бесшумно, томно проведёт рукой по волосам и, не поглядев ни на кого, сядет у самого краешка стола. Приняв позу скучающего слушателя, он чуть заметно зевнёт, потянет к себе какую-нибудь газету, начнет читать… Все будут говорить, спорить, кипятиться, призывать друг друга к порядку, а он будет молчать и смотреть в газету. Но вот, наконец, когда его имя станет повторяться всё чаще и чаще и жгучий вопрос накалится добела, он поднимет скучающие, утомлённые глаза на коллег и скажет, как бы нехотя:
– Меня вынуждают говорить… Я не готовился, господа, а потому, простите, моя речь будет недостаточно складна. Начну ab ovo…* В прошлом заседании некоторые уважаемые товарищи заявили, что я веду себя на консилиумах не так, как им хочется, и потребовали от меня объяснений. Находя объяснения излишними, а обвинение недобросовестным, я попросил исключить меня из числа членов Общества и удалился. Теперь же, когда на меня возводится новая серия обвинений, я, к прискорбию вижу, что мне не обойтись без объяснений. Извольте, я объяснюсь.
Далее, небрежно играя карандашом или цепочкой, он скажет, что, действительно, на консилиумах он иногда возвышает голос и обрывает коллег, не стесняясь присутствием посторонних; правда и то, что он однажды на консилиуме, в присутствии врачей и родных, спросил у больного: «Какой это дурак прописал вам опиум?» Редкий консилиум обходится без инцидента… Но почему? Очень просто. На консилиумах его, Шелестова, всегда поражает в товарищах низкий уровень знаний. В городе врачей тридцать два, и большинство из них знает меньше, чем любой студент первого курса. За примерами ходить недалеко. Конечно, nomina sunt odiosa ** но на заседании все люди свои, и к тому же, чтобы не казаться голословным, можно назвать имена. Например, всем известно, что уважаемый товарищ фон Брон ..........
Ab ovo (лат.)- В буквальном переводе «с яйца». Устойчивый фразеологический оборот, обозначающий «с самого начала». В сатирах Горация «ab ovo» употребляется в словосочетании «с яиц до яблок», то есть от начала и до конца трапезы nomina sunt odiosa (лат.) - Фраза "номина сунт одиоза", приписываемая Овидию, в точном переводе нам ничего не скажет, обычно используют ее в значении "лучше промолчим, не называя имен" или "одиозные имена", они известны эти имена, нет смысла их озвучивать.
из рассказа Антона Павловича Чехова - Интриги (отрывок)
Звёзды поднимаются выше, свет уже не сводит с ума. Если ты меня не услышишь — значит наступила зима. Небо, загрустив, наклонилось в сумерки укутав дома. Больше ничего не случилось, просто наступила зима.
В сны мои луна окунулась, ветер превратила в туман. Если я к тебе не вернулась — значит наступила зима. Может, помешали метели, может, предрассветный туман. А помнишь, мы с тобою хотели чтобы наступила зима.
Алсу- Зимний сон. Избранное.
1. Всё, что содержится внутри вселенского сна, совершенно объективно. 2. Во-первых, все существующее является предметом переживания извне. 3. Это означает, что ни одна вещь как таковая не может быть достаточным свидетелем себя самой.
Объект — это любая часть окружающей действительности (предмет, процесс, явление), воспринимаемая человеком как единое целое. То есть объект является лишь одним из пазлов большой мозаики. Ценность его заключена лишь в том, что он начинает притягивать к себе другие такие же пазлы. Существование пазла самого по себе и в самом себе совершенно бессмысленно, да и не возможно. Естественно, что пазл не может свидетельствовать о самом себе, ибо его природа, как внутренняя, так и внешняя, может раскрыться только для того, кто может наблюдать картину, которую создают данные пазлы в своей совокупности. Этот, наблюдающий всю картину из вне и задает вектор и смысл пазловому существованию. Наблюдающий всю картину в целом, наблюдает всё это в своём сне. Соответственно, картину в которую слагаются пазлы можно охарактеризовать, как полотно сна.
4. Во-вторых, содержание вселенского сна является однородным и непрерывным. 5. Это означает, что ни в одной вещи не существует отчуждения от своей сугубо бытийной природы. 6. Объективность реализована как двоякая несвобода. 7. Она находится в рабстве у самой себя.
Полотно сна состоит из одного и того материала. И этот материал внутри себя не имеет разрывов. А значит, предположения что чёрные и белый дыры во вселенной есть кротовые норы в альтернативную реальность беспочвенны. Эти космические явления являются точно такими же пазлами из которых слагается единая реальность сна, как и всё остальное. То есть пазл не может быть отчуждён от того бытия в котором он пребывает. То есть пазл никогда не перестанет быть пазлом. И в этом заключается двойная несвобода. Во -первых, пазл не может перестать быть частичкой одного большого сна. То есть он намертво вплетён в полотно сна. То есть он раб полотна. Во - вторых, само это полотно принадлежит некому Субъекту, наблюдающего его в своём сне.
14. Любое переживание, имеющее по видимости внутренний характер, в конечном счете оказывается внешней вещью, содержащейся в объективном сне. 15. Любая способность что было ни было воспринять оказывается запрограммированной объективным сном. 16. Сам опыт Я, как своего рода внутреннего центра тяжести, в результате так же относится к одной из вещей, содержащихся во вселенском сне.
Пазл воспринимает любую случающуюся с ним ситуацию так, как это запрограммированно общей картиной сна, которая слагается из всех пазлов. То есть, по первому кольцу рабства, пазл будет переживать с ним случившееся по алгоритму, который ему предоставит коллективное бессознательное всех частичек одной большой мозаики. Все переживания пазла, все его мечты, сны, страхи, обиды и так далее, всегда будут привязаны к некому внешнему для пазла объекту (пазл под влиянием иллюзии Майи считает себя автономным субъектом и делит мир на себя и всё остальное) То есть, если пазлу снится некий другой пазл, то пазл будет считать, что внутри него, пазла, происходят некие процессы, которые символически выразились через приснившийся ему другой пазл. Нет. Это в полотне сна происходят изменения. Вот представьте водную гладь по которой пробежала рябь. Колебания ряби вспыхнули в одной точке, а утихли в другой. И вот приснившийся пазл и пазл сон увидевший и будут двумя такими точками, которые соединила между собой пробежавшая по полотну рябь. То есть сон, приснившийся рассказывает ему не о нём, и не о том пазле, которой приснился. Он рассказывает ему о чём -то третьем. О том, что символически можно выразить через связь двух пазлов одной большой картины.
Благодарю за внимание. В публикации использовался материал из труда Гейдара Джемаля "Ориентация Север". Глава "Спящий".
1. Запись о переживаниях опубликована в 12:16 2. Запись отчёт "Фейсбук" опубликована 12:18:03 3. К сожалению по первой публикации нет данных о секундных параметрах. 4. Но самая (предположительно) большая разница должна составлять 2 м. 03 сек. 5. За это время надо было успеть: а. Сочинить текст публикации и набрать его; б. Графически отредактировать текст; в. Подобрать картинку; г. Графически отредактировать её через программу "Palette App" (отцветить)
Вывод - с большой долей вероятности можно утверждать, что отчёт "Фейсбук" ни коим образом не был инициирован публикацией о переживаниях.
