Вот билет на балет, на трамвай билета нет (©)

Вчера ненастливая ночь
Меня застала у Лилеты.
Остаться ль мне, идти ли прочь,
Меж нами долго шли советы.Но, в чашу светлого вина
Налив с улыбкою лукавой,
«Послушай, — молвила она, -
Вино советник самый здравый».Я пил; на что ж решился я
Благим внушеньем полной чаши?
Побрёл по слякоти, друзья,
И до зари сидел у Паши.

                           Поэт: Евгений Баратынский - Случай

Жестокой этой изменчивостью моей судьбы я обязан одному заведению, которое в других государствах неизвестно либо же действует скрыто и несовершенно: лотерее. Ее историей я не занимался; знаю, что маги не могут прийти к согласию, знаю, что о её грандиозных целях мне известно столько же, сколько человеку, не сведущему в астрологии, известно о луне. Я уроженец умопомрачительной страны, где над жизнью всех господствует лотерея; до нынешнего дня я думал о ней не больше, чем о непостижимом поведении богов или своего сердца. Теперь же, вдали от Вавилона и его милых нравов, я с некоторым удивлением размышляю о лотерее и кощунственных догадках, о которых бормочут в сумерках люди в масках......

Как ни покажется невероятным, но до той поры никто не пытался создать общую теорию игр. Вавилонянин не склонен к умозрительным операциям. Он чтит приговоры случая, препоручает им свою жизнь, свою надежду, свой панический страх, однако ему в голову не приходит исследовать ни запутанные закономерности случая, ни движение вращающихся шаров, которые нам его открывают. И все же вышеупомянутое официальное заявление возбудило много споров юридически-математического характера. В одном из них возникло следующее предположение: если лотерея является интенсификацией случая, периодическим введением хаоса в космос, то есть в миропорядок, не лучше ли, чтобы случай участвовал во всех этапах розыгрыша, а не только в одном? Разве не смехотворно, что случай присуждает кому-либо смерть, а обстоятельства этой смерти -- секретность или гласность, срок ожидания в один час или в один год неподвластны случаю? Эти столь справедливые сомнения вызвали в конце концов значительную реформу, сложности которой (усугубленные вековым опытом); доступны лишь немногим специалистам, но я все же попробую их изложить вкратце, хотя бы схематически.

Вообразим первую жеребьевку, при которой кому-то выпала смерть. Для исполнения приговора прибегают ко второй жеребьевке, в которой предлагается (к примеру) участие девяти возможных исполнителей. Из этих исполнителей четверо могут затеять третью жеребьевку, которая укажет имя палача, у двоих прежнее неблагоприятное решение может смениться счастливым (нахождением клада, к примеру), ещё один должен будет сделать смерть более мучительной (то есть прибавить к ней позор или украсить её пытками), другие могут отказаться свершить казнь... Но это только схема. В действительности число жеребьевок бесконечно, ни одно решение не является окончательным, все они разветвляются, порождая другие. Невежды предположат, что бесконечные жеребьевки требуют бесконечного времени; на самом же деле достаточно того, чтобы время поддавалось бы бесконечному делению, как учит знаменитая задача о состязании с черепахой (1). Эта бесконечность изумительно согласуется с причудливым чередованием чисел Случая и Небесным Архетипом лотереи, которому поклоняются платоники... Искаженное эхо наших ритуалов, кажется, отозвалось на берегах Тибра: Элий Лампридий в "Жизнеописании Антонина Гелиогабала" сообщает, что этот император писал на раковинах участь, которую он предназначал своим гостям, так что один получал десять фунтов золота, а другой -- десять мух, десять сурков, десять медведей. Следует напомнить, что Гелиогабал воспитывался в Малой Азии, среди жрецов Бога - эпонима (2).

Бывают также жеребьёвки безличные, по целям неопределённые: по одной требуется бросить в воды Евфрата сапфир из Тапробаны (3); по другой -- стоя на башне, отпустить на волю птицу; по третьей -- убирать (или прибавлять) каждые сто лет песчинку в бесчисленном их количестве на морском берегу. Последствия порой бывают ужасными.

При благодетельном воздействии Компании наша жизнь полна случайностей. Купивший дюжину амфор дамасского вина не удивится, если в одной из них окажется талисман или гадюка; писец, записывающий контракт, не преминет вставить неверную дату; я сам, в этом поспешном сообщении кое-где подбавил блеску, кое-где -- жестокости. А может быть, некоего таинственного колорита... Наши историки, самые проницательные в мире, придумали способ исправлять влияние случая; ходят слухи, что их действия по этому методу достойны доверия (в общем), хотя, разумеется, разглашаются они не без толики лжи. Впрочем, нет ничего более заражённого вымыслом, чем история Компании... Палеографический документ, откопанный в храме, может оказаться продуктом вчерашней жеребьёвки или жеребьёвки столетней давности. Ни одна книга не издаётся без разночтений в каждом из экземпляров. Переписчики приносят тайную клятву пропускать, интерполировать, искажать. Применяется также прямой обман.

Сама Компания, соблюдая скрытность божества, избегает всякой рекламы. Вполне понятно, что её агенты -- все тайные: приказы, издаваемые ею постоянно (а может быть, и беспрерывно), не отличаются от тех, которые распространяются обманщиками. Да и кто может похвалиться, что он просто обманщик ? Пьяница, вдруг сочинивший нелепый указ, человек, внезапно проснувшийся и душащий своими руками спящую рядом с ним женщину, -- не исполняют ли они часом тайное решение Компании? Эта бесшумная деятельность, сопоставимая с действиями Бога, возбуждает всевозможные догадки. Одна из них внушает чудовищную мысль, будто уже много веков Компания не существует и будто священный беспорядок в нашей жизни -- чисто наследственный, традиционный; согласно другой, Компания вечна и будет существовать до последней ночи, когда последний Бог уничтожит мир. Ещё одна версия гласит, что Компания всемогуща, но влияет только на ничтожные явления: на крик птицы, на оттенки ржавчины и пыли, на утреннюю дремоту. Другая, высказываемая устами маскирующихся ересиархов, состоит в том, что Компания никогда не существовала и не будет существовать. Ещё одна, не менее гнусная, убеждает нас, что совершенно безразлично, подтверждаем мы или отрицаем реальность этой таинственной корпорации, ибо весь Вавилон -- не что иное, как бесконечная игра случайностей.

                                                                                                                                           из книги  Хорхе Луис Борхес - Лотерея в Вавилоне
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(1) задача о состязании с черепахой - Ахиллес и черепаха — одна из апорий (вымышленная, логически верная ситуация) древнегреческого философа Зенона Элейского (V век до н. э.). Споры вокруг этой и других апорий Зенона насчитывают более двух тысячелетий и продолжаются в наши дни.
Апория
Быстроногий Ахиллес никогда не догонит неторопливую черепаху, если в начале движения черепаха находится впереди Ахиллеса.
Допустим, Ахиллес бежит в десять раз быстрее, чем черепаха, и находится позади неё на расстоянии в тысячу шагов. За то время, за которое Ахиллес пробежит это расстояние, черепаха в ту же сторону проползёт сто шагов. Когда Ахиллес пробежит сто шагов, черепаха проползёт ещё десять шагов, и так далее. Процесс будет продолжаться до бесконечности, Ахиллес так никогда и не догонит черепаху.
 
(2) Гелиогабал воспитывался в Малой Азии, среди жрецов Бога - эпонима. -  Видимо автор   указать на Верховного Бога всех западносемитских богов, Баала.  Производным от имени которого является имя императора  Антонина Гелиогабала

(3)  сапфир из Тапробаны - Тапробана, Большой остров в Индийском океане, описанный античными географами.
Страбон помещает его к югу от Индии, в нескольких днях пути на юг через море или широкий пролив (согласно Страбону, шириной более 3.000 стадий). Длина острова оценивалась в более, чем 5000 стадий (ок. 1000 км, что сравнимо с расстоянием от острова Родос до колонии Византий). Страбон сравнивает величину острова с Британией. На севере и юге острова имеются горы (Γάλιβα 'όρη и Μαλέα 'όρη, соответственно).
Жители легендарной Тапробаны, Σάλαι, торговали продукцией острова (металлами, драгоценными камнями, жемчугом, сахаром, рисом). С Тапробаны в Индию доставляли слоновую кость и черепах. Античный мир Европы получал сведения об Тапробане из разных источников в течение III века до н. э. — II века н. э.

Отредактировано Зорька (2023-11-09 12:17:07)

Будни и сложности творческой жизни

не собираюсь быть музой,
нежной и приторно-сладкой.
Мой удел —
биться в вечных конвульсиях,
освещая этот мир поэзией падкой.

Нести вовсе не свет,
а идти за тьмой по пятам
украдкой.
Писать о том, чего ты боишься,
как боится хаос порядка.

Но ты хочешь видеть меня
любящей и безгранично мягкой,
абстрагировать от поэзии
высокой железной оградкой.

Но повторюсь: я не муза,
я, черт возьми, — автор,
и с тобой мне не быть ни нежной,
ни краткой.

                                                 Муза
                                Автор: Айрина Рыжая

- Это твоё новое лекарство ужасно пахнет! Плесенью! Оно настоящее?
- Дорогая, - пять утра, - не начинай день с негатива…

Муза приходит под утро. В особенном сне, после липкой вязи кошмаров - удивительно цельном и целомудренном. Мы целуемся с ней. Кока губ, кола слюны… Мы заходимся питием, мы захлёбываемся вдохновением. Белые хитоны – пористые листы бумаги. На них проступают влажные иероглифы сотворчества…
Откуда-то появляется моя Муся. Я уже проснулся?

- И вовсе твой Стэнтон не лучше Л.! Герой «Изгнания» – другой тип. Он тоже рехнулся на почве ревности, но он – тоньше.
- Муся, - тоньше рехнулся? А типов нет. Есть мужчина. И ревность. Больше скажу: ревность – шестое чувство!   Кстати, ты опять «страстно» кричала во сне.
- Ты мне приснился…Ты…

Да уж… Пленницы золотых клеток. Оу! Тут и ревность взыграла: «это злобность во мне встрепенулась не летающей раненой птицей, и обида во мне шевельнулась, светобоязно и чернолице» – обо мне сказано, стреноженном птицелове.

всё чепуха, морока, тлен – лишь время важно,
а плен – как долг, и долг – как плен в семейной башне....
и в новом веке те цвета, что были прежде,
и в новом веке маета, и без надежды.
и снова та же череда унылых буден,
и снова пленник бормотал, что неподсуден…

- Знакомьтесь: Муся, – это Муза, Муза, – это Муся.
- Вижу, вижу, маньяк, как ты возбуждён своей Музой!

И вправду, очень. Музе стыдно за содеянное, она отворачивается. Коварная Муся накручивает на моё возбуждение жёсткую косу, как проволоку, – поверх семейных трусов; чёрт возьми!

– прижавшись ртом, она выдыхает под бантик змеиный яд женского сарказма:
- Может, попробуем заново, дружок?
- Муся! – жалобно кричу я, но…поздно. – Как всегда! Ни себе, ни Музам…

Что остаётся? Мы завтракаем, а после ужина снова усаживаемся на диване перед проектором чужих прожектов  – оригинальных и заимствованных…Сплетение панорам обобщений с цитатами из Библии, татами ничьей «муж-любовник», плоды и грабли семейной жизни. Блоу-ап (*) за облаками затмений, Солярис-по(й)нт зазеркалья. Всё как в жизни.

а Время – бог, и тяжкий крест в твоих ладонях,
и новый лист, но старый текст в мозгу трезвонит.
ах, если б звонкие ручьи весною смыли
любви подобные, ничьи, но всё же – были.
ах, если б сказок волшебство да правду песен…
вот только поезд тот ушёл и в башне плесень.

Я пью рецептурную фальшь душевного виски «сделано на основе…». А потом – очередь настоящего семейного лекарства, пахнущего чем-то неуловимым: кажется, это кола…или кока… или идентичным тому?
Не приходи ко мне, Муза. Без тебя мне значительно лучше.

                                                                                                                                                                                      Изгнание Музы
                                                                                                                                                                                      Автор: Энтар

______________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Блоу-ап - видисмо это есть культурная отсылка на фильм «Фотоувеличе́ние» (англ. Blowup, итал. Blow-Up) — фильм-притча Микеланджело Антониони по мотивам рассказа Хулио Кортасара «Слюни дьявола»

Отредактировано Зорька (2023-11-13 18:10:09)

Я так хочу услышать твой ответ

Очарованье разве спрячется?
В каком снимаетесь кино?
Столь преисполнены изящества
Как Рафаэля полотно.

Неспешной шествуете поступью.
Однако чуть печальны Вы.
Пред Вами золотые россыпи
Осенней трепетной листвы.

Неописуемая грация.
Натуры женской идеал.
Какую подключить мне рацию,
Чтоб к сердцу долетел сигнал?

          Автор: Сергей Жуков  - Очарование

На улице поздняя осень. Все деревья уже скинули свои цветные листочки и ждут, чтобы поскорее их хрупкие ветки укрыл белый, чистый снежок. Ветерок был спокойный и прохладный, но не холодный и сильный, а даже приятный. Небо было хмурое, но временами из-за серых облаков показывались лучики солнца, но тут же опять их скрывала серая пелена облаков.

Я сидела на лавочке в нашем городском парке и под осеннее пение птиц, смотрела на воду в реке. Сегодня у меня был трудный день, слишком много работы было сделано мною. Я работаю продавцом в цветочном бутике. И не скажу, что это лёгкая работа. Может, она и звучит легко и как- то несильно звучно, как, к примеру, "банкир" или "полицейский", но выкладываться на моей работе надо так же по полной программе, как и на этих звучных работах. Вот и сегодня был такой напряжённый день Х, который я провела за разборкой новых цветов, упаковыванием больших букетов и украшением картин из сухоцветов.

В такие тяжёлые трудовые будни, как сегодня, я после работы прихожу сюда, в свой любимый парк и смотрю на тихое и мирное течение реки, оно успокаивает меня. Сегодня здесь мало народу, в основном мамочки с колясками. Я перевела свой взгляд от изучения течения и маленьких волн в реке на девушку, которая везла впереди себя голубую коляску. Этой девушкой оказалась моя бывшая одноклассница, Жаннетта. И именно из-за неё я потеряла свою первую любовь, Алексея.

Мы встречались два года, я его любила искренне и с чистой душой, без каких-то дурных помыслов. Он говорил, что тоже любит меня так же сильно, как и я его. Но счастье не может быть вечно. Он изменил мне и изменил как раз с Жаннеттой, а я не смогла простить ему этого предательства. И мы расстались. Вот были МЫ, а теперь Я и ОН.

Справиться с этой болью из-за потери любви мне помог этот самый парк, эта самая речка и такое же звонкое пение птиц на высоких берёзах. Прошлая осень. Именно прошлой осенью в такой же хмурый и серый день я сидела на этой же самой скамейке и думала над одним единственным вопросом:

А зачем теперь жить?. Любви больше нет. Сердце разбито. Душа разорвана в клочья. Ну, так зачем же теперь жить? Для чего? И для кого? Я думала, я решала, как правильно поступить. И судя по тому, что я сейчас, спустя год, сижу опять на этой же скамейке и с улыбкой смотрю на мирное течение реки, я справилась с этой трудностью, я нашла верное решение, как унять боль, и сделала всё, чтобы идти по жизни улыбаясь, не обращая внимания на трудности, которые встречаются на этом самом жизненном пути.. Смотря тогда на течение реки, я подумала: ′Ведь если моя любовь к Алексею в прошлом, то почему бы и не оставить боль от этой любви тоже в прошлом? Ведь все, что было в то прошлое время, а именно, любовь Алексея ко мне уже не вернуть. Точно так же, как и течение этой реки, которое тоже нельзя повернуть вспять′. И из этих своих размышлений я сделала один единственный вывод, что какие бы сердечные удары тебе не преподносила судьба, надо просто улыбнуться и идти дальше. Идти и не оглядываться в прошлое, а жить только настоящим.

После нашего разрыва отношений его и Жаннетту я больше не видела. Говорили, что они куда-то вместе уехали, но я не вдавалась в подробности, для меня он в прошлом, и боль моя тоже в прошлом, и лишь только память всё помнит и в моем настоящем оберегает меня от таких ошибок, подобных таким, как Алексей.

- Здравствуй, Валерия,- поздоровалась со мной Жаннетта и села рядом со мной на скамейку.
- Здравствуй, Жаннетта,- тихо и спокойно ответила я.- Как ты поживаешь?
- Я очень весело поживаю. Что ни день, то сплошное веселье.- Смеясь, ответила она мне.- А как сама? Нашла себе парня?
- У меня всё хорошо. Уверена, что не так весело как у тебя, но всё нормально.

                                                                                                                                                        Прошлая Любовь... (Избранное)
                                                                                                                                                               Автор: Карина Мкртчян

Отредактировано Зорька (2023-11-14 18:13:28)

Вступление. Будто я - египтянин (©)

________________________________________________________________________________________

Партизаны Putinлэнда

                    Нам того, что было зачеркнуть нельзя,
            Чтоб ни говорили новые князья. (©)

Земля моя, я сын твоих берёз.
Берёзки белые от бурь я уберёг,
Чтоб вечно снились Родине моей
Берёзовые сны.

Солдатом шёл я по обугленной земле,
Пылали дымные закаты.
Сухие трещины натруженных дорог,
Как руки матери моей.

Когда уйду в края, откуда нет дорог,
Я сам навек Россией стану.
Ночами росными в стволах твоих берёз
Струиться будет кровь моя.

                                      Берёзовые сны (Отрывок)
                           Музыка: В. Гевиксман Слова: Г. Фере

Я жил недалеко от кинотеатра «Космос». Над нашим районом господствовала металлическая ракета, стоящая на сужающемся столбе титанового дыма, похожем на воткнутый в землю огромный ятаган. Странно, но как личность я начался не с этой ракеты, а с деревянного самолёта на детской площадке у своего дома. Это был не совсем самолет, а скорее домик с двумя окошками, к которому во время ремонта прибили сделанные из досок снесенного забора крылья и хвост, покрыли все это зеленой краской и украсили несколькими большими рыжими звездами. Внутри могло поместиться человека два-три, и еще был небольшой чердачок с глядящим на военкоматовскую стену (*)  треугольным окошком – по негласному дворовому соглашению этот чердачок считался пилотской кабиной, и когда самолет сбивали, сначала выпрыгивали те, кто сидел в фюзеляже, и только потом, когда земля уже с ревом неслась к окнам, пилот мог последовать за остальными – если, конечно, успевал. Я всегда старался оказаться пилотом и даже овладел умением видеть небо с облаками и плывущую внизу землю на месте кирпичной стены военкомата, из окон которого безысходно глядели волосатые фиалки и пыльные кактусы.
________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) глядящим на военкоматовскую стену

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Я очень любил фильмы про лётчиков; с одним из таких фильмов и было связано сильнейшее переживание моего детства. Однажды, в космически чёрный декабрьский вечер, я включил тёткин телевизор и увидел на его экране покачивающий крыльями самолёт с пиковым тузом и крестом на фюзеляже. Я наклонился ближе к экрану, и на нём сразу же возник увеличенный фонарь кабины: за его толстыми стеклами улыбалось нечеловеческое лицо в очках вроде горнолыжных и в шлеме с блестящими эбонитовыми наушниками. Пилот поднял ладонь в перчатке с чёрным раструбом и помахал мне рукой. Потом на экране появился фюзеляж другого самолета, снятый изнутри: за двумя одинаковыми штурвалами сидели два лётчика в полушубках и внимательно следили сквозь перехваченный стальными полосами плексиглас (1) за эволюциями вражеского истребителя, летевшего совсем рядом.

– «Me-сто девять», – сказал один лётчик другому. – Сажать будут.

Другой, с красивым испитым лицом, кивнул головой.

– Зла на тебя не держу, – сказал он, видимо продолжая прерванный разговор. – Но запомни: чтоб у тебя это с Варей было на всю жизнь... До могилы (**).
_______________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(**) Но запомни: чтоб у тебя это с Варей было на всю жизнь... До могилы

________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Тут я перестал воспринимать происходящее на экране – меня поразила одна мысль, даже не мысль, а её слабо осознанная тень (словно сама мысль проплыла где-то рядом с моей головой и задела её лишь своим краем), – о том, что если я только что, взглянув на экран, как бы посмотрел на мир из кабины, где сидели два лётчика в полушубках, то ничто не мешает мне попадать в эту и любую другую кабину без всякого телевизора, потому что полёт сводится к набору ощущений, главные из которых я давно уже научился подделывать, сидя на чердаке краснозвёздной крылатой избушки, глядя на заменяющую небо военкоматовскую стену и тихо гудя ртом.

Это неясное понимание так потрясло меня, что остаток фильма я досмотрел не очень внимательно, включаясь в телевизионную реальность только при появлении на экране дымных трасс или набегающего ряда стоящих на земле вражеских самолётов. «Значит, – думал я, – можно глядеть из самого себя, как из самолёта, и вообще не важно, откуда глядишь, важно, что при этом видишь...» С тех пор, бредя по какой-нибудь зимней улице, я часто представлял себе, что лечу в самолёте над заснеженным полем; поворачивая, я наклонял голову, и мир послушно кренился вправо или влево.

И всё же тот человек, которого я с полной уверенностью мог бы назвать собой, сложился позже и постепенно. Первым проблеском своей настоящей личности я считаю ту секунду, когда я понял, что кроме тонкой голубой плёнки неба можно стремиться еще и в бездонную чёрноту космоса. Это произошло в ту же зиму, вечером, когда я гулял по ВДНХ. Я шёл по пустой и тёмной заснеженной аллее; вдруг слева донеслось жужжание, похожее на звонок огромного телефона. Я повернулся и увидел его.

Откинувшись назад и сидя в пустоте, как в кресле, он медленно плыл вперёд, и за ним так же медленно распрямлялись в пространстве шланги. Стекло его шлема было чёрным, и только треугольный блик горел на нём, но я знал, что он видит меня. Возможно, уже несколько веков он был мёртв. Его руки были уверенно протянуты к звёздам, а ноги до такой степени не нуждались ни в какой опоре, что я понял раз и на всю жизнь, что подлинную свободу человеку может дать только невесомость – поэтому, кстати, такую скуку вызывали у меня всю жизнь западные радиоголоса и сочинения разных солженицыных; в душе я, конечно, испытывал омерзение к государству, невнятные, но грозные требования которого заставляли любую, даже на несколько секунд возникающую группу людей старательно подражать самому похабному из её членов, – но, поняв, что мира и свободы на земле не достичь, духом я устремился ввысь, и все, чего потребовал выбранный мною путь, уже не вступало ни в какие противоречия с моей совестью (***), потому что совесть звала меня в космос и мало интересовалась происходящим на Земле.
________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(***) не вступало ни в какие противоречия с моей совестью

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Передо мной была просто освещенная прожектором мозаика на стене павильона, изображавшая космонавта в открытом космосе, но она за один миг сказала мне больше, чем десятки книг, которые я прочёл к этому дню. Я смотрел на неё долго-долго, а потом вдруг почувствовал, что кто-то смотрит на меня.

Я оглянулся и увидел у себя за спиной мальчика моего возраста, который выглядел довольно необычно – на нём был кожаный шлем с блестящими эбонитовыми наушниками, а на шее у него болтались пластмассовые плавательные очки. Он был выше меня на полголовы и, вероятно, чуть постарше; войдя в освещённую прожектором зону, он поднял ладонь в чёрной перчатке, растянул губы в холодной улыбке, и перед моими глазами на секунду мелькнул лётчик в кабине истребителя с пиковым тузом.

Его звали Митёк. Оказалось, что мы живём совсем рядом, хоть и ходим в разные школы. Митёк сомневался во многих вещах, но одно знал твёрдо. Он знал, что сначала станет лётчиком, а потом полетит на Луну.

                                                                                                                                из повести Виктора Пелевина "Омон Ра"
________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(1) плексиглас - Органическое стекло (оргстекло)

Отредактировано Зорька (2023-11-16 09:03:27)

Военнопленная мужских побед

        Обрати внимание, сделано в Германии (©️)

Заводит с дамой он знакомство,
На комплименты не скупясь,
Скрывая за мужским позёрством
Желание вступить с ней в связь.

Она за ним шагает слепо
В кино, а после — в ресторан
И попадает так нелепо
В уже расставленный капкан.

А обольститель в думах тонет,
Безумствует в мечтах своих,
Трет в предвкушении ладони,
Снимает номер на двоих,

Где он отпразднует победу,
Счёт плотским подведёт «грешкам»,
Чтоб завтра новою беседой
Занять одну из прочих дам.

                              Мужские победы
                               Автор: Natalia

А теперь о слабостях Лени – здесь надо отметить не только восемь сигарет, выкуриваемых ею ежедневно, не только ярко выраженное гурманство, умеряемое, впрочем, привычкой к воздержанию, не только исполнение одних и тех же фортепианных пьес Шуберта и восторженную любовь к фото, изображающим органы человеческого тела, в том числе и кишки; наконец, не только сердечную тоску по сыну Льву, который в данное время сидит в тюрьме, но и страсть к танцам. Лени обожает танцевать и всегда была завзятой танцоркой (однажды эта страсть привела к роковым последствиям – из-за неё к Лени навек прилипла малосимпатичная фамилия Пфейфер). Но где же танцевать одинокой женщине сорока восьми лет, которой окружающие прочат смерть в газовой камере? Неужели в кабаках, где отплясывает бесноватая молодежь? Ведь там её примут за секс-бабушку, засмеют и заклюют. Участие в приходских празднествах с танцами ей также заказано, с четырнадцати лет Лени не ходит в церковь. А если бы она разыскала подруг юности, кроме Маргарет, которой уже не придётся, наверное, танцевать до конца её дней, то безусловно попала бы в компанию, где занимаются стриптизом и обменом партнёрами. А ведь у самой Лени партнёра нет. И в тех компаниях она, наверно, покраснела бы в четвёртый раз в жизни. До сего дня Лени краснела всего три раза…

Итак, как же ей быть? Лени танцует в одиночестве; иногда танцует у себя в комнате полуодетая, а в ванной и вовсе голая перед бабушкиным зеркалом, которое всем льстит. Время от времени за Лени наблюдают, порой застают за этим странным занятием, что, конечно, не укрепляет её репутацию. Однажды она потанцевала немного со своим квартирантом Эрихом Кепплером, рано полысевшим асессором; при этом Лени чуть было не покраснела: ухаживания асессора – он дал волю рукам – были чересчур уже пошлые. А потом ей пришлось отказать ему от квартиры, поскольку этот господин – безусловно интеллигентный и смекалистый – распознал в Лени невероятную чувственность. Со времени «рискованного танца» (Лени) – в тот день асессор хотел заплатить за квартиру и застал Лени за слушанием танцевальной музыки, – словом, со времени этого танца Кепплер начал ежевечерне скулить у неё под дверью. Лени не пожелала уступить ему, потому что не любила его. Но с тех пор Кепплер, снявший комнату поблизости, стал одним из самых злобных преследователей Лени; доверительно беседуя с хозяйкой маленькой лавки, которую вот - вот поглотит крупная фирма, асессор хвалится разными подробностями своей мнимой победы над Лени; и эти подробности приводят хозяйку, холодную, как лёд, красавицу, в такое возбуждение, что, пользуясь отсутствием мужа (он работает на автомобильном заводе и уходит на весь день), сия дама заталкивает лысого асессора, ставшего зa это время советником юстиции, в заднюю комнату, где яростно отдаётся ему. Эта двадцативосьмилетняя особа – её зовут Кэта Першт – также принадлежит к числу людей, которые наиболее усердно клевещут на Лени, понося её за безнравственность. А между тем когда город наводняют богомольцы сильного пола, красавица по протекции собственного мужа за большие деньги нанимается в ночное кабаре и участвует в «стриптизе для посетителей мессы», более того – перед её выходом конферансье с маслеными глазками объявляет, что она готова полностью удовлетворить все те мужские желания, какие вызовет её номер.

                                                                                                                             из книги Генриха Бёлль - Групповой портрет с дамой

Отредактировано Зорька (2023-11-19 09:59:31)

Отредактировано Зорька (2023-11-21 22:16:40)

Внутри и снаружи

Читаю твои мысли как свои,
Угадываю музыку желаний,
Пишу историю отчаянной любви,
Мечты, надежды, встреч и расставаний.

Порою кажется, что знаю в тебе всё,
Но открываю новые страницы...
Мне тебя мало, я хочу ещё...
И не могу никак тобой напиться.

Изгибы знаю, линии твои,
Я твоё тело изучил губами,
Я помню все мгновенья любви,
Я помню всё, что было между нами.

                                       Читаю твои мысли (Отрывок)
                                      Автор: Николай Крымский

Выяснилось, как улитки принимают сложные решения

Для принятия сложных решений улитки используют всего две клетки мозга, свидетельствует новое исследование.

Как сообщают биологи из Университета Сассекса, одна клетка определяет, голодна ли улитка, а вторая определяет наличие еды, передает BBC.

В ходе эксперимента ученые использовали электроды для измерения мозговой активности моллюсков при поиске пищи.

Ведущий автор исследования Джордж Кеменеш заявил, что исследование поможет инженерам разрабатывать «мозги роботов». По его мнению, работа мозга примитивных животных позволит найти минимально возможное количество компонентов, необходимых для выполнения сложных задач.

«Наше исследование впервые показывает, что двух нейронов достаточно для создания механизма, с помощью которого животное может принимать сложное решение», — сказал ученый.

Также, отмечает Кеменеш, исследование показывает, сколько энергии необходимо улитке для того, чтобы совершить важный шаг.

                                                                                                                                                                                                Моя планета

Отредактировано Зорька (2023-11-24 22:53:06)

Здравствуй, здравствуй, я вернулся!
Я к разлуке прикоснулся,
Я покинул край, в котором
Лишь одни большие горы,
Меж горами перевалы, —
В том краю ты не бывала, —
Там звезда есть голубая,
В ней угадывал тебя я.

Здравствуй, здравствуй, друг мой вечный!
Вот и кофе, вот и свечи,
Вот созвездье голубое,
Вот и мы вдвоём с тобою.
Наши дни бегут к закату,
Мы, как малые ребята,
Взявшись за руки, клянёмся —
То ли плачем, то ль смеёмся.

Здравствуй, здравствуй, милый случай!
Здравствуй, храбрый мой попутчик!
Разреши идти с тобою
За звездою голубою.
И на рынок за хлебами,
И с корзиной за грибами,
И нести вдвоём в корзинке
Наших жизней половинки.

                                      Я вернулся
                Поэт: Визбор Юрий Иосифович

Отредактировано Зорька (2023-11-26 11:44:28)

Иннервация сердца

                   Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые ждут твоего выздоровления, как праздника. (©)

От этой муки не знают средства пока науки.
Лишь рядом сесть и держать за руки.
Пить и плакать вместе.
Тысячелетья кадриль со сменой идёт по кругу,
Сверни экран, не смотри, подруга,
Ты на его невесту.

Было дело, я тоже в этом огне горела.
Об стенку билась, от боли пела.
Плавала и знаю.
Ну хватит плакать. Сколько можно грызть этот кактус?
Пережигаешь в себе контакты, И вот тогда легчает.

Плачь — не плачь, уплывёт по речке этот мяч,
А время — это врач, а не палач —
Лечит, а не губит.
Знай, знай, знай Скоро будет новая весна.
Просто будет новая весна
И счастье, тем, кто любит.

                              из музыкальной композиции Ирины Богушевской - Подруга

Время нынче нервное. Люди вокруг все, как один, на взводе, «который час» спросить боязно. Оно ведь и, конечно, какое время – такие люди. Будешь спокойным и доброжелательным тут, когда экология ни к чёрту, коррупция вокруг, стабильности нигде нет. Форс - мажор один словом. За такие душевные мытарства всех нас по - хорошему нужно понять и простить. Хотя и не всегда. Потому как встречаются в нашей среде прямо – таки совершенно невыносимые и распущенные граждане. Особенно в очередях, в особенности, в аптеках. Такому совершенно на окружающих плевать.  А чуть что не по нему, то он сразу начинает размахивать перед твоим носом руками и произносить разные нелицеприятные слова. Прямо так и тянет от всей души... открыть ему глаза на его моральное падение. Но я всегда стараюсь в подобных случаях держать себя в рамках приличия. Борюсь с собой изо всех сил, хотя внутри все так прямо кипит и лопается.

Очень, скажу вам, помогает в этом смысле антистрессовая профилактика. Прогулки там на свежем воздухе, позитивное мышление, физические нагрузки. Особенно - нагрузки. Вот вы, к примеру, что утром делаете, когда проснетесь? Лично я - гимнастику. Едва продрав глаза, начинаю лихорадочно приседать и отжиматься как сумасшедший от подоконника. Вот и на днях, как обычно: три отжимания, всё по маслу, а на четвёртом я, упершись подбородком в отопительную батарею, понимаю – приплыл, не сойти мне с этого места.

  В голове шум, в глазах круги, руки какие-то ватные сделались и трясутся ещё при этом. Натуральный упадок сил. Нехорошо. По правде сказать, мне по утрам частенько бывает нехорошо, но только если при условии, что чересчур хорошо было вечером накануне. И такое положение вещей в целом мне понятно, и я бы даже сказал, что оно меня устраивает. Но только не сейчас. Потому как сейчас я страдаю, можно сказать, ни за что. Не будете же вы всерьёз утверждать, что три бутылки «Жигулёвского» способны через десяток часов сделать из здорового мужика раскисший студень. Нет, я не переживаю, конечно, - я паникую. Как бы, думаю, не загнуться мне сейчас тут от чрезмерных физических нагрузок раньше времени. И тогда все мои устремления, искания и «планов громадьё» останутся лежать мёртвым грузом рядом с радиатором парового отопления.

Не помню уже, как оказался в гостиной, в кресле. Надеваю манжет тонометра. Прибор, жалобно пискнув, выдаёт мне какие-то цифры. Сквозь пелену в глазах пытаюсь определить, насколько все тут хреново. И с ужасом вижу - давления нет. Не сказать, чтоб совсем, разумеется, есть какое-то, но оно по сути мало чем отличается от атмосферного.  -- Ну что? - спрашиваю себя, - амба или, может, ещё попробуешь пободаться? И ещё я вспоминаю, что в таких случаях здорово настойка элеутерококка (*) на ноги поднимает. В общем, надо через не могу дуть в аптеку, причём срочно. Времени и сил на сборы, понятно, в обрез, поэтому я, как есть в тельняхе и трениках, так туда и двигаю, а из приличного только вьетнамки на мне.

      И вот я в аптеке, благо она находится рядом, в соседнем подъезде. Если бы стояла чуть подальше, я бы не дошёл. Да и не пошёл бы, если честно. Плюхнулся бы в листву, где помягче, и попросил бы прохожего вызвать 03.  А там пусть уже профессионалы решают, что со мной делать. И стоит ли вообще заморачиваться.

Стою я едва живой, прислонившись всем телом к стенду «Информация», и мыслю. Мыслить, правда, получается только односложно и простыми оценочными категориями, навроде: «Три окошка – это хорошо. Работает из них только одно - это плохо. У окошка единственный покупатель - это хорошо». Тут покупатель на мгновенье оборачивается ко мне. Вижу, крупная такая женщина немалых лет и суровой мужественной наружности с длинным свитком в руках. Перед ней на прилавке лежит гора медикаментов. Это плохо, чёрт возьми, это очень, очень плохо.

До моего слуха доносится… «Но только, чтобы без побочек, дорогуша. Потом валидол, панкреатин по пятьдесят единиц, бинты эластичные...»
Аптекарша, симпатичная девица, едва только успевает носиться от ящиков к шкафчикам, от шкафчиков к кассе и потом снова к ящикам.

- Вдобавок ещё супрастин. Или, может, лучше тавегил? – в ответ девица пожимает плечами. -…Тогда нистатин, и да, чуть не забыла - но-шпа, пирацетам…
- В таблетках или ампулах? – безразлично интересуется аптекарь.
- А что дешевле?
- В ампулах.
- Тогда в них.

Порывшись на полке, девушка кладёт на стол упаковку.

- Шприцы брать будете?
- А это ещё зачем, - недоумевает мадам, - разве это колоть надо?

Аптекарь в ответ молча смотрит на неё с сожалением.

- Тогда в таблетках…

А меня тем временем уже совсем развезло. Чувствую - не доживу.  Собрав остатки сознания и повиснув на плаще оной дамы, я ей вежливо так намекаю. Хоть и заплетающимся языком, но вполне себе внятно.

- Гражданочка! - говорю, - ты, смотрю, тут уже давно и, судя по всему, надолго. Разреши лекарство взять Христа ради - плохо мне шибко - мне бы только настоечки пузырёк, а то гляди, ведь прямо у тебя на глазах загнусь.

Она смотрит на меня с осуждением, и, я бы даже сказал, где-то с презрением:

- Ещё чего, - едва цедит она стараясь не дышать в мою сторону, - ходит тут всякое. И брезгливо стряхивает меня со своей одежды.
- Так… помру ведь, - пищу изо всех сил я.

Но она, не обращая больше на меня ни малейшего внимания, поворачивает корпус к прилавку:

- А имеются ли у вас ватные … эээ...
- Тампоны? – подсказывает аптекарша. Дама в ответ мотает головой, как уставшая лошадь.
- Может, тогда диски или палочки?
- Да нее, забыла я. Сейчас позвоню - узнаю.

Пока она делает звонок другу или еще кому, я несмело пытаюсь обратить на себя внимание девушки:

- Мне бы, красавица, всего один пузырёк элеутерококка, без сдачи, - подмигиваю ей я заговорщицки. Но суровая дама бдительно следит за порядком периферийным зрением и пресекает любые попытки несанкционированного контакта. Увидев вопиющую наглость, она молча отпихивает меня от окошка своим могучим торсом.

- Занято там что-то. Ну, пускай тогда уж палочки, впрочем, и диски тоже кладите, - просит она у аптекарши.
- А ты давай иди, задрыга, проспись! - это уже обращено ко мне. – Ну и культура у некоторых ваще.

И тут я впервые за последнее время ощущаю, как бы прилив тепла в голове.

- Чья бы корова мычала, – отвечаю ей негромко. Про себя, можно даже сказать, отвечаю.

Однако у этой заразы оказался хороший слух:

- Кто корова, это я корова? – чуть ли не на дыбы встала она. - Хам трамвайный, хороняка!
- Сама-то давно в зеркало смотрелась, хабалка? - возмутилось всё в моей душе. - Лапотница!

На этом месте я замечаю за собой, что слова из меня извлекаются членораздельно и упруго. Я уже не плыву, как раньше по эфиру. И стою кстати при этом ровно, не прогибаясь в коленях. А ну-ка, была не была, может, еще попробовать?

- Как таких только земля носит! – выпаливаю я тогда, сделав глубокий вдох. А ведь действительно легче. - Чувырла болезная!

Но мадам к тому времени уже занята выбором ортопедических чулок и, увы, ничего не слышит или делает вид, что не слышит. Да мне это, если честно, и по барабану, главное, что внутри моего организма совсем уже всё на места встало. Чувствую, как мышцы насыщаются кислородом и прочими полезными химическими элементами. И тонус такой. Хоть сейчас прямо от стойки отжимайся. Но неудобно. Не в том смысле, что комплексую. Вовсе даже нет. Просто там эта корова стоит и никак не может определиться, какой крем ей для дёсен выбрать - подешевле или с ароматом клубники.

Я даже потихоньку начинаю думать: «Может, бросить эту бодягу, что ли? Раз здоровье таким чудесным образом ко мне возвратилось. - Э, нет брат, шалишь. Зря, что ли, я тут полчаса кис!»

А гражданка тем временем продолжает свой шоппинг:

- А антибиотики у вас есть?
- Какие вам?
- Ну эти. Как их… а какие есть?
- Левомицетин, Ципролет, эритромицин… - монотонно перечисляет аптекарша.
- Не помню, а ты, дочка, покажи мне коробочки. Я по коробочкам завсегда узнаю. Девица покорно выкладывает на прилавок все имеющиеся у неё в арсенале коробочки. Женщина долго и пристально изучает каждую.
- Не, не. Вот эта вроде похожа, только там полоска на боку красная была... Пен. Пен…
- Может, Пенталгин? - печально произносит девица первое, что приходит ей на ум.
-Точно, Пенталгин!
- Так это же не антибиотик вовсе, - невозмутимо пожимает плечами она.
- Да какая разница, милая. Антибиотик - пробиотик (**). Я им от всего лечусь. Вот давеча после бани под правой лопаткой…
- Сколько брать будете? - аптекарша не очень вежливо направляет разговор в конструктивное русло.
- Чего?
- Пенталгина вашего.
- Одну пачку.

Продавщица, порывшись в ящичке, принесла одну упаковку.

- Какая-то она у вас маленькая, однако, – морщит нос покупательница. - Давайте-ка ещё одну, нет, пожалуй, две. На прилавок легли ещё две упаковки анальгетика.
- Это всё? - с надеждой вопрошает аптекарша, стряхивая со лба капельки пота тыльной стороной поверхности ладони. Сейчас она напоминает хирурга, который только что провёл сложнейшую операцию, - с вас тогда…
- Всё… кажется, - женщина смотрит в список. - Ой, совсем забыла, тут ещё обратная сторона …

И здесь я чувствую, что меня опять повело. Затылок раскалывается. В глазах круги, причём если до сих пор были зелёные, то теперь они какие-то фиолетовые. В общем - рецидив. Думаю, про себя, как правильно, что не ушёл. Нельзя, что ты ни говори, принимать поспешных решений.
  Не помню, сколько времени ещё так простоял. Только очнулся от того, что аптекарша держит меня за рукав, а сзади целая очередь подпирает. И когда она успела собраться только.

- Мужчина, … мужчиина! Так что вы берёте? Элеутерококка настойку? Таблетки? В какой дозировке?

А я уже сам не знаю, чего я беру. Стою в недоумении - качаюсь. Пытаюсь мысли в кучку собрать, только получается неважно.

Сзади уже вовсю орут.

- Что это в самом деле происходит такое, то одна прорва бездонная. Теперь этот малахольный бухарик, и когда только уже боярышник запретят!
- А можно я себе давление померяю? – спрашиваю. - Чтобы точно уж знать – сколько брать и в какой дозировке.

Хорошо, что сейчас в каждой аптеке тонометр есть. Удобно очень. Меряю. Батюшки святы -180 на 100. Одним словом, вижу, что нет теперь мне в элеутерококке никакой надобности. Но зато появилась потребность иная.

- Ну так что брать будете, мужчина? - нервничает аптекарь.
- Мне что-нибудь от высокого давления, пожалуйста, – едва шевелю я деревянным языком, пытаясь проглотить слюну.
- Капотен, коринфар, андипал?
- Лучше всё сразу, - протянул я ей пятитысячную купюру.
- С вас тысяча рублей... карта есть?
- А, впрочем, ещё валерьянки…- я помедлил, - и знаете, что, давайте-ка без сдачи.

  Закинув в себя пару колёс, запив их взятыми тут же Ессентуками, я прикорнул на стульчике, возле тонометра. Через пару минут вернулась способность соображать.

- А ведь спасла ж тебя тётка, - думаю. - Так бы и остался ты лежать у прилавка в обнимку с пузырьком элеутерококка, кабы не она. А я ей нет чтоб спасибо сказать, давай её во все места костерить - хабалка, лапотница… - накрыло меня запоздалым раскаянием.

  Только я вышел на улицу, как сразу же стал искать её глазами, ну чтобы извиниться и поблагодарить, конечно, за чудесное спасение - да где уж там. Небось в какой-нибудь галантерее шороху даёт.

  В общем, я так и не понял тогда, что со мной произошло. Съел, наверное, что-то. Зато уяснил я после этого случая две истины: во-первых, нервы, конечно, нервами, но давайте всё же будем терпимей друг к другу. Может, тот негодяй хамоватой наружности, который нагло занял твоё место на парковке, жизнь сейчас тебе спасает. И, во-вторых, стресс в небольших количествах, как оказывается, очень даже полезен, особенно если у тебя низкое давление, в особенности если нет под рукой элеутерококка.

                                                                                                                                                                                           Нервные люди
                                                                                                                                                                            Автор: Александр Пономарёв
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) настойка элеутерококка -Элеутерококка экстракт жидкий - это спиртовый раствор элеутерококка колючего корневища и корней. Препарат обладает общеукрепляющим и тонизирующим действием, улучшает умственную и физическую работоспособность организма, повышает иммунитет и сопротивляемость к стрессу.
(**) пробиотик - Определение согласно ВОЗ, пробиотики – это непатогенные для человека микроорганизмы, которые способны восстанавливать нормальную микрофлору органов, а также губительно воздействовать на патогенные и условно-патогенные бактерии. Иными словами, пробиотиками называются живые микробы, которые в норме заселяют микрофлору человека и приносят ему пользу.

Отредактировано Зорька (2023-11-26 21:45:09)

Изделие

Как только луна
В обрамление окон
Войдет добровольною узницей,
Я под одеяло,
Как в стеганый кокон,
Вползаю противною Гусеницей.

И там размышляю
О чем-нибудь мудром,
Застыв цилиндрической палочкой.
И кажется мне,
Что из кокна утром
Я выпорхну милою Бабочкой.

Но утро приходит —
И солнце на лужу
Сквозь облако
Светит растерянно...
Из кокона
Я выползаю наружу
Невинные портить растения.

                       «Откровение гусеницы»
                         Автор: Тим Собакин

Бронетехника.

- Танк должен быть товарищи большой пушкой, доставленной быстро в нужное место. Современная концепция не отвечает данным условием. Стали и огня не надо. Достаточно только огня. "Сталь" малоэффективна при малом ресурсе техники. А раз мы говорим не о танках, а самоходной артиллерии, то требования к бронированию можно понизить. Основным врагом танка следует считать штурмовую авиацию. А в соприкосновение с врагом танкам лучше не входить. Стрелять нужно издалека. Таким образом ключевыми свойствами танков является скорость и калибр орудия. Броня вторична и имеет цель сохранить экипаж от пуль и осколков. Подставлять танк под артиллерию не нужно.

   - Но это в корне меняет подход к конструированию! - возмутился Кошкин: - Мы создавали именно танк против пушек! С толстой броней и маленькой башней под небольшое орудие. А гусеницы? Ну какая с ними скорость и ресурс хода? На колеса опять танки ставить?

  - Вы всё верно поняли товарищ Кошкин. Ваш танк лучший из существующих. Но... у него небольшой практический смысл. На поле боя будет всё решать авиация и артиллерия. А ёрзанье железным танком на страх врагам перед окопами, это устаревшая идеология первой мировой. Не будет никаких окопов. Будут только глупые встречные бои танковых армад, в которых эти танки бесславно взаимно уничтожаться. Хотя дешевле танки врага уничтожать пушками и гранатами.

  - Однако немцам танковые армады помогли быстро побеждать в Европе! Вы противоречите опыту войны.

  - Вы забываете, что у французов тоже были свои танки. Более того, именно французы законодатели мод в танковом конструировании. И лучшие танки были у них. Не танки а монстры! 60 мм брони! Так что секрет победы не в танках.

   - А в чём?

  - В штурмовой авиации и хорошей организации тыла немецкой армии. А немцев всегда есть чем стрелять и на чем ехать. Хотя немецкие танки просто убожество. Коробки на гусеницах. Анекдот хотите? Два французских танка недавно остановили наступление немецкой дивизии, только потому, что у них кончилось горючее для драпа. И пришлось воевать. А немецкие снаряды просто отскакивали от брони французских монстров.

   - Мы читали.

   - В общем нужен танк с крупной пушкой, способный далеко и быстро ездить. А также оборудованный бульдозерным ножом, чтобы зарываться в землю для засад. Ну и... он должен плавать. То есть быть легче воды по объёму водоизмещения.

  - Вы ставите нереальные задачи!

   - Вы ещё скажите волюнтаризм! - усмехнулся я.

  - Причём тут волюнтаризм? - опешил Кошкин.

  - Да так... не важно. Напрягите свою конструкторскую фантазию и дерзайте! Можно к танкам приделывать баки увеличивающие плавучесть. Брёвна. Ставить их на колеса со всеми ведущими. Скажем восемь колес с полным приводом. Задачи техники я обрисовал. Это быстрая доставка артиллерии для подавления противника. А все старьё на переделку отправим. Чтобы металл зря не пропадал. Может у кого-то возникнут идеи по модернизации устаревших танков. Скажем башни для укрепрайонов, а подвижную часть в качестве тягача. Или использовать их для производства грузовой техники. Хотя бы двигатели. Грузовой техники много не бывает.

  - Всё равно это сложно...

   - Вот если бы я попросил делать танки двигающиеся под землей, это было бы сложно. Хотя вполне возможно и такое сделать.

   - Дело в технической сложности полноприводных машин с большим количеством колёс. Гусеницы проще для производства.

  - Сложность не следует путать с привычностью. Нужно делать так, чтобы вся сложность оставалась в рамках заводского производства. Там не страшна никакая сложность за счёт высокой квалификации и специализации. А вот эксплуатация техники должна быть максимально простой. И тут всё наоборот. Колесную технику эксплуатировать проще чем гусеничную. И она надежней.

  - Но колеса легко уничтожить! А гусеница она сталь!

   - Вы не правы. Всё как раз наоборот. Достаточно одного выстрела по гусенице из средств ПТО (*), и танк лишается хода. А вот даже разбитое колесо не мешает двигаться машине на остальных. Она лишь медленнее будет ехать. Гусеничная техника нужна лишь как вспомогательное средство. В виде тягачей.

  - Гусеницу легко починить!

  - В условиях боя это гибельно для экипажа. Кстати колесо тоже легко починить.

  - Гусеничная техника имеет выше проходимость

  - Там где не пройдёт многоколесный полноприводник, там не пройдёт и враг с любой техникой. А значит там нечего делать войскам. Там уже дело пехоты. И проще быстро объехать препятствие, чем штурмовать его. Единственная причина, по которой все так увлеклись гусеничной техникой, это ужас которая она внушает случайным прохожим. Но ужас, это дело привычки. И привычных солдат лязганьем гусениц не напугать. Ужас уходит со временем. А вот все минусы остаются.

  - Резины не напасешься на колёса!

  - Во-первых это не так. Промышленность произведёт столько, сколько нужно, если будет план. А во-вторых, в крайнем случае можно ездить и на стальных колёсах. Лишь усовершенствовать подвеску. Скажем использовать торсионы (**).

  - Через торсионы невозможно сделать привод на колёса. Они годятся только для гусениц.

  - Привод не обязательно делать через распредвал. Существуют иные решения. Электропривод, пневмопривод, гидропривод... Если стандартизировать колесо, играющее роль самостоятельного мотора, то остальные конструкторские решения значительно облегчатся. А сама машина будет иметь силовую установку работающую в экономичном стабильном режиме, повышающем срок эксплуатации. И сможет накапливать энергию для быстрого рывка.

  - Так что танки вообще не нужны? - в отчаянии спросил Кошкин: - Одни самоходки будут?

- Ну почему? Зачем такие крайности? Танки будут, но только самые лучшие. Как вам такой эскиз? - я показал эскиз современного танка: - Видите какая башня должна быть? Полусферой. И посередине. Двигатель поперёк, а не вдоль машины. И гусеницы будут. И стабилизация орудий. Но их много не надо. Только в места прорыва крепкой обороны.

                                                                                                                                                                     Попаданец в Сталина
                                                                                                                                                                        Балакин Андрей В.
_______________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Достаточно одного выстрела по гусенице из средств ПТО - Противотанковое орудие. Специализированное артиллерийское орудие, предназначенное для борьбы с броневым и танковым вооружением и техникой противника путём стрельбы прямой наводкой. В подавляющем большинстве случаев это длинноствольная пушка с высокой начальной скоростью снаряда и небольшим углом возвышения.
(**) Скажем использовать торсионы - Торсионная подвеска транспортного средства, демпфирующими (демпфирующими - механизм или устройство, которое поглощает или рассеивает энергию колебаний, применяя силы сопротивления. Его основная функция — уменьшение амплитуды колебаний и защита системы от возможного повреждения) элементами которой являются торсионы (упругие стальные стержни, работающие на кручение).

Отредактировано Зорька (2023-11-29 09:37:59)

Примечание

За умеренную плату
Предлагает всем индус
Сон в прокат на трое суток –
Выбирай любой на вкус! ((с)

55.000 гривен, это умеренная плата?
55.000 гривен это плата очень высокая.
А речь шла о плате умеренной. 

___________________________________________________________________________________________________________

Запоздалое раскаяние и поздняя любовь

Мы рисуем счастьем друг и друга в глазах,
В жизни, а не на фотографиях.
Друг и друга в сердцах,
Сказал бы что люблю, ведь я был прав.

Я написал историю, где я счастлив,
Где каждый день праздник.
И причину только знает только одна звезда,
Которую я назвал в честь тебя.

                                               Я Написал Историю
                                               Автор: Илья Смысл

Вампиры красивы. Даже, если они были уродливыми людьми, красота была их отличительной чертой. Этот вампир был красив. Глаза необыкновенные для вампира – не кроваво-красные, а почти карие. Роскошные завитки волос, притягательная фигура… Ирина умела сопротивляться вампирам. Мертвецы. Они мертвецы. Они давно должны сгнить. Они не имеют права ходить по этой земле.

- Здравствуйте, - мягкий, приятный голос прошелся по перепонкам девушки. Она сдержала инстинкт бросить нож. Её острый взгляд заставил усмехнуться вампира.
- Добрая ночь, - прошипела Ирина. – Если вы не умеете читать – на двери табличка: «Посторонним вход запрещён».
- А я не посторонний, - улыбнулся вампир, сердце Ирины отчего-то стало быстрее биться. – Там написано так же, что тела возвращаются родным и близким по понедельникам, средам и пятницам в дневные часы. Почему-то вам не пришло в голову, что надо назначать и ночную выдачу тел. Мы, вампиры, очень бы хотели забрать тело этой женщины, - он указал на всё ещё открытое лицо новенькой. Ирина пожала плечами.
- Меня это не касается, я не заведующая моргом. Эти претензии вы можете предъявлять ей. Она работает с понедельника по пятницу с восьми утра до пяти вечера, - девушка быстро прикрыла лицо умершей белой простынею.
- Остроумно, - похвалил вампир, его привлекла эта холодность и безумная стойкость к вампирским чарам этой белокожей женщины. – Фредерик, - он протянул руку Ирине. Она брезгливо отошла на шаг.
- Руки прочь, - выплюнула девушка.
- Вы такая милая, но очень грубая. Я представился, и ожидаю того же от вас,- нехорошо сверкнул глазами он. – Как вас зовут?
- Не твоё дело! – огрызнулась она.
- Имя! – Фред уже находился на грани. Ярость этой девушки, заставляющая кровь  венах биться в стократ сильнее пьянила его. Он не мог сдерживаться, но и не хотел первым заявить о своем желании на кровь этой женщины. «Она сама будет просить. Она сама будет умолять меня… укусить её», - думал он, заглушая безумное биение сердца этой девчонки в своём теле. Последний раз он так сдерживался давно… Даже Милена не смела ему перечить. Милена… «Да хранит тебя Вечность, Милена…»

Ирина стояла и с ненавистью смотрела на этого вампира. Он был стар, но, не смотря на это, она видела в его глазах какую-то грусть, будто мертвец любил эту девушку - самоубийцу. «Ложь! – завопил внутренний голос, острые ногти вошли в ладонь, разрезая её до крови. – Ложь! Это все вампирский обман.  На самом деле, он лишь заставляет меня верить в то, что он такой же, как я! Но он мертвец!»

Резкий запах самого желанного напитка вонзился во Фредерика, словно осиновый кол. Звериные инстинкты завладели им, но он сумел сдержаться. Сдержаться.
Ирина стояла ни жива ни мертва.

- Берите тело, - попыталась она вырваться из плена почти карих глаз. Вампир усмехнулся.
- Спасибо.

Он подошёл к столу и с лёгкостью поднял тело самоубийцы, словно оно было невесомым. Простыня сбилась, обнажая исцарапанные лодыжки. Ира вздрогнула. Неужели эта женщина так хотела терпеть жажду? Жажду ледяного поцелуя…

Вампир ушёл тихо, только давно несмазанная дверь скрипнула. Девушка долго не могла прийти в себя, после прихода этого вампира. В её голове появилась мысль. И она всячески не давала Ирине успокоиться.

Уже светлело небо, когда Ира выходила из морга. Опять в тонком пальто, укутанная в шерстяной шарф она быстро шла по пустым улицам. Каблучки отбивали дробь по асфальтированной дорожке. Вампиры уже начинали прятаться по своим гробам, солнечный свет был губительным для них. Ирина зло смотрела, как один из детей ночи сверкнул глазами, но поспешно шел мимо. Ночью бы он не прошёл. Боится света.

Девушка проскочила на красный, и быстро спустилась в метро. Холод подземелья заставил ее съежиться… На краю платформы стоял тот вампир, Фредерик. В его белых прозрачных руках лежали красивейшие красные розы. Что говорить, вампиры умели ухаживать. Ира вздрогнула.

- Это тебе, - он протягивает ей красивый букет. Белоснежные лепестки приводят ее в восторг.
- Спасибо…
- А ты знаешь, что на языке цветов означают белые розы? – весело и с нежностью спрашивает он.
- Нет…
- Я тебя люблю.

Девушка смахнула набежавшие слёзы и быстро вошла в подъехавший вагон. Людей почти не было. И не было вампиров, что несказанно обрадовало её. Но как только она села на скамейку, её только что расслабившиеся нервы вновь натянулись как струны. Вампир, не замечая девушки, встал у окна и стал следить за пролетающими мимо огоньками. Розы лежали в его руках. Ира напряженно смотрела ему в спину. Вампир, после нескольких минут в этой неподвижной позе, наконец, обернулся. Он неторопливо обвел глазами всех пассажиров. Их было немного – старик, сидящий у двери и опасливо наблюдавший за вампиром, молодой парень, с укусами на шее, и черноглазая девушка, смотрящая на вампира с каким-то непонятным восторженным взглядом. Однако вампир не уделил ей должного внимания. Его взгляд остановился на Ирине. Девушка замерла. Кровь на ладони уже перестала идти, но всё равно рука была перевязана бинтами, пропитанными спиртом.

                                                                                                                                            Вампирские рассказы. Укус (Отрывок)
                                                                                                                                                            Лён Чернильный

Отредактировано КАтюша (2023-12-12 09:10:59)

Остров монстров

Телевизор – как сон наяву.
Бубнит свою абракадабру
Плоско шутит, опять про жратву
Передача. И ведущие как динозавры.

Его включишь – и выключен мозг.
Мыслей нету, а чувств и в помине.
Где ответ на извечный вопрос?
В прокладках, йогурте, маргарине.

Что не продукт – он нас защитит,
Улучшит, усилит, и лёгкий.
И дебильно к экрану прилип
Мозг мой нежный,
       И к пошлости тонкий.

Сериалы, Малахов, дом-2
Окружили как СС партизана
Выход есть! И летит из окна…
Голова?
       Или мягкость дивана?

                                                          Телевизор (Избранное)
                                                       Автор: Прекрасная Ману

- Отдай мне пульт сейчас же!

Услышав возмущённый вопль Максимилиана, я поднял голову от книги и посмотрел на детей. Они сидели на ковре перед телевизором спокойно и тихо, как мыши. По крайней мере, так обстояли дела секунду назад. Теперь Эмили вертелась во все стороны, делая всё возможное для того, чтобы не дать двоюродному брату завладеть пультом от телевизора.

- Отдай мне его, так не честно! – возобновил попытки вразумить «соперницу» Максимилиан. – Мы уже досмотрели фильм, теперь я могу переключить!
- А вот и нет! – возразила Эмили в свойственной ей манере – тоном, не терпящим возражений (когда Амир слышал это, он говорил, что пусть моя дочь и не похожа на меня внешне, зато по характеру она – моя копия). – Сейчас будет следующая серия!
- Это повтор того, что было вчера! – ещё громче завопил Максимилиан.

Я закрыл книгу, положив между страниц закладку, поднялся и, подойдя к детям, взял из рук Эмили пульт. Они с Максимилианом тут же успокоились и подняли на меня головы, ожидая, что я буду делать дальше.

- Вы шумите, - сказал им я.

Эмили попыталась придать лицу виноватое выражение, и у неё это почти получилось.

- Мы больше не будем, - пообещала она.
- Правильно, не будете. Потому что телевизора тоже больше не будет. Вы смотрели на часы? Вам пора спать.
- Но ещё только девять, а мы идём спать в десять! – возразил Максимилиан.
- Я решил, что сегодня вы идете спать на час раньше.

Эмили пригорюнилась и приняла позу уставшего от жизни человека, сгорбив спину и склонив голову на грудь.

- Ну пап, ещё одна серия, - попросила она.
- Судя по тому, как громко вы кричали, происходящее на экране вас не интересовало.
- Мы не будем ссориться… - Эмили сделала паузу. – Мы не будем смотреть фильм. Мы будем смотреть другой канал. Тот, который хотел поставить Макс.
- Вот так-то! – торжествующе подвёл итог Максимилиан.

Я после секундного колебания отдал ему пульт.

- У вас есть ровно полчаса. Я успею прочитать ещё несколько страниц и позвонить вашим неугомонным родителям. Заодно и спрошу, собираются ли они возвращаться домой.

Уже набрав номер Амира, я передумал и решил позвонить Дане. Мы могли пообщаться мысленно, но я не спал уже больше недели, за это время успел закончить кучу дел и совершенно вымотался. О Дане, конечно же, можно было сказать то же самое – я был уверен в том, что сейчас она не хочет тратить силы на мысленные разговоры, и лучше будет воспользоваться сотовым телефоном. Оставалось только надеяться, что она не забыла зарядить аккумулятор. А забывала она частенько и каждый раз невероятно злилась. Разумеется, не на себя, а на производителей сотовых телефонов, которым «уже давно пора оторвать голову – может, тогда они наконец-то изобретут сотовые телефоны, которые не нужно раз за разом пихать в дурацкую розетку, Великая Тьма их всех вместе разбери».

На этот раз мне повезло – аккумулятор телефона Даны разрядиться не успел. Тому, что она как раз собиралась набрать мой номер, я не удивился – даже если мы не посылали друг другу целенаправленные ментальные сообщения, мысленно всё же находились на одной волне.

- Только достала телефон для того, чтобы тебе позвонить, - сказала Дана. – Думала, что ты там уже умер от скуки.

                                                                                                                                                  Город, поделённый надвое (Отрывок)
                                                                                                                                                            Автор: Анастасия Эльберг

Отредактировано Зелёный (2024-05-14 21:28:47)

Заложники пленительных грёз

Машины мчатся по ночному городу,
С деревьев падает осенний лист.
Втемяшил кто - то мне в пустую голову,
Что я романтик и авантюрист.

Иду по улице - промозгло здесь и сыро,
И мысли мои где - то вдалеке,
В какой-то тёплой, но пустой квартире,
В которой и не вспомнят обо мне.

Я не мечтаю. Просто... мне не ловко,
Что я родился посреди людей.
Одеть бы мне спортивные кроссовки
И побежать вперёд, к своей мечте!

Но нет той цели в нашем бренном мире,
И нет её на каменной Земле,
И даже нет её в моей пустой квартире,
В которой некому и вспомнить обо мне.

                                                                Машины мчатся по ночному городу...
                                                                     Автор: Шаповалов Виталий

Она из другого мира. Попала  в затруднительную ситуацию. Оказалась на вокзале в чужом  городе поздним вечером без знакомых, без денег, без ночлега.  Абсолютно беспомощна. Она не привыкла сама справляться с проблемами. За неё всё решали другие.  В изящном вечернем  наряде: длинном платье и боа, в изящных бальных туфельках. Благоухает прекрасными запахами. У неё манеры настоящей леди. И она совершенно не представляет, что с ней будет дальше.

    Он случайно в это позднее вечернее время оказался на вокзале и, как настоящий джентльмен, предложил ей свою помощь. Что было дальше, знают все.  Это грустная история. И такая красивая. Есть такое выражение: «Лучше ждать и не дождаться, чем иметь и потерять». А Милке нравится другое: «Не надо плакать о том, что прошло, надо радоваться, что это было».

      Что его ждало в этом захолустном городишке, какие надежды и упования? И вдруг – эта женщина, эта звезда, красивая и благоуханная. Женщину, воистину совершенную женщину, можно встретить только в свете. Эти утонченные хрупкие создания рождаются в атмосфере праздности и богатства, роскоши и скуки. И обладая необходимым досугом, уделяют очень много внимания чувствам.

       Все прочие -  пусть соблазнительные, пусть даже красивые, но что они могут вам подарить?
   
Он мечтал о необыкновенных женщинах, о громких открытиях, которые могут потрясти мир. Он открыл на небе новую звезду. И хотел назвать её именем такой женщины.

      А где она, такая? Мадам Куку? Да у неё нет даже имени. Это её прозвище. И она ему полностью соответствует. Куку. И вот эта встреча. Роковая встреча!

      Повседневность, серая от дождя и пыли узеньких улиц превратилась в праздник. Как могут меняться люди! И он, захолустный учитель, без перспектив, без средств, превратился в человека, которому подарили Надежду!

      Надежду что - то изменить в его жизни. Да всё изменить! Изменить всю его жизнь! Он по своей наивности даже начал мечтать, что она может остаться здесь, с ним, навсегда! Какой он был счастливый! Он не играл, он жил!

  Он объяснился ей и предложил свой кров.  По своей наивности  он думал, что она сможет навсегда остаться с ним, жить в этом запущенном беспорядочном доме с выцветшими обоями. Принимать душ из лейки, подвешенной на крючке к потолку. Довольствоваться прогулками по этим пыльным и грязным улицам.

    Она, эта звезда, этот ангел небесный, будет счастлива  получить от него подношения в виде букетика полевых цветов, собранных им на летней лужайке.

    Какой он был счастливый! Мы, зрители, были там вместе с ним, жили  его счастьем.  Нам  хотелось, чтобы так и случилось.
      Но чудес не бывает. Всё произошло, как обычно случается в нашей жизни.

«Все звезды движутся по своей траектории и их пути никогда не пересекутся. Но может быть, случится звёздный коллапс»… 
- Эти слова он говорит на уроке своим ученицам, которые все до одной безумно влюблены в него. Он посеял в их сердцах надежду. И в своём. Может быть…

       Милка всегда смотрит эти с ним фильмы, где он такой молодой, такой красивый и такой талантливый. Все её подруги, все девчонки, все до одной, были влюблены в него. И Милка тоже. В него невозможно было не влюбиться. Он ей даже снился.

                                                                                                                                                                       Не обещайте (Отрывок)
                                                                                                                                                                           Автор: Ольга Барток

Отредактировано ОЛЛИ (2024-05-24 00:51:14)

Альбом старых ремарок

И бывает, как по Станиславскому:
По неброскому осенью Невскому
Ходит девушка редкой античности.
У старинных домов взор отеческий.
Шепчут листья стихи ей по - гречески,
О стихиях, любви и невинности.

В  этом нет никакой театральности.
И не в Питере даже: по крайности,
Это было в заштатном Орехове.
И не осенью – к чёрту искусницу! –
Было жарко, как в адовой кузнице!
В общем, милый сюжетик, с огрехами.

И причём здесь любовь? Это приторно.
Как латинский язык с репетитором.
Крупным планом пленительный сад.
Привидения, с виду приличные,
Среди них есть, конечно, античные,
Не видавшие здешних мансард.

Вроде девушки, той, что вначале на
Невском к Гоголю шла, опечалена.

                                                              Ремарки для режиссёра (*)                                                                               
                                                              Автор: Владимир Еремин
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Ремарки для режиссёра:

У слова «ремарка» есть несколько значений:

1. Ремарка — замечание автора текста (книги, рукописи, письма), уточняющее или дополняющее какие - либо детали.
2. Ремарка (литература) — внесюжетный элемент произведения; композиционно - стилистический приём, заключающийся в отступлении автора от непосредственного сюжетного повествования.
3. Ремарка (театр) — пояснения, которыми драматург предваряет или сопровождает ход действия в пьесе.
4. Ремарка (кинематограф) — словесное воплощение непрерывного действия сценария.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

АКТРИСА И ЕЁ РЕЖИССЕР
   (пьеса для двоих)
____________________________________________________________

Действующие лица:

АКТРИСА
РЕЖИССЁР

Они примерно одного пенсионного возраста.
_____________________________________________________________

НЕБОЛЬШОЙ ЗАЛ В ДОМЕ КИНО, КОТОРЫЙ ИСПОЛЬЗУЮТ ДЛЯ ВЫСТАВОК. СПРАВА – АФИША «ВЫСТАВКА ХУДОЖНИЦЫ ЛЮДМИЛЫ КОВАЛЁВОЙ», С ФОТОГРАФИЕЙ ХУДОЖНИЦЫ В ВОЗРАСТЕ 44 - 46 ЛЕТ

В зале одиноко от картины к картине ходит РЕЖИССЁР.
Время от времени он уходит от картины, которую рассматривал, приближается к двери и к чему - то прислушивается.
В тот момент, когда в зал входит  АКТРИСА,  Режиссёр стоит к ней спиной, всматриваясь в  очередную картину.
Актрисе  ухожена и элегантна.

РЕЖИССЁР (не оборачиваясь). У меня в большом зале - премьера.
АКТРИСА (с иронией, граничащей с сарказмом) Я  в курсе. Её рекламировали  даже на туалетной бумаге. Поздравляю с новым шедевром!

Режиссёр обернулся к ней,  манерно расшаркался, держа в руке воображаемую шляпу.

АКТРИСА. Из любопытства ты мою выставку посетить не собирался.
РЕЖИССЁР. Почему же? Зашёл бы как – нибудь...

АКТРИСА, Но только так, чтобы   было поменьше посетителей. Вот как сейчас.
РЕЖИССЁР.  Ты меня всегда раздражала своей  прозорливостью.

Стоят друг против друга на некотором расстоянии.
Пауза.

АКТРИСА. Как ты догадался, что   вошла я?
РЕЖИССЁР. Биологическая  память…

АКТРИСА. А мне сегодня приснилась наша встреча,  давняя…
РЕЖИССЁР.  Мистика в жизни присутствует всегда, особенно у людей с фантазией. (Указывает на картины). А фантазия у тебя всегда была буйной.

АКТРИСА. И что ты увидел в моих буйных фантазиях?
РЕЖИССЁР.  Твои сны.

АКТРИСА. Откуда тебе знать мои сны? Говорят, даже если  двое  спят на одной подушке, они все равно видят разные сны. (Засмеялась)

Режиссёр подошёл к одной из картин.

РЕЖИССЁР. Это очень давняя работа. Я её помню.
АКТРИСА (ухмыльнулась) Ещё бы!

РЕЖИССЁР (не отреагировал.) В ней много  света.
АКТРИСА. Это было время, когда  солнце для меня светило  ярко и безупречно.

РЕЖИССЁР (оглянулся, смотрит на неё). А потом ты одела тёмные очки.
АКТРИСА.  Нет. Я без очков заметила, что на  моём солнце появились пятна.

РЕЖИССЁР. В  человеке присутствует и Агасфер, и Христос. Каждый из них проявляется в разные периоды жизни. И потом, всё зависит от ситуации.
АКТРИСА. У тебя тоже всегда была богатая фантазия.

РЕЖИССЁР. У меня не фантазия, у меня -  философия.
АКТРИСА. Ты, кажется, об этом хотел снимать кино?

РЕЖИССЁР. На моё кино нет денег.
АКТРИСА. И тем ни менее – у тебя премьера.

РЕЖИССЁР. Это тоже интересная тема.
АКТРИСА. Конъюнктурная.  Поэтому  на неё нашлись деньги.

РЕЖИССЁР. Тебе тоже стоит  воплотить на полотне несколько актуальных тем. Глядишь, и до Государственной премии дотянешься.
АКТРИСА. Мой скромный талант не может служить  модным вкусам толпы. У меня  не твои цели.

РЕЖИССЁР. И что  за цели?
АКТРИСА. Погоня за признанием.

РЕЖИССЁР. С каких это пор  стремление к признанию считается низменной целью?
АКТРИСА (резко). С тех пор, как признание  и  славу такие, как ты, добывают своим больным воображением, бесконечной демонстрацией насилия,  превращая всё это в товар, искажая, юродствуя…

РЕЖИССЁР (наступает на неё) Я – юродствую!?
АКТРИСА (делает шаг навстречу, смотрит ему в лицо). Да. Твоё искусство, которым ты так гордишься, юродство. Бред, если хочешь правду!

РЕЖИССЁР. Мерзавка! (Бьёт её наотмашь по лицу).
АКТРИСА. Извращенец! (Бьёт его в ответ)

Набрасываются друг на друга.  Дерутся,  им трудно, но они искренне стараются.
Актриса побеждает, потому что пользуется  приёмами каратэ. Режиссёр не сдаётся, но, в конце концов, она валит его на пол.  Стоит над ним в позе победительницы.

РЕЖИССЁР (лежа на полу). Когда ты этому научилась?
АКТРИСА.  Когда запланировала  с тобой поквитаться?

Подаёт ему руку. Он отталкивает её. Поднимается сам, но этот подъём  даётся ему нелегко.  Смотрят друг на друга.
Он кланяется ей на  японский манер. Отходит, садится.
Она садится рядом.
Оба дышат тяжело. Режиссёр достаёт из кармана пузырек,  кладёт на ладонь таблетку, забрасывает в рот.

РЕЖИССЁР. Сколько нам тогда было?
АКТРИСА. Когда ты первый раз ударил меня? Тридцать.

                                                                                                                                              Пьеса актриса и её режиссёр (Отрывок)
                                                                                                                                                          Автор: Валентина Лебедева

Отредактировано ОЛЛИ (2024-05-27 14:16:52)