Папа, папа.. – кого ты завеешь? Ты ж Солярис, а значит без грёз.
О семье, о любви, о второй половине. Ты ж один. Ну а папа – когда разрубили.
Сердце на кусочки, лучше бы мозги на почки. Жахнули по шарику, в голове смешарики.
Радуюсь и веселюсь, что уже один, и теперь не боюсь. Потерять ее, которую любовь спермой запачкал. Не боюсь без любви – и живу без тоски. Я такой – сам себе легко лги.
Папа, папа – вопрос пацана, Кто-то в мои уши вставляет. Он плачет, и очевидно еще не знает. Что папы уже нету на этой планете.
Что один его голос звучит на рассвете. Холодного Океана – моря Соляриса.
Папа Солярис, мама - Галактика Автор: Машиах Махди
Один и остался, кто ещё защищает этот город. Брат десантник. Инвалид детства.
Мои родители, которых я ни в чем не виню, родились словно под роковыми звёздами. Мама, у которой группа крови отрицательна породнилась, с моим отцом, у которого кровь положительна. Эх, если бы у мамы была бы кровь положительная, всё было бы иначе. Но видимо не судьба… Родился я здоровым парнем, этаким мальчуганом. Но потом… медсестра принесла меня, крошку покормить моей маме. Но она не знала что я принял кровь отца… и поэтому в один миг я стал инвалидом. Как я слышал, потом от своей знакомой ясновидящей этой женщины давно уже нет в живых. Но будь я здоровым человеком, кто знает, был бы я сейчас тем, кем я есть сейчас. Я имею в виду писателем, поэтом, драматургом. Моё имя сейчас пока ещё не известно, нашему обществу. Потому что для меня смысл не в том чтобы разбогатеть, сделаться знаменитым нет, для меня слишком важны понятия нравственных идеалов божьей милости. Я богат духовно. Но по-моему я отвлекся от главного. Итак я стал инвалидом, Крестили меня на дому, тайно от отца, потому что в те времена когда я родился, устраивали гонения на Церковь. Папа был коммунист всегда убеждённый коммунист. Крёстным отцом стал для меня сам священник Отец Сергий , ну а крестная мать, моя тетя, которая в последствии вышла замуж за еврея, и эмигрировала в другую страну. Но это было потом. Своего рождения естественно я не помню, да и никто не помнит. Я был слишком мал. Чтобы помнить это.
Исповедь инвалида. Избранное. Автор: Сергей Красников
Зубастые колёса завертелись в башке В промокшей башке под бронебойным дождём Закипела ртуть, замахнулся кулак - Да только если крест на грудь, то на последний глаз — пятак Ходит дурачок по лесу Ищет дурачок глупее себя Ходит дурачок по лесу Ищет дурачок глупее себя
Господи, Господи, Ты видишь ЭТО? Через каждые две недели ответы на экзистенциональные вопросы о смысле путей поиска Богоотцовства. Каждые две недели. Дни сплетаются в недели. Недели сплетаются в месяцы. Из месяцев сплетаются годы. Но каждые две недели.............
Репетиции… Вновь репетиции!.. Ставить пьесу – немыслимый труд! Чтоб на сцене порхать лёгкой птицею – Не из лёгких пройти нужно путь.
Путь мучительных поисков образа, Сохраняя суть авторских слов… Худсовет, оценив, скажет твёрдо: «За»! Режиссёр тут же спорить готов:
«В соответствии творческим замыслам – Стиль не тот и манера игры…» Очень сложно проникнуть в глубь таинства Лицедейств театральных, увы!
Репетиции… Вновь репетиции!.. Да, театр – искусство и труд. В знак любви благодарные зрители Вновь на сцену букеты несут.
Рядом с бронзой царей, разжиревших на лжи и крови, Рядом с бронзой героев, рискнувших собой в одночасье, Должен высится памятник Женщине, ждущей любви! Светлый памятник Женщине, ждущей обычного счастья… Вновь приходит зима в круговерти метелей и стуж Вновь для звёзд и снежинок распахнуто небо ночное… Все равно я дождусь! Обязательно счастья дождусь! И хочу, чтобы вы в это верили вместе со мною!
Поэт: Роберт Рождественский Монолог женщины. Избранное.
«Милый, я понимаю тебя, горжусь тобой и это, правда, я нежно, преданно тебя люблю! И очень, очень тебя жду...»
Жил долго. Одной посуды пересдавал — страшное дело. Если бы всю сразу, то хватило бы на машину и дачу. Но поскольку сдавал малыми порциями, то всякий раз едва хватало на опохмелку. Владимир Иванович Савченко, К. Прутков-инженер. Опыт биографической прозы. (1933–2005) — русский советский писатель-фантаст
Нельзя объять необъятное. Необъятное не обнимаемо никем. Обнимающий необъятное не обнимает ничего.
Обнимающий руками обнимает ту, которую хочет обнять. Обнимающий мыслью обнимает то, что может обнять. Но никто не может объять необъятное.
Необъятен мир, окружающий нас. И необъятно время, обнимающее нас. Ибо время объемлет всё, а времени не объемлет никто.
Необъятна печаль, в которой мы пребываем. Ибо необъятно знание, умножающее печаль. И нет защиты от неё сынам человеческим.
Ибо не единожды было сказано в Писании: Никто не обнимет необъятное.
У берёзы сижу на скамейке, жду любимою, только мою! Дорогая придёт улыбаясь, скажет слово, тебя я люблю! Одиночество, в душу закралось на берёзу смотрю говоря! Посадил тебя кто-то с любовью, сердцем веря и сильно любя!
У берёзы сижу на скамейке. Избранное. Автор: Владимир Львов
..Через пару часов в комнате, как это ни прискорбно, всё же накурено. Наш любитель точного времени уже не сидит за столом; нет, он расхаживает вдоль стыка паркета и ковра. Бывшие тусклыми, глаза его блестят, походка его упряма, а в руке рюмка коньяку, бутылка с которым хозяйски пузатится рядом с главными, каминными часами. Человек рассуждает вслух. - ...Сказать «теперь шесть часов пятнадцать минут» - всё равно, что сказать «я клянусь», действие и его комментарий происходят одновременно. Но полной идентичности нет. Когда вы клянётесь, вы подгоняете момент клятвы под момент дискурса, а в случае фиксации хронометража – наоборот, приходится очень стараться подвести слово к состоянию вселенной. Теперь не будем касаться того вопроса, существует ли это абстрактное идеальное время, проекцией которого являются все часы на свете. Эйнштейн и Максвелл спорили бы до хрипоты. Может, оно существует, а может нет. Примем как вариант, что оно существует... Он залпом выпивает коньяк, на секунду морщится и походит к камину за новой порцией. Бутылку в этот раз он переставляет на стол – она нагрелась от пламени, а может, от эманаций мерно откусывающих рядом секунды часов. - Если же оно существует, - продолжает рассуждать человек с двумя часами, - то в чём с нашей точки зрения будет проявляться попадание проекции – то есть, нашего субъективного времени, времени наших часов – в идеальный миг настоящего? Значит ли это, что мы внезапно постигнем мир в его пространственно-временной цельности? Или течение нашего времени остановится навсегда?.. Он почёсывает переносицу горлышком бутыли и вздрагивает, когда часы вокруг на разных языках шепчут, бормочут и поют ему скетч о половине первого. Он растерянно оглядывается. И решительно садится за стол. Из ящика столешницы в добавление к натюрморту из почти полной пепельницы, рюмки и коньяка являются потёртые деревянные шахматы и – да, да, часы. Шахматные часы. - Проверим на практике некоторые постулаты моей теории, - задорно говорит человек с двумя часами. – Пожалуй, я чёрными…
У меня были пророческие сны, которые ценил Игорь Леонидович, меня их лишили... Я мог бы быть (при должной помощи) быть пушкинским Петушком, которой с высокой спицы... Вместо этого, вся это попугайщина. Скажи в шестьсот сорок восьмой раз, что ты не то и не то в обход сознания. Эти сонные аксиошки всё пытающиеся из меня сделать то, чем я не являюсь. Всё это цепляние к каждому слову. Сидят по три часа в микроскоп разглядывают, к чему можно прицепиться и как всё выкрутить. Да, у меня болит спина после вчерашнего сна о тяжёлой сумке. Отдаёт в руку со вчерашнего дня. После сна я с трудом могу встать с кровати из - за боли. __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Делать большие посты сейчас не удобно. Поэтому - Не все Акулы россиянки. Не все порочные лица, особенно бегающие по магазину, одинаковы вредны для жизни и здоровья, как для их хозяина, так и для окружающих. Да, я думаю, что Рыжую зовут Оля. __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Я не знаю вернутся ли теперь пророческие сны. Ибо механизм сновидения разрушался уже много лет. Но само существование таких снов был бы на много бы полезнее. Чем вот это. Что сейчас. От чего только каждую неделю скандалы. Тем более, что все видят, что я сразу и в полной мере делюсь всей поступающей информацией с друзьями. А от этих аксиошек только сбой в работе Форума. Только сбой в выдаче информации о будущем. И вот кому это нужно?
И у кормушки часто не хватало Еды и места для того птенца. И за других ему перепадало, Щипкам, придиркам не было конца.
А в синем небе пролетала стая Красивых, гордых, сильных лебедей. Весь двор смотрел, вслед птицам замирая, Птенец мечтал иметь таких друзей.
Гадкий утенок. Отрывок Автор: Алексей Томшин
Поразительно единодушие умных людей и всех главных традиций, утверждающих, что человек находится в крайне неблагополучном положении. Также они единодушны относительно необходимости поиска выхода из этого положения, хотя по-разному формулируют для людей эту задачу в соответствии с предлагаемой версией несчастья, или с их метафизикой. Будда, например, утверждает, что страдания тотальны и предлагает восьмеричный путь спасения. Он отказывается обсуждать детали метафизики, говоря, что укушенному змеей нужно прежде всего спасать свою жизнь, а не заниматься исследованием оттенков змеиной кожи.
Гурджиев считает, что люди созданы архангелом Льюисом для выполнения служебной задачи в космической механике, а именно, для удержания Луны на её орбите. Он говорит, что у человека нет более важной задачи, чем сбежать из тюрьмы, куда его поместили высшие существа вопреки его воле. Платон видит людей прикованными к стене в тёмной пещере и советует им освободиться и бежать из пещеры. Христианство также считает спасение от состояния грехопадения (наследственной и благоприобретенной ущербности) первой задачей человека и предлагает спасаться молитвами и аскезой.
Пятигорский, интерпретируя гурджиевскую «лестницу идиотов», говорит, что 99% человечества — это просто инструменты, такие как молотки и лопаты, которыми пользуется дьявол, и предлагает людям начать осознавать своё плачевное состояние. Дьявол же любит множества, массы и ненавидит индивидуумов (Карл Юнг), он входит в организованные сообщества, в том числе в религии и духовные коллективы, и становится их предводителем, погружая людей в ещё большие несчастья. Спасение не может быть массовым. Оно может быть только индивидуальным.
Все эти люди и учения говорят: нужны усилия, нужно спасаться. Они предлагают для этого разные практики. Что такое практика? Практика — всё, что ведёт к спасению. Система действий, направленных на решение определенной задачи. Задачи меняются при разных обстоятельствах, в разные эпохи. Соответственно, разрабатываются новые практики и используются старые.
Эти и многие другие источники согласны с тем, что в основе человеческих несчастий лежит невежество. Валентин Куклев создал науку агнатологию, от «агнойя» невежество (греч.), изучающую виды невежества людей. Причина невежества — неспособность мыслить, узость взгляда, неумение видеть главное. Буквализм говорит нам: правильно только христианство, только суфизм, только четвертый путь. Нужен только такой набор практик, а не другой. Буквализм избегает новизны, то есть усовершенствования практик, а также использования практик неортодоксальных, необычных, не из «своей» метафизики. Вторая важная вещь, понятая мною, подчеркивается философом Гочей Гвасалия. Речь идёт о сугубо безнадежном состоянии современного человека. О падении человека говорили религии и философии прошлого. Ужасный ХХ век довершил это падение, и сегодня мы живём в человечестве, которое лишено человеческих качеств. Такими качествами являются стремление понять назначение людей в целом, соответствовать этому назначению и осознать свой индивидуальный замысел. Гоча Гвасалия сомневается в возможности спасения для современного человека.
Практики спасения имеют разные формы для разных людей. Для одних — это точное выполнение тех или иных ритуалов и предписаний, например, медитаций, молитв или священных танцев. Для других (таких людей обычно очень мало) ― это ясное метафизическое и\или критическое мышление и\или разработка различных практик спасения. Есть ещё практика искусства, но сегодня искусством называют любое ловкое жонглерство, мастерство или отсутствие мастерства, любое подражательство или жульничанье. Настоящее искусство есть всегда осознание метафизики или мифа, направленных на спасения. Все остальное, в моём понимании, не является искусством, как бы оно не превозносилось и не восхвалялось.
Автор: Аркадий Ровнер из аннотации к лекции "Гурджиев, метафизика, практика"
Тише, мышка – не шурши. Тихо, дверца – не скрипи. Примостившись под окном, Спит котёнок сладким сном. Крутит хвостика концом, может, мышку ловит он? Головою на подушке. Вот немного дёрнул ушком, Вот повёл слегка усом? Что во сне увидел том? Может, мчится по дороге? Посмотрел он? – нет машин? Иль мяучит на пороге? Кто-то дверь ему открыл? Он в ловушку не попался? Всех врагов ли победил? Может, он проголодался? Я его бы покормил.
Снова дёрнулась вдруг лапка. Вот куда опять бежит? Долго спит котёнок сладко и ко мне он не спешит.
Ну, и сколько можно спать? Мне же не с кем поиграть!
2:9. Бытие - И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла
(Фреска Древа Знания (XII в. церковь аббатства Плинкуро Фр.).
Твой Господь внушил пчеле: «Воздвигай жилища в горах, на деревьях и в строениях. А потом питайся всевозможными плодами и следуй по путям твоего Господа, которые доступны тебе. Из брюшков пчел исходит питье разных цветов, которое приносит людям исцеление. Воистину, в этом — знамение для людей размышляющих». (Сура ан-Нахль, аят 68-69)
"И все одно и то же УГОЩЕНИЕ духовное ели, и все одно и то же ПИВО духовное пили! " (1Кор. 10:3) "И все единым ПИВОМ напоились! " (1Кор. 12:13) *
* Первое послание апостола Павла Коринфянам
– Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: Итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф.10. 16).
Верно, верно говорю вам: что (это) Я есмь Дверь овцам». «Все, сколько прежде Меня, их пришло – разбойники, воры. Но не послушали их овцы». «Я есмь Дверь, если кто Мною войдёт – спасётся. – И войдет, и выйдя, пастбище найдёт».
«Вор не приходит, разве (только) да украдёт (овец из двора), да убиет и погубит. Я (же) пришел, да (эти) жизнь имеют и имеют в избытке». И далее им говорил: «Я есмь (овцам) Добрый Пастырь,
Притча Иисуса о Добром Пастыре. Избранное. Автор: Полина Долинина
В стихах твоих, мой друг прекрасный, Живут и сердце, и душа, МузЫка чувств так хороша, А взгляд на жизнь настолько ясный, Что я с восторгом, чуть дыша, Иду неторёной дорогой Ведомая тобой, как Богом.
Ведёшь стихов дорогой звёздной, А я страдаю и люблю... Как ты, я Мир благословлю! И из меня, когда-то грозной - Тебе признаюсь, не стерплю, Создал ты чудо - Галатею ! Я, как она, любить умею!
В поэзии Пигмалион! Автор: Дарья Михайловна Майская
Войдя в кабинет, Матильда предложила ему чай, кофе, воду, от которых Антуан не отказался бы, но предпочел ответить: нет, спасибо; нет, спасибо; нет, спасибо. Тогда она приступила прямо к делу:
– Должна вам сказать, что ваше резюме меня чрезвычайно удивило. – Отчего же? – Отчего? И это вы у меня спрашиваете?! Вы преподаватель высшей школы… – … – …который пользуется такой известностью. Мне как-то довелось прочесть одну из ваших статей. И вот вы, доцент, просите принять вас на должность музейного смотрителя! – Да. – А вам не кажется это странным? – Ну… в общем, нет. – Я позволила себе навести справки в Лионской академии художеств, – призналась Матильда после паузы. – … – И мне подтвердили, что вы решили уволиться. Притом неожиданно, без всяких оснований. – ... – Вам что, надоела преподавательская работа? – … – Может быть, у вас… депрессия? Это я могу понять. Такой burn-out * встречается всё чаще и чаще. – Нет… Нет. Я просто решил прекратить… остановиться. Вот и всё. Конечно, со временем я вернусь к преподаванию, но… – Но – что? – Послушайте, мадам: я подал заявление о приёме на эту работу и хочу знать, есть ли у меня шансы её получить. – А вам не кажется, что у вас слишком высокая квалификация для такой скромной должности? – Я люблю искусство. Я его изучал. Потом я его преподавал. Да, преподавал, но теперь мне хочется просто сидеть в зале музея, среди картин. – Это не очень-то спокойная работа. Вам будут непрерывно задавать вопросы. Кроме того, здесь, в Орсэ, всегда много туристов, и нужно быть крайне бдительным. – Если вы сомневаетесь, возьмите меня с испытательным сроком. – Вообще-то, нам нужны люди: на следующей неделе мы открываем большую ретроспективу картин Модильяни **. Эта выставка привлечет толпы народу. Такое важное событие… – А вот это очень кстати. - Почему? – Я писал о нём диссертацию.
Матильда ничего не ответила. Антуан полагал, что это сообщение сыграет ему на руку. Однако оно, напротив, только усугубило в глазах директора по персоналу странность его просьбы. Что тут делать такому эрудиту, как этот человек? И правда ли то, что он говорит? Антуан походил на загнанного зверя: казалось, он проникся убеждением, что этот музей – единственное надежное убежище, где можно укрыться.
Автор: Давид Фонкинос В погоне за красотой. Избранное.
* burn-out - выгорать Why does it keep burning out all the time? )) Почему оно каждый раз выгорает?
** Амедео Модильяни - итальянский художник и скульптор, один из самых известных художников начала XX века, представитель экспрессионизма.
Духовный побег от удерживающего смыслового контура диаспоры
В краеведческом музее - волей случая, На маршруте - город N судьбой пожалован. Дождь - не то что бы погода невезучая, Только каждый раз считаешься с ним заново.
Нагуляться в парках вряд ли можно досыта, И в кафешке летней - мало от уютного. Побродить по улочкам - увы, течет с зонта, Для "Амурной Музы" ветра нет попутного…
Вот и сходится приятное с оправданным В залах маленьких седой и пыльной древности, Где соседствуют иконы ликом праведным С редким гостем, с золотым билетом верности.
В КРАЕВЕДЧЕСКОМ МУЗЕЕ - ВОЛЕЙ СЛУЧАЯ. ИЗБРАННОЕ. Автор: winyur
Это же позор, что про нее подумают. Никаких молодых людей у нее не было никогда. Потому что тоже позор, как это так, молодую девушку-мусульманку увидели на улице рядом с мужчиной, который не является ей мужем или родственником? Это же позор, что про нее подумают, убить мало за такое распущенное поведение. Ну а свататься традиционным образом к ней тоже никто не приходил, ибо в своей национальной среде, несмотря на миловидность и красоту, она имела репутацию далекой от жизни «синего чулка», полностью погруженную в мир музыки и прекрасного, не увлекающейся показной закупкой продуктов и готовкой, стиркой и вывешиванием белья, мытьем окон и вытряхиванием ковров, чтоб соседи заметили, и, покачав головой, сказали «ай, какая хозяйственная девушка, надо её засватать за пригожего молодца».
Если вы думаете, что в Энске есть консерватория и филармония, то вы глубоко заблуждаетесь. И мысли о наличии музеев античного, средневекового и современного искусства тоже ошибочны. Есть обычная музыкальная школа и маленький краеведческий музей.
И ещё не однократно расскажет Зайка про судьбу, про театральные премьеры, про талант и завистников, про искусство и интриги. Итак, второй сезон
Звучит музыка. На сцену выходит заяц, он тащит мешок Деда Мороза.
Заяц: Все хватит! Не хочу! Не хочу и не буду! Мне все надоело! Каждый раз одно и то же! Про меня вспоминают только под Новый год! Вот и сегодня Дед Мороз вызывает и говорит: «Заинька, будь другом, помоги детям подарки отвезти». И что я им грузчик, что ли. Вот принесу подарки, поводим хороводики, а потом послушаем стишки, и поиграем в игрушечки! Как надоело! А мне ведь не два года уже! Я петь хочу нормальные песни. И вообще, хочу быть звездой! Хочу, чтобы обо мне заговорили. Чтобы мои клипы крутили на МТV, хочу чтобы поклонники просили автографы. Вот была бы жизнь! Пропадает мой талант!
« Как заяц хотел стать звездой» с сайта "Мультиурок". Вступление
При публикации данного поста.... ну вы поняли... никто и ничто ... не пострадали.
Ночью перед подъездом на асфальте появилась надпись «Зайка, я люблю тебя!». Белой эмалевой краской поверх небрежности трудов дворника. Все шестьдесят женщин подъезда зайкового возраста (от десяти до 60 лет) в это утро выглядели загадочнее чёрных дыр космоса. По лицу каждой читалась абсолютная уверенность, что послание адресовано именно ей. - Как это трогательно. – умилилась одна из женщин. – Настоящий мужчина и романтик растёт. Я-то думала так сейчас не ухаживают. - И не говорите. – подхватила другая. – И только одна единственная знает, что это написано только для неё. - Уж она-то точно знает! – залилась румянцем первая. – Но не расскажет никому. - Эт моей Машке писали. – заметил мельком отец одной из гипотетических заек. - Ну, ну. Ошибок-то нет! – возразили женщины. – Запятая где положена и «тебя» через Е, а не через И. - Ну так и почерк ровный. – возразил уязвленный отец. – Не слепой человек, видимо писал. Так что и не вам, вероятно. Так, слово за слово, разгорелся конфликт полов, поколений и социальных слоев. С мордобоем, матом и разорванными бусиками. Приехавший наряд милиции полюбовался с полчаса на побоище заек подъезда и только потом разнял всех. С утра надпись изменилась. Кто-то уточнил данные и теперь надпись была более конкретной «Зайка с 6-го этажа, я люблю тебя». Зайки с остальных этажей почувствовали до крайности оскорбленными в лучших чувствах. - Это ж надо такой сволочью быть. – сообщила экс-зайка лет сорока с пятого этажа. – Разрисовывать-то – оно ума много не надо. Подарил бы цветов что ли. - И не говорите. – поддержала еще одна развенчанная, с расцарапанным ещё вчера во имя романтики, лицом. – Взял бы, да разметку нанёс вместо этих каракулей. Раз уж краски много. Зайки с шестого этажа свысока поглядывали на всех и мечтательно смотрели вглубь себя.
Зайка. (Отрывок). Авторы: Юрий Буржиев, Елена Григорьева
Там была бы эта кофейня с недурным бланманже * , где, сказав, что зачем нам двадцатый век, если есть уже девятнадцатый век, я бы видел, как взор коллеги надолго сосредотачивается на вилке или ноже.
Там должна быть та улица с деревьями в два ряда, подъезд с торсом нимфы в нише и прочая ерунда; и портрет висел бы в гостиной, давая вам представленье о том, как хозяйка выглядела, будучи молода.
Я внимал бы ровному голосу, повествующему о вещах, не имеющих отношенья к ужину при свечах, и огонь в камельке, Фортунатус **, бросал бы багровый отблеск на зелёное платье. Но под конец зачах.
Время, текущее в отличие от воды горизонтально от вторника до среды, в темноте там разглаживало бы морщины и стирало бы собственные следы.
Иосиф Бродский — Развивая Платона. III строфа
* Бламанже - (от фран. blanc – белый и manger – есть) – непрозрачное желе (студень) с миндалем. ** Фортунатус - судя по смыслу стихотворения, скорее всего автор имел ввиду Фортунатуса Дварриса (1786-1860), английского юриста и писателя. Но это версия Дмитрия Леночкина.
Платон полагал, что только идеи существуют на самом деле, а то, что мы с вами видим, наблюдаемый мир, лишь копирует эти идеи, сам при этом являясь ложью, иллюзией, чем-то вроде набора голограмм, воспроизводящих пребывающие где-то ещё оригиналы. Аристотель же считал, что наблюдаемое существует, а формы (по смыслу идеи прим. Дмитрия Леночкина) — это лишь способ его познать, полагал их интеллектуальной абстракцией.
Павел Боборыкин
Фактически здесь идёт речь о первом (дошедшем до нас) философском споре на тему "Существования или не существования Матрицы". Этой фундаментальной проблемы осмысления человеческим умом Бытия данное ему в ощущение. Точнее придачи точного иерархического статуса этому Бытию.
Одна из важных мыслей господина М. Лайтманом заключена в том, что мы не можем отобразить то, что находится за гранью опыта нашего чувственного восприятия. То есть да, образно говорит говорит М. Лайтманом, мир платоновских идей существует. Но. Но вот понять, чем эти идеи являются ( в смысле кантовской вещи в себе) мы не можем. Да и сам Платон постулирует, говоря современным языком "мир, лишь копирует эти идеи, сам при этом являясь ложью, иллюзией". Но если наш мир есть ложь и иллюзия навеянные на нас Богом матрицы Мара, то и эти копии и голограммы не отражают находящиеся по ту сторону Матрицы идеи. Точнее отражают, но отражают подобно Королевству кривых зеркал. В извращённом и искажённом смысле.
Аристотель же напротив полагал, что данное нам в ощущение Бытие и есть подлинная реальность. А вот сведение Вещей (здесь понятие "вещь" используется мною в том смысле, что - Дао породило одно, одно породила два, два породило три, три породило всё множество вещей» - знаменитое высказывание из Дао-дэ-цзин) к некой невещественной Сверх идеи. Ибо, напомню, по Платону идея вещей не есть просто совокупность всех признаков и возможных состояний рассматриваемой умом вещи. В этом случае идея находилась бы всё в тех же рамках данного нам Бытия. А несёт в себе нечто большое. Ещё и какую - то Сверх цель, цель, которую мы принципиально не можем выявить, сколько бы не анализировали и не изучали данную вещь во всей совокупности её свойств. Аристотель данный подход отвергал. Пологая, что каждая вещь в принципе познаваема. И главное он переставлял подход Платона с ног на голову. Для Аристотеля Бытие было не ложно иллюзорным порождением мира Идей. А являлось фундаментом, на базе которого идеи и произрастали, представляя собой абстрактно интеллектуальную надстройку, над базисом Бытия.
Конечно, я понимаю, что уважаемый читатель сейчас ждёт от меня ответа на вопрос - А как Игорь Леонидович Орлов в рамках своего учения "Путь Одиссея" отвечал на поставленный в начале данной публикации вопрос о существовании Матрицы? И вот здесь, друзья всё сложно. Сказать, что Игорь Леонидович верил в существование Матрицы, как это описывалось выше всё таки нельзя. Но и сказать, что он отрицал существование Царства Иного тоже нельзя. Принципиально для Игоря Леонидовича Бытие было едино и все охватывающее. То есть никакой Матрицы нет.
Там была бы эта кофейня с недурным бланманже * , где, сказав, что зачем нам двадцатый век, если есть уже девятнадцатый век, я бы видел, как взор коллеги надолго сосредотачивается на вилке или ноже.
Там должна быть та улица с деревьями в два ряда, подъезд с торсом нимфы в нише и прочая ерунда; и портрет висел бы в гостиной, давая вам представленье о том, как хозяйка выглядела, будучи молода.
Я внимал бы ровному голосу, повествующему о вещах, не имеющих отношенья к ужину при свечах, и огонь в камельке, Фортунатус **, бросал бы багровый отблеск на зелёное платье. Но под конец зачах.
Время, текущее в отличие от воды горизонтально от вторника до среды, в темноте там разглаживало бы морщины и стирало бы собственные следы.
Иосиф Бродский — Развивая Платона. III строфа
* Бламанже - (от фран. blanc – белый и manger – есть) – непрозрачное желе (студень) с миндалем. ** Фортунатус - судя по смыслу стихотворения, скорее всего автор имел ввиду Фортунатуса Дварриса (1786-1860), английского юриста и писателя. Но это версия Дмитрия Леночкина.
Платон полагал, что только идеи существуют на самом деле, а то, что мы с вами видим, наблюдаемый мир, лишь копирует эти идеи, сам при этом являясь ложью, иллюзией, чем-то вроде набора голограмм, воспроизводящих пребывающие где-то ещё оригиналы. Аристотель же считал, что наблюдаемое существует, а формы (по смыслу идеи прим. Дмитрия Леночкина) — это лишь способ его познать, полагал их интеллектуальной абстракцией.
Павел Боборыкин
Фактически здесь идёт речь о первом (дошедшем до нас) философском споре на тему "Существования или не существования Матрицы". Этой фундаментальной проблемы осмысления человеческим умом Бытия данное ему в ощущение. Точнее придачи точного иерархического статуса этому Бытию.
Одна из важных мыслей господина М. Лайтманом заключена в том, что мы не можем отобразить то, что находится за гранью опыта нашего чувственного восприятия. То есть да, образно говорит говорит М. Лайтманом, мир платоновских идей существует. Но. Но вот понять, чем эти идеи являются ( в смысле кантовской вещи в себе) мы не можем. Да и сам Платон постулирует, говоря современным языком "мир, лишь копирует эти идеи, сам при этом являясь ложью, иллюзией". Но если наш мир есть ложь и иллюзия навеянные на нас Богом матрицы Мара, то и эти копии и голограммы не отражают находящиеся по ту сторону Матрицы идеи. Точнее отражают, но отражают подобно Королевству кривых зеркал. В извращённом и искажённом смысле.
Аристотель же напротив полагал, что данное нам в ощущение Бытие и есть подлинная реальность. А вот сведение Вещей (здесь понятие "вещь" используется мною в том смысле, что - Дао породило одно, одно породила два, два породило три, три породило всё множество вещей» - знаменитое высказывание из Дао-дэ-цзин) к некой невещественной Сверх идеи. Ибо, напомню, по Платону идея вещей не есть просто совокупность всех признаков и возможных состояний рассматриваемой умом вещи. В этом случае идея находилась бы всё в тех же рамках данного нам Бытия. А несёт в себе нечто большое. Ещё и какую - то Сверх цель, цель, которую мы принципиально не можем выявить, сколько бы не анализировали и не изучали данную вещь во всей совокупности её свойств. Аристотель данный подход отвергал. Пологая, что каждая вещь в принципе познаваема. И главное он переставлял подход Платона с ног на голову. Для Аристотеля Бытие было не ложно иллюзорным порождением мира Идей. А являлось фундаментом, на базе которого идеи и произрастали, представляя собой абстрактно интеллектуальную надстройку, над базисом Бытия.
Конечно, я понимаю, что уважаемый читатель сейчас ждёт от меня ответа на вопрос - А как Игорь Леонидович Орлов в рамках своего учения "Путь Одиссея" отвечал на поставленный в начале данной публикации вопрос о существовании Матрицы? И вот здесь, друзья всё сложно. Сказать, что Игорь Леонидович верил в существование Матрицы, как это описывалось выше всё таки нельзя. Но и сказать, что он отрицал существование Царства Иного тоже нельзя. Принципиально для Игоря Леонидовича Бытие было едино и все охватывающее. То есть никакой Матрицы нет. Но с другой стороны, Игорь Леонидович предполагал наличие топологической неоднородности Бытия ( от греческих слов τόπος "место, локализация" и λόγος "исследование"), а значит и существование различных локальных слоёв реальности отделённых друг от друга некими мембранами (природа мембран следует своего отдельного разговора). И вот такой слой (Топос), топос, как обобщающая категория для множества. То бишь то, что делает все Вещи (в даоском смысле) именно Вещами данного слоя Бытия. Наш слой Топос в свою очередь разделён на две локации. Локацию аксионную и локацию барионную. Другие Топосы могут и не иметь, по мнению Игоря Леонидовича, либо аксионной, либо барионной составляющей, являя собой эдакое гомогенное единство. но мы разделены. И вот в нашем случае, аксионная локация и есть мир Идей, но познаваемый. И этот мир и является базисом. А вот барионная локация, есть надстройка. Но сущность этой надстройки не в иллюзорном искажении первичной аксионной реальности. А как некое поле для эксперимента. Барионная Природа есть мастерская и лаборатория, как бы мог сказать герой романа Ивана Тургенева "Отцы и дети" Евгений Базаров. Лаборатория, в котором мир Идей моделирует себя в дальнейшей пролонгации своих смыслов, с одновременной проверкой пролонгированного на смысловую прочность и на резонанс с Топосом, как обобщающей всё существующее в нём категории . Все эти процессы и описывают карты Таро. Но. Возвращаясь к Матрице. За мембранами нашего Топоса лежит другой Топос. Чья топологическая мерность, если так конечно можно выразится, превышает мерность нашего слоя реальности и бытия. Но это, и это важно понять, не трансцендентный мир платоновских идей. Это просто более взрослый и умудрённый бытием Топос. Навроде примера сравнения младенца и академика. Мы, с одной стороны, понимаем всю ту колоссальную разницу в сознании между первым и вторым. Но всё же мы не проводим экзистенциональную черту между ними. Понимая, что оба являются людьми - человеками. И в этой идеи и заключается тот гуманистический идеал пронизывающий всё Бытие, всю нашу Реальность сверху до низу. Гуманистический идеал, который в своей рациональности проводил различие, но при этом не устанавливал инфернальной безысходности разделения Мира на трансцендентных Господ и Рабов имманентной действительности.
Уважаемые друзья, я уже давал информацию в одноимённом посте, но сейчас хочу разъяснить более подробно. Итак, когда я публиковал свой пост "Стюардесса" , я публиковал его как пост политической сатиры с подтекстом, что мол РФ только и осталось, что надеется на весёлую стюардессу. Всё, никакого второго дна, как говорится, я в этот пост больше не вкладывал. Однако, не смотря на это, появилась информация, которая позволяла думать, что некое лицо узнало себя в роли второго пилота. А ещё через несколько дней, ещё одно лицо, похожее на первого пилота, совершило свой аттракцион под названием "Танк в воротах цирка". После чего данная сценка зажила своей жизнью, а я из мелко хулиганских побуждений подключился к ней. Вот, что собственно говоря было на самом деле. Сегодня в 18:41 в теме "Лабиринты истории" опубликовал пост в котором говорилось, как войско Робин Гуда под предводительством короля Ричарда Львиное Сердце частично проломили оборону замка Бриан де Буагильберга. И если я правильно всё понимаю, то ровно через час, в 19:40 было впервые опубликовано сообщение о лице, похожим на первого пилота из поста про стюардессу. Судьба которого на момент данной публикации ещё не известна. Вот, собственно говоря, такое пояснение. Такая хронология событий.
Осенние сказки…Цветут – запоздали – подсолнушки. Вы видели девушку с тыквой? Нет, нет, не с веслом. А тыква?... А тыква – подарок от Осени Золушке, Чтоб в сказке девчонке с каретой опять повезло.
Девушка с тыквой. Избранное. Автор: Ель Серебристая
Этот город с первого взгляда ничем не отличался от других морских городов. Там жили такие же обычные люди, как и везде: утром, они встречали рассвет, а вечером закат, также мечтали о счастье, так как они были по-своему несчастливы.
Но каждую ночь там происходило то, что отличало этот город от всех. Как только последние лучи солнца покидали землю, из ворот дома расположенного на самой окраине выезжала розовая карета, расписанная белыми цветами. Проезжая через весь город, она останавливалась у берега моря и подолгу стояла там. Но как только солнце начинало всходить над землей, карета мчалась обратно. Ходили слухи, что в ней – девушка и что она так ужасна, что выезжает из дому ночью, чтобы никто не видел её безобразного лица. Эти слухи были верны лишь отчасти: в карете действительно была девушка, но она была прекрасна. Жаль, что её красоты никто никогда не видел.
Но вот однажды ночью карета проезжала по берегу моря, и там играл скрипач на своей старой скрипке. Карета остановилась, из неё вышла девушка неземной красоты и, подойдя к скрипачу, села у его ног. Глаза её были ярче утреннего неба, волосы затмевали свет золотой луны, кожа была похожа на лепестки белой розы. Скрипач играл, не сводя с неё глаз. Всю ночь девушка слушала его музыку, но только стали появляться первые лучи солнца, она, ни сказав не слова, села в карету и умчалась в домик на окраине. Да так быстро, что бедный скрипач даже не успел спросить, как зовут чудесную незнакомку.
Весь день скрипач мечта вновь увидеть красавицу и, бродя по городу, он искал её среди прохожих, но ни одна из девушек не была даже издали похожа на неё. Ночью он опять пришёл на берег моря в надежде, что увидит её вновь. И едва зазвучала мелодия скрипки, как у берега появилась розовая карета, и из неё вышла та самая девушка, подошла, села у его ног и всю ночь слушала песни скрипки. Но как только наступил рассвет, она тут же исчезла.
Так прошло несколько дней и, возможно, было бы и дальше. Но в одну прекрасную ночь карета опять приехала к берегу моря, и девушка до рассвета любовалась морем под звуки старой скрипки, и только края солнца стали показываться из-за горизонта, как девушка собиралась уйти, но тут скрипач взял её за руку.
– Не уходи, пожалуйста. – сказал он. – Пусти, мне нужно идти. – попросила девушка. – Скажи хотя бы, как тебя зовут? – Клаиса – А меня Гекбер – Почему ты все время убегаешь? – Крепко держа её за руку, спросил он. – Я потом тебе всё расскажу, а сейчас отпусти, пожалуйста, - попросила Клаиса. Но она не успела уйти. Солнце осветило землю, и Гекбер увидел, как лицо и руки Клаисы покрылись страшными ожогами, глаза и волосы потускнели, Юноша испугался и на шаг отошёл от Клаисы.
– Что ты наделал? Зачем ты задержал меня? Неужели тебе было мало того, что я каждую ночь приходила и слушала твою музыку? – сквозь слёзы произнесла Клаиса. – Но, что с тобой? – спросил Гекбер. – Теперь уже нечего скрывать, расскажу. – Клаиса села на песок, Гекбер – рядом с ней, и она начала свой рассказ.
– Давним – давно, когда я была совсем маленькой, мы с родителями жили в доме моей тёти Нардины. В доме мне разрешали ходить везде, кроме одной комнаты, которая всегда была закрыта на ключ, и только иногда оттуда доносились звуки скрипки. Но однажды я увидела, что дверь в комнату приоткрыта, и вошла туда. На столе у окна лежала чудесная скрипка из серебра с золотыми струнами. Я взяла её в руки и попробовала заиграть, но неожиданно порвалась золотая струна и в это мгновение в комнату вошла тётя Нардина. Она очень разозлилась на меня, за то, что я испортила ее скрипку, и прокляла. Сказав, что как только я выйду на солнечный свет, моё тело покроется ожогами, а спасти меня сможет лишь скрипка у берега моря. С тех пор днём меня не выпускали из дома, только по ночам отец катал меня в карете по городу. А когда родителей не стало, я сама стала выезжать ночью из дома. Но теперь мне, наверное, уже никто не сможет помочь, и никогда я уже не приду к моему любимому берегу моря.
Закончив своё грустное повествование, девушка хотела встать, и уйти, он Гекбер взял её за руку: - Постой Клаиса, может, я смогу тебе помочь. – Чем? Эти ожоги уже не вылечить. – печально ответила Клаиса. – Но все-таки давай попробуем. Что мы теряем. – проговорил Гекбер. Он встал и за играл. Звуки полились, и Клаиса утонула в них. Не замечая времени, Гекбер без устали продолжа играть, видя только, как с её лица и рук постепенно сходят эти ужасные ожоги.
Так прошло семь дней и ночей. На исходе последней ночи, когда уже приближался рассвет, Гекбер закончил играть. – Почему ты остановился? – спросила Клаиса, не сводя с него взгляда. – Дай мне руку. – сказал Гекбер, протянув свою Клаисе. Он подвёл её к самой кромке воды. – Посмотри, ты выздоровела: можешь больше не боятся солнца! – Неужели это я? Неужели кончались мои страдания?! Спасибо тебе! – воскликнула сияющая от счастья Клаиса.
– Наступал рассвет, а Гекбер и Клаиса стояли рядом, держась за руки. Солнце постепенно поднималось из-за горизонта, медленно освещая их силуэты, пока не стало ярким пятном на небосклоне.
В моём салоне вечный полумрак И шар хрустальный снова в ожиданьи. Раскину даром карты, просто так. И с них начну я тайное гаданье. Вот дама пик, а рядом с ней король, Знать ожидает страстное свиданье.
ГАДАЛКА. Избранное. Автор: Надежда Кетрарь ______________________________________________________________________________________________________________________________________________________
История о том, как странная обезьянка Бамбино и поросёнок Фунтик справедливость восстанавливали
Мокус и Бамбино на цыпочках приблизились к зарослям, из-за которых раздавались странные звуки, раздвинули их и увидели… поросёнка, ревущего в три ручья! На бедняге была панама, полосатая майка, бант и коротенькие штаны… — Не хочу! Не хочу! Не буду обманывать ребятишек! — причитал поросёнок, задыхаясь от всхлипов. — Делайте со мной что хотите, не буду и всё! — Успокойся, малыш, — попросил дядюшка Мокус, протягивая поросёнку салфетку. — Никто не заставляет тебя обманывать. Я хоть и фокусник, но обманщиков не терплю! Фунтик в раздумьях — Не терпит, — подтвердил Бамбино, — потому как… артист! Мокус поймал в воздухе горсть разноцветных конфет и отдал их поросёнку. — Сорок лет, — сказал он, — я показывал мои фокусы, но не стыжусь смотреть людям в глаза! — А я стыжусь! — поросёнок сделал ножкой, требуя паузы. — Перед вами маленький поросёнок, но очень большой обманщик. Я обманул двадцать семь человек: одиннадцать мальчиков, пятнадцать девочек и одного очень доброго старичка. — Да нет, — простодушный Бамбино не хотел верить услышанному. — Ты не мог стать обманщиком! Поросёнок сделал вперед еще один шаг и заявил не без гордости: — Но я им стал! Фокус Мокус схватился за щёки руками — признание поросёнка огорчило его словно зубная боль. А несчастный между тем продолжал свой рассказ. — Вы, конечно, слыхали о госпоже Беладонне? Так вот я у неё служил! — Беладонна?! — переспросил Мокус, что-то припоминая. — Леденцы из кислой капусты? Бумажные знатоки? Дырявые воздушные шары? Но, позвольте, что же у этой обманщицы мог делать ты? — Оказалось, что у меня есть талант! — признался поросёнок, потупившись.
Фунтик Неуловимый (Отрывок) Автор: Валерий Шульжик ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Среди залитых старых ям Иду домой (а вечер?..) "Хочу и солнца, и полян.. В тиши ласкаю плечи..."
Мечтаю много, а живу, Сжигая дни как листик! Но вижу небо - я в плену.. Приправил мысли чистым!
Тревога быстро, и к нулю, Стремится. Точно. Вижу. Идее внутрь.. заглянул. Мой ангел должен выжить!
Небо Автор: Роман Шакиев
Я ещё не оправился от утешительного сюрприза, как божественная мелодия проникла в комнату. Она показалась мне нежным собранием звуков, исходящих из высших сфер. Прекрасные гармоничные ноты пронизывали моё сердце. На мой вопросительный взгляд медбрат, находящийся рядом, мягко пояснил:
– Вы прибыли в Наш Дом. В основных группах этой основанной на созидательном труде колонии, посвященной Христу, существует непосредственная связь с молитвами Правления.
В то время как музыка, пронизывала своим ароматом всё окружающее пространство, он искренне попрощался со мной, добавив:
– Сейчас, отдыхайте. Я вернусь к вам после молитвы.
Меня охватило неожиданное душевное волнение.
– Не мог бы я пойти с Вами? – спросил я.
– Вы всё ещё слабы, – вежливо ответил он, – но если вы чувствуете себя готовым....
Эта мелодия придала мне сил, восполнив мою энергию. С большим трудом мне удалось подняться и ухватиться за протянутую ко мне братскую руку. Шатаясь, я прибыл в огромный зал, где в тишине медитировало многочисленное собрание. Со свода, заполненного сияющим светом, свисали изящные гирлянды, с потолка до основания, формируя сияющие символы Высшей Духовности. Никто словно не замечал моего присутствия, в то время как я неловко скрывал свое непреодолимое удивление. Казалось, что все присутствующие сосредоточенно ожидали чего-то. Мне с трудом удавалось сдерживать многочисленные вопросы, которые крутились в голове, я заметил, что на заднем плане на огромном экране появилась чудесная картина ослепительного света. Подобно современному телевидению, на экране появилась панорама чудесного храма. Сидя на возвышении, старец, увенчанный светом и облаченный в белую сияющую тунику, направил свой взгляд ввысь в молитве. На более низком уровне семьдесят две фигуры сопровождали его в почтительном молчании. Я очень удивился тому, что Кларенсио находился в составе ассамблеи, среди тех, кто окружал сияющего старца.
Я сжал руку моего друга медбрата, и он, понимая, что я больше не мог сдерживать неотложные вопросы, ответил мне настолько тихо, что голос его был подобен журчанию воды:
– Соблюдайте тишину. Все жители и учреждения Нашего Дома молятся вместе с Губернатором. Давайте же вместе восславлять Невидимое Сердце Небес!
Нет, но ведь был ясный сигнал - Работаю в обход сознания. Нет, взяли и запутинский сон сделали. Хорошо, что хоть Виктор Вержбицкий это отменил. А так, конечно - вообще!
Вступление: Термин параллельные истории, также называемые параллельными повествованиями или параллельными сюжетами, обозначает структуру истории, в которой автор включает два или более отдельных повествования, связанных общим символом, событием или темой. Параллельные рассказы обогащают произведение и использовались драматургами и романистами на протяжении веков.
Чужое горе — оно, как овод, Ты отмахнешься, и сядет снова, Захочешь выйти, а выйти поздно, Оно — горячий и мокрый воздух, И как ни дышишь, всё так же душно. Оно не слышит, оно — кликуша, Оно приходит и ночью ноет, А что с ним делать — оно чужое.
Поэт: Илья Эренбург — Чужое горе, оно, как овод
Давайте помолчим. Когда один из нас умрёт, другой вспомнит эти минуты. Забудем шумный мир, который так назойливо жужжит нам в уши, пойдём рука об руку в таинственные чертоги смерти и опустимся там на ложе, усыпанное дремотными маками. Молчите! Не надо говорить.
И дочери его: Надежда. Вера. Любовь. Да пребудут с Вами
Я закрою глаза, я забуду обиды, Я прощу даже то, что не стоит прощать. Приходите в мой дом — мои двери открыты, Буду песни вам петь и вином угощать.
Буду песни вам петь про судьбу и разлуку, Про весёлую жизнь и нелепую смерть. И как прежде, в глаза мы посмотрим друг другу, И конечно, ещё мне захочется спеть.
И тогда я спою до слезы, до рассвета Будет время дрожать на звенящей струне. А я буду вам петь и надеяться где-то, Что не скажете худо никогда обо мне.
Я закрою глаза, я обиды забуду, Я прощу всё, что можно, и всё, что нельзя. Но другим никогда, видит Бог, я не буду. Если что-то не так, вы простите меня.
Приходите в мой дом Автор: Вадим Цыганов
Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа; откроют крышку — пар, которому подобного нельзя отыскать в природе”; городничий, узнав, что его дочь выходит за Хлестакова замуж, мечтает: “В Петербурге будете деликатные разные супы кушать”. Невиданный, неслыханный суп превращается в речах персонажей в символ недоступной, почти райской жизни. Как только Хлестакову удаётся добиться от хозяина гостиницы обеда, он мгновенно забывает о своём статусе и перешагивает в своих мыслях на следующую ступеньку. Теперь ему уже мало двух блюд — без соуса и пирожного он не готов считать свой обед обедом. Мир еды гораздо более разнообразен, чем сомнительный суп с “перьями вместо масла” и жаркое, жёсткое, как зажаренный топор или деревянная кора — “а сёмга, а рыба, а котлеты?” “Я видел сам, проходя мимо кухни, там много готовилось” — вся эта еда не для Хлестакова, которому теперь “хоть сайку купить”, да не на что. Как только он осознаёт это, так поднимается до почти трагического монолога о мировой несправедливости (отчасти он напоминает рассуждения Поприщина о камер-юнкерах): “Как же они едят, а я не ем? Отчего же я, чёрт возьми, не могу так же? Разве они не такие же проезжающие, как и я?” • Любопытно, что жалоба Хлестакова на мир, обвинение миру выражается именно через еду. В испуге перед появившимся городничим он начинает почти кричать: “Да что ж делать?.. Я не виноват… Он больше виноват: говядину мне подаёт такую твёрдую, как бревно; а суп — он чёрт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням… Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем”. Неблагополучие в мире еды, о котором говорит Хлестаков, воспринимается городничим как знак катастрофы: ведь он хозяин города, а главное хозяйское дело — кормить. Поэтому и линия обороны и оправдания выстраивается тоже через еду: “Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холомогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берёт такую”. Логика Хлестакова в этом столкновении: я не виноват, меня плохо кормят — поэтому и я не могу вести себя должным образом; логика городничего: у нас кормят хорошо, следовательно, всё в полном порядке — а ваш случай просто небольшое недоразумение, досадное исключение из общего правила. Сам городничий тоже жалуется на жизнь и недостаток средств — и тоже делает это, указывая на невозможность приобрести еду: “Казённого жалования не хватает даже на чай и сахар”. Именно отсюда вытекает необходимость брать взятки — в том числе и едой. Мотив еды-взятки встречается в пьесе несколько раз. Купцы несут Хлестакову сахарные головы и кузов вина — это, судя по всему, взятка обычная: недаром городничий, прощая купцов за донос, велит им выставить к свадьбе дочери особое “поздравление” — “не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару”. Оправдываясь перед Хлестаковым, тот же городничий говорит о незначительности взяток: “к столу что-нибудь — самая малость”. Мотив роскошной, сказочной, небывалой еды — один из самых сильных в комедии. Обладание такой едой или даже хотя бы лицезрение её поднимает героя на небывалую высоту. На самом деле Хлестаков привык “обедать нашерамыжку” и есть пирожки “на счёт доходов аглицкого короля”. Но рассказ о супе из Парижа или арбузе в семьсот рублей делает Хлестакова в глазах чиновников — и, главное, в своих собственных глазах! — важной персоной. Вообще, сфера еды для него одна из самых главных в жизни (“Я люблю поесть. Ведь на то живёшь, чтобы срывать цветы удовольствия”; множество раз он вспоминает о прекрасном завтраке в богоугодных заведениях — с “бутылкой толстобрюшки” и рыбой “лабардан-с”), поэтому ему важно реализоваться в этой сфере максимально. Среди разных статусных знакомств (“С Пушкиным на дружеской ноге”, “Министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я”) не забудет он сочинить и приглашение на обед от начальника отделения (“Приходи, братец, обедать!”).
«Ревизор»: еда и напитки - Мысли к сочинению. Избранное. Автор: Сергей Волков
В чёрных угольных пуантах В чёрном элегантном платье По сцене бегая одна Переживая боль, и радость Танцуя нежно, не спеша И даже в маленьком движении Таиться неземная красота Прыжок похож, на взлёт жар-птицы А приземление как перышко орлицы Ей фразы не нужны для разговора Она пуантами рисует свой рассказ И поддаваясь зову сердца и движеньям И на эмоциях играя не спроста Левую влюбленность вызывая Тёмным туманом очернит твои глаза Как ведьма заколдует, и поймает в сети зла А выпев душу, красотой блеснёт слегка Но вот к концу подходит выступление И чары с колдовством рассеялись по залу чрез мгновенье И чёрной балерины больше нет Но этот чёрный свет в её глазах И неземная красота движений В миг превратит всю твою жизнь во мрак Поберегись, там чёрная балерина на пуантах Снова танцует свой чёрный угольный рассказ
Чёрная балерина Автор: Рада Полякова
Через некоторое время горшечник опять изготовил множество глиняной посуды и раз рано утром отправился в город продавать её. На прощанье он сказал Каю:
— Веди себя хорошо, Кай. Читай, играй, но смотри, не ходи к разрушенному дому. Люди говорят, что там бывать опасно, особенно вечером. Смотри же! Дело в том, что я, может быть, не вернусь сегодня, а приеду только к завтрашней ночи. Посуды у меня много, и вряд ли удастся в один день распродать её.
С этими словами он сел на облучок санок, шевельнул вожжами и поехал к городу.
Кай сначала читал, потом вздремнул немного, потом вспомнил об угольном человечке. Ему было скучно, он вышел из дома, побродил по двору и, вспоминая, как он делал угольную куклу и как она ожила, стал незаметно для себя отходить от дома все дальше и дальше.
— Ах, да я иду в сторону моря, — подумал Кай, — а ведь отец не велел мне ходить к старому разрушенному дому. А почему не велел — и сам не знает. И что там может быть?
В Кае заговорило любопытство, да такое сильное, что он забыл о запрещении отца, об опасности, о страхе, обо всем и решил войти в старый дом, о котором говорили, будто он был выстроен сто лет назад. Еще уверяли, что там случилось какое-то несчастье и что хозяева бросили его. Дом стоял пустой и понемногу разваливался. Кай подошёл к нему. Это было громадное мрачное здание с выбитыми окнами, с сорвавшимися с петель дверями. Кай немного постоял перед ним, потом переступил обветшалый порог. Пустая мрачная комната, ничего страшного. Он перешел в другую, третью, наконец попал в большую залу. Её наполняли необыкновенные вещи. Тут были восьмиугольные, пятиугольные и четырехугольные столы, заставленные странной посудой, банками с какими-то жидкостями, чашами; громадные кресла с очень высокими спинками, украшенными резными змеями с глазами из драгоценных камней; какие-то музыкальные инструменты невиданной формы и т. д. Посередине комнаты стоял бронзовый блестящий нарядный стол, а на нём — подпертая стойкой громадная книга в чёрном переплете с золотыми застёжками.
Каю стало очень страшно. Он повернул к двери, но её не оказалось на месте. Все стены комнаты сплошь покрывали толстые ковры, и не было видно, где кончался один, где начинался другой. Кай бросился к стенам и стал ощупывать их. От отчаяния слёзы выступили у него на глазах, но он никак не мог найти двери. Со стоном мальчик отошёл от стены и, как только повернул голову, увидел, что посреди комнаты, подле чёрной книги, стоит старуха в чёрном платье, с бледным лицом, с трясущейся головой и с длинными космами седых волос, торчащих из-под остроконечной шапки, вышитой какими-то знаками. В руках у старухи была большая чёрная клюка с изогнутой ручкой. Она смотрела на Кая, и её маленькие глазки блестели, как у молодой девушки.
— Не бойся, не бойся, лучше подойди ко мне, миленький, — сказала она. — Я ничего с тобой не сделаю, только тысячу пятьсот лет ты не выйдешь из этого дома. Ты будешь моим учеником. Я научу тебя вызывать гениев, но для этого ты не должен никогда больше видеться с людьми. Гении дадут тебе богатство, роскошь и удобства. Вот видишь, тебе нечего огорчаться. — Нет, лучше отпустите меня, — сказал Кай. — Мне не нужно ни роскоши, ни богатства. Я хочу видеть отца, хочу жить с людьми… На что мне золото и другие сокровища, раз я не буду по-прежнему видеться с моими товарищами, с друзьями, со всеми, кого я любил? — Довольно разговаривать. Ты останешься у меня, и дело с концом. Молчи — не то…
И она с угрозой подняла клюку.
На следующий день старуха велела Каю снять старое голландское платье, принесла новое, какого-то странного покроя, сделанное из бархата и атласа, покрытое дорогой вышивкой и унизанное сверкающими драгоценными камнями.
— Это чтобы тебе не было скучно, — сказала она.
Угольный человечек. Голландская сказка (Отрывок)
Уважаемые друзья, при желании вы можете ознакомится со всей сказкой пониже указанной ссылке
