Три флешбэка для героя
Флешбэк, или флэшбэк (англ. flash «вспышка, озарение» + back «назад»), обратный кадр, проблеск — художественный приём, прежде всего в кинематографе, с временным прерыванием последовательности повествования с целью показа неких событий в прошлом. В литературоведении аналогом флешбэка считается ретроспектива.
К флешбэку часто прибегают для объяснения поступков героев повествования, для раскрытия их мыслей и замыслов (субъективное использование). Также флешбэк может помочь кратко ознакомиться с предысторией событий, без которой иначе трудно будет понять текущий сюжет (объективное использование) - ВикипедеЯ
бликует зеркало рандомно - (1)
свет разгоняет тьму волной,
и плавит солнечная домна
февральский холод над Москвой.
зелёный круг на светофорах -
предвосхищение весны;
и есть ещё в запасе порох,
чтоб осушить пузырь "Апсны" (2).
раскрасит небо в цвет индиго
субботний полдень - дань тоске.
а в Средиземье храбрый Вигго (3)
опять висит на волоске.
пивной янтарь стекает в кружку,
в бокале - кина (4) , как слюда.
Джеймс Бонд спалил, что есть наружка
и перерезал провода.
февральский холод снова в силе –
спустился ночью на Арбат:
есть повод – утонуть в текиле
и зафлэшбэчиться назад.
Флешбэки
Автор: Нюта Старк
(1) рандомно - Случайным образом
(2) "Апсны" - Марка красного полусладкого вина, производится с 1962 года на Сухумском винном заводе.
Название переводится как «страна души». Производится из сортов винограда каберне-совиньон, мерло и саперави, благодаря чему имеет гранатовый цвет.
(3) храбрый Вигго - Вигго Мортенсен (Viggo Mortensen) — американский актёр датского происхождения.
(4) в бокале - кина
Кина - многозначный термин. В данном случае кина - иудейский поэтический жанр - причитание, плач по умершему, т.е. - в бокале печаль, как слюда.
Мир вокруг застыл. Что-то подобное было и в гостинице «Белая Роза», но не в такой, совсем не в такой степени. Официант Рома, глядя на нас, наливал красный сироп в стакан с газировкой, маленькая девочка, ожидавшая лимонад, подпрыгнула от нетерпения и желания заглянуть за прилавок — да так и повисла в воздухе, медленно парашютируя вниз. Двигался только я.
И Кирилл Александрович.
Я попытался огреть его тростью — безжалостно, с той же невозмутимой чёткостью, как бил он. Не получилось — старик уклонился и сам перехватил трость у набалдашника. С неожиданным любопытством я заметил, что наши стремительные, вряд ли фиксируемые со стороны движения никак не отражаются на лицах. Мимическая мускулатура оказалась совершенно не затронутой ускорением, охватившим всё тело. И лица наши, несмотря на ярость схватки, оставались доброжелательными и спокойными. Так, наверное, должны драться друг с другом роботы…
Несколько мгновений мы боролись, дергая трость через стол, но силы были равны. Его функция, пусть и полуразрушенная, была слишком близко.
Я понял это первым. И отпустил трость за мгновение до того, как и Кир Санычу пришла в голову та же мысль.
Он удержал равновесие, всё -таки его реакции намного превосходили человеческие. Но погасить инерцию не смог и смешно побежал назад, держа перед собой на вытянутых руках трость. Очень удачно ему под ноги подвернулся стул, и Кирилл Александрович упал навзничь.
Продолжать драку я не собирался. Развернулся и кинулся к дороге. Пока время ещё ускорено, надо этим пользоваться. Я чувствовал, что долго моё фантастическое состояние не продлится.
Спецназовцы начали реагировать. Один за другим летели на землю пиджаки и плащи, обнаруживая маленькие короткоствольные автоматы. Всё это происходило очень быстро по человеческим меркам, хотя и до смешного медленно для меня.
Но гораздо больше меня насторожили несколько человек, за оружием не потянувшиеся. Они поднимали руки, прижимали их к шее, морщились будто от короткой, ожидаемой боли. Я как раз пробегал мимо, когда их ладони разжимались, роняя маленькие пластиковые шприцы. И почти тут же уколовшиеся спецназовцы начинали двигаться быстрее.
Это походило не то на кошмарный сон, не то на фильм про нашествие зомби — неповоротливых, неуклюжих, но внезапно почуявших живого человека и начавших ускоряться. Застрочил первый автомат — неспешно, с короткими паузами между выстрелами, «так-так-так». Над левым плечом прошла в небо очередь.
Плохо. Очень плохо. От пуль я не увернусь. Чудеса бывают только в кино, человеческое тело не способно двигаться с такой скоростью, чтобы соперничать с пулями.
Я метнулся в сторону кафе, решив укрыться за зданием и уходить к башне кружным путём.
Но навстречу мне выбежал чернокожий официант Роман. Именно выбежал. В одной руке он держал поднос, на котором стояли две кружки пива, в другой — длинное, расшитое на манер рушника, с цветным кантом по краям, полотенце.
— Ты не оплатил счёт! — задорно выкрикнул он.
Он двигался с моей скоростью! Он тоже был функционалом
Функционал-официант! Что такой должен уметь?
Ну, утихомиривать перебравших гостей, к примеру…
— Прочь! — Я попытался обойти его, но Роман сместился навстречу. Взмахнул рукой, жестом фокусника протянул полотенце в ручки пивных кружек. Поддёрнул полотенце за середину и закрутил — невиданное оружие, скрученный из полотенца жгут с двумя пивными кружками на концах. В кантик полотенца, видимо, были вшиты какие-то стержни — они встали в ручках враспорку и держали кружки. Хлопья пены и брызги окутали Романа мутной пивной радугой. Раскручивая импровизированное боло (*), он надвигался на меня.
Твою мать… сзади целятся два десятка автоматных стволов, а впереди переселенец из Эфиопии, готовый орудиями своего труда постоять за новую родину!....
_____________________________________________________________________________________________________________________________________________
Только бы не ракеты!
Это были скорострельные пулемёты. Не короткоствольные дуры, с которыми попёрли на меня спецназовцы, а настоящие военные машинки. Где-то передо мной рухнуло деревце, чей ствол перерубили пули. За спиной кто-то стал кричать — то ли со страха, то ли раненный шальной пулей.
Я попытался бежать быстрее, но это уже было не в моих силах. Наверное, мышцы оторвались бы от костей, попытайся организм выполнить приказ.
Вторая пуля перебила мне ногу, когда башня была метрах в десяти. Голень хрустнула и словно взорвалась фонтаном крови. Я взвыл от боли, упал, покатился вниз по склону. Башня рядом. Башня спасёт. Её можно уничтожить только термоядерным взрывом.
Я уже открывал дверь, привстав на коленях и волоча перебитую ногу, когда в меня вошла третья пуля. Куда-то в поясницу, аккуратно посередине спины, дробя позвонки, разрывая кишечник и мочевой пузырь, перемешивая всё содержимое малого таза в кисель из крови и дерьма. Боль плеснула по позвоночнику огненной рекой и исчезла, будто где-то внутри меня перегорели, не выдерживая нагрузки, предохранители. И сразу же пропало ускорение — размеренный такт пулемётных очередей слился в стрекот взбесившейся швейной машинки. Ноги онемели. Я ничего не чувствовал — только руки ещё едва-едва шевелились.
На руках я и вполз в башню, оставляя за собой кровавый след и куски собственной плоти. Последним усилием толкнул дверь, она мягко закрылась. Надо ли закрывать засов? Или он только для видимости, а башня охраняет проход сама?
Не знаю. И знать не хочу. Мне всё равно его не закрыть.
Потому что я умираю....
________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Потолок закрутился быстрее, в животе нарастал жар — и я позволил себе нырнуть в спасительные тёмные воды забвения.
В следующий раз я очнулся от жажды.
Бешено колотилось сердце. Тело пылало. В животе пульсировала боль. Отвратительная вонь забивала дыхание.
Но по сравнению с жаждой всё это было мелочью.
Пить. Шипящую минералку. Горячий чай с лимоном. Холодный кисленький квас. Нет, это всё полумеры… Ртом припасть к трубе, отвернуть холодный кран и глотать прохладную, железом и затхлостью пахнущую воду. Опустить лицо в лужу, глотать стоялую тёплую грязную жижу, ногами отпихивая всех конкурирующих братцев Иванушек…
Вода есть на втором этаже. На столе. И на третьем — много воды на кухне, в ванной…
Только жажда могла заставить меня сдвинуться с места. Я лежал ничком, это было уже хорошо. Выбросив вперед руки, я попытался подтянуть тело. Не получалось. Запекшаяся кровь присохла к полу. Я снова попробовал потащить себя вперёд и непроизвольно попробовал упереться ногами.
Ноги шевельнулись. Даже перебитая нога… я скосил глаза — ниже грязной, перепачканной штанины шорт виднелась розовая кожа, окаймленная корочкой запекшейся крови.
У меня получается!
Вот только мне нужна вода. Я не просто умираю от жажды — вдруг совершенно отчетливо мне стало ясно, что организм нуждается в воде, чтобы восстановиться и вывести из тела продукты распада тканей. Ещё час-два без воды — и я умру. Наполовину исцелённый, с закрывшимися ранами и восстановившимися органами. Умру от жажды.
До лестницы я дополз минут за десять. Царапая ногтями пол, упираясь подбородком, слегка отталкиваясь ногами — дополз. Уткнулся макушкой в ступеньку.
И понял, что по лестнице взобраться не смогу. Никак.
Меня охватило отчаяние, подобное отчаянию пловца, тонущему в метре от спасительного пирса. Я несколько раз пытался забросить голову на ступеньку. Бесполезно. Тело сделало всё, что могло.
Вода. Она совсем рядом. Два этажа — и полным-полно воды. Но я до неё добраться не могу.
Как известно, если Магомет не в силах дойти до горы, то гора должна прийти к Магомету. В случае с водой это куда проще.
Я посмотрел вверх. Что бы ни представляла собой башня, но внутри неё есть провода, трубы, лестницы. Труба может лопнуть — и вода потечёт вниз.
Труба должна лопнуть.
Я не пытался сделать это усилием воли, словно полоумный экстрасенс, демонстрирующий свои несуществующие способности. Я не отдавал мысленных команд — это было бы глупо. Я лежал под лестницей и ждал, когда на третьем этаже лопнут трубы и потоки воды хлынут вниз, радостно стекая по ступенькам. Несколько раз я терял сознание, видимо, на какие-то секунды или минуты.
А потом раздался шум, и по ступенькам заструилась вода.
Конечно же, я не ждал, пока пройдёт первая, смывающая грязь с пола вода. Меня бы не смутил даже грязный дворовый пес, задравший лапу на пролёт выше, меня бы не смутила подтекающая канистра бензина или плывущие в воде отбросы.
Я прижался щекой к ступеньке и глотал, глотал текущие прямо в рот тонкие струйки. Я пил, пил и пил. Вода омывала моё тело, растекалась по полу. Я глотал воду, впадал в забытьё, снова пил. Меня трясло от озноба, внутри меня будто печь пылала — и я пил, заливая этот адский огонь. Один раз меня вырвало, и я сделал перерыв на несколько минут. Несколько раз я обмочился и обделался прямо в одежде и в воде.
Плевать. Организм вышвыривал из себя уничтоженные ткани, и я не собирался ему мешать. Дерьмо лучше бесконечной тишины, что ждала за порогом. А вода всё текла и текла, обмывая моё измученное тело и загаженный пол. Жар внутри медленно спадал...
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Сергей Лукьненко - Черновик. Избранное.
(*) импровизированное боло - Отсылка к галстуку - боло. Галстук Боло (галстук шнурок) является одним из видов галстуков. Эту «веревку» на шее называют ковбойским (американским, индейским) галстуком. Но чаще всего – галстуком боло. Состоит из куска шнура или плетеной кожи с декоративными металлическими или выполненными из других материалов зажимами, застежками или слайдами. «Bolo tie – галстук в виде шнурка с орнаментальным зажимом или оригинальным узлом»
Отредактировано Яблонька (2023-10-10 08:44:26)
