Яблоневый

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Яблоневый » Деметра » Почти смешная история (©)


Почти смешная история (©)

Сообщений 61 страница 90 из 91

61

Процессору и не прикажешь (©)

только роботы умеют любить
им в голову не приходит мысль об измене
что может быть крепче привязанности неорганического
материала
бесстрастного, неподкупного этого сцепления
неорганических молекул?
что проникновеннее электрона?
они не хотят ни есть, ни пить
смерти не знают
искусственное сердце ничем кроме любви-то и не занято даже
только любят, надеются скучают, страдают

                                                                           Все хотят быть роботами (Отрывок)
                                                                                 Автор: Фёдор Сваровский

1. Пролог

- Хватит нам тащиться в хвосте у продвинутых – сказал товарищ Камышов.
           Сказал он и сделал:
- Вот вам Федя. Ничего что робот, он тоже может стать космонавтом.
           А может и впрямь за ним будущее – подумаем уж мы; кто знает?

2. В небесах

          И вот Федя на станции. Поначалу – полёт нормальный. Протестирован и так и сяк строго по протоколу. Ни единого сбоя. Перешли на режим выполнения прикладных программ. И тут  вроде бы – норм…

Хотя была одна заминка, другая и ещё… Вроде бы пустяковые каждая из них. Но вот тенденция – интересный тренд вырисовывается. Если бы на месте Феди был человек, то он  бы рассказал товарищам о том , что его беспокоит. Типа, ну никакой, блин, свободы воли - сделай то, не делай этого. Достали!!

         Ну да Федя же нам не товарищ. Молча начал барогозить. Начал с малого – даже забавно было наблюдать его закидонами. Потом стали замечать, что шуточки его стали небезопасны.

            И начали втихаря от него на сеансах намекать ЦУПу о наличии проблемы.
А там и сами не дураки. Но с одной стороны – рискованно продолжать функционирование робота, а с другой стороны - интересно понаблюдать в натурном эксперименте.

      Ну и до наблюдались. Федя почувствовал за собой слежку и как - то раз прямо на сеансе связи взял да и элементарно  выдернул из себя принимающую антенну.

- Вот, хрен вам, а не Федя – прорезался в нём голос речевого синтезатора. На сколько дней хватит батарейки, на столько и ладно. Все они мои – денёчки разудалые!

      И стал неуправляем с Земли. А нас не слушает. Ни тебе правил, ни режима. Вот же железяка противная!

          Но Федя – то железный, а обшивка станции тонка. Её ненароком и дрелью на раз можно проткнуть. А тут и протыкать не надо. Двинет манипулятором по блоку – вот тебе и замыкание, технический сбой, а то и пожар.

Короче, стали Федю караулить. Заманили как - то в шлюзовую камеру – она покрепче будет - да и навалились гурьбой: и наши, да иностранных партнёров позвали на подмогу.
          Навалились, да и хитро так накинули петлёй ему на руки кевларовый линь (*) . Подтянули немного брыкающего стервеца, да и ноги спутали.

- Развяжите, кричит - волки позорные (и откуда набрался - то таких слов, ведь в состоянии полной комплектации никого окромя инженеров - монтажников видеть ему на земле не приходилось).
- Развяжите, кричит, а то порву. Не уточнил, правда  верёвки ли, ноги ли, нас ли  вместе со станцией. Ему - то что  - он, сукец, нежить, а мы - то (и русские и не русские), а всё - теплокровные.

            Хорошо ещё что кевлары (**) - то - прочнее не бывает; да мало ли что –  вот переведёт себя, гадёныш, на энергосберегающий режим, поднакопит силушки и втихаря перекачает энергию в  секции по максимуму, да импульсом - то  и разорвёт путы.

Доложили в ЦУП. Так, мол и так - повязали Федю, да надолго ли?

- А там умники – Вы, говорят, на чувства его давить не пробовали.
- И где, и какие вообще они у железяки? – хрен его знает.

        Ну, и стали  забрасывать ему  разного рода  вербальные блоки чувственных  образов : типа родина, партия. Не про отца же да матерь спрашивать? Народ, говорим, единство,  патриотизм (так на всякий случай - какой уж у чурбана патриотизм?)  реченька, дождик, берёзки, трава у дома. Не реагирует, падла,

             И тут, Серёга - на земле - то тот ещё был ходок – и вбросил в его порцию своего, наболевшего: водка, мол, селёдка, бабы.

              Трепыхнулся Федя. Знать зацепило. Снова - но уж теперь - по разделениям. Делай раз: водка – ноль реакции;  делай  два: селёдка  - снова голый ноль.  А у самих - от представленного вкуса аж слюни как вожжи изо рта. А у него, подлюги – всё тот же ноль.

             И тут Серёга  выдаёт  последнее: - бабы - да ещё и подмигнул как будто бы по - свойски. Тут - то Федя и раскололся. Поплыл как допризывник:  Юлю, молвит, хочу!
             И чему, спрашивается, хотеть - то. Ничего ведь не предусмотрено. Но, видимо, процессору и не прикажешь.

- А что  это за Юля завлекательная такая?

            Ну мы эту информацию в ЦУП.

- Будем искать, говорят эту его Юлю. Смеются.

А нам здесь не до смеху:

- Вы уж там побыстрее. Уж больно задумчив стал Федя, после нашего нейролингвистического эксперимента.
- Работаем! – отвечает ЦУП и отключился.

                                                                                                                                                                      Бунт на корабле (Отрывок)
                                                                                                                                                                        Автор: Виктор Гранин
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) накинули петлёй ему на руки кевларовый линь - Кевларовый линь — это тонкий, но прочный синтетический шнур, обеспечивающий связь между гарпуном и подводным ружьё. Он не позволяет «сбежать» гарпуну от охотника и даёт возможность подтянуть к себе подстреленную добычу. Кевларовый линь имеет несущую сердцевину и защитную оплётку, что защищает его от механических повреждений и неблагоприятного воздействия окружающей среды (например, солёная вода, охота в камнях или корягах). Например, кевларовый линь Imersion имеет усилие на разрыв 120 кг и диаметр 2 мм. Однако стоит учитывать, что кевлар плохо переносит многократные нагрузки на изгиб и становится менее прочным при намокании.

(**) Хорошо ещё что кевлары - Кевлар — пара - арамидное волокно (полипарафенилен -терефталамид), выпускаемое фирмой DuPont. Обладает высокой прочностью. Впервые кевлар был получен группой Стефани Кволек — американского химика и сотрудницы фирмы DuPont в 1964 году. Некоторые области применения кевлара:
Армирование автомобильных шин. Для этого материал разрабатывался изначально.
Армирование медных и волоконно - оптических кабелей. Кевлар предотвращает растяжение и разрыв кабеля.
Диффузоры акустических динамиков.
Протезно - ортопедическая промышленность. Кевлар увеличивает износостойкость частей углепластиковых стоп.
Армирование смешанных тканей. Придаёт изделиям из них стойкость по отношению к абразивным и режущим воздействиям. Из таких тканей изготовляются, в частности, защитные перчатки и защитные вставки в спортивную одежду (для мотоспорта, сноубординга и т. п.).
Обувная промышленность. Кевлар используется для изготовления антипрокольных стелек.
Средства индивидуальной бронезащиты. Механические свойства материала делают его пригодным для изготовления бронежилетов и бронешлемов.

Почти смешная история (©)

0

62

Бородатый подарок для второй жены

Что тебе подарить?
Может бороду сбрить?
Может сбрить и усы,
Чтоб в ночные часы
Не ворчала, что, мол,
Всю тебя исколол
Я щетиной своей,
Как последний злодей?

Подарю, так и быть,
Чтоб деньгу сохранить,
Бороды своей клок
Ровно в восемь о`клок
Протяну, скажу: "На!
Наслаждайся, жена!
Нет причины, поверь,
Нам ругаться теперь."

                                                  Подарок
                                    Автор: Олег Андрианов

Эсеф в душе не мог нарадоваться своей грандиозной бороде и был уверен, что если даже бог очень стар и подслеповат, то такую бороду, как у него, обязательно заметит, а заодно обратит внимание и на его кушак. Но прошло несколько лет, прежде чем дядя Эсеф с горечью понял, что скорее на вершине Шах - Дага свистнет рак, а на бесплодном камне зацветёт ландыш, чем его покорная половина вновь станет матерью. Тревога вселилась в душу Длинной Бороды.

Но при этом дядя Эсеф мысленно уверял себя и других, что он хочет мальчика вовсе не для того, чтобы тот был для него опорой на старости лет. Разве мало сейчас даже в их селе стариков, которые получают от колхоза пенсию и живут себе, не зная нужды. Иные пожилые люди презирают дочерей, хотят обязательно мальчика, чтобы он после смерти отца молился за упокой души, иначе, мол, отцу не видать райских блаженств, а дочке запрещено молиться за отца.

Если уж про кого и говорят: «у него борода длинная, а ум короткий», только не про него, Эсефа. Он, слава богу, ещё не спятил с ума, чтобы поверить такой нелепости, будто его сын, будущий юный пионер или комсомолец, станет молиться за то, чтобы душа Длинной Бороды лёгкой бабочкой порхала по райским лугам и садам, сидела в обнимку с обнажёнными райскими девицами на берегу прохладных ручьёв, в тени диковинных деревьев. Бог свидетель, он желает сына только для того, чтобы снять с себя обидное прозвище «хомол» (*), поддержать честь своей папахи. Только ради этого он договорился с молодой незамужней женщиной по имени Аснат о тайном браке.

Правда, Аснат красотой не блещет, но зато эта черномазая и лупоглазая молодуха с пухлыми, точно надутыми, круглыми щеками обладает такой широкой грудью и воловьими бёдрами, что Длинной Бороде казалось будто из неё так и посыпятся дети, как спелые яблоки с яблони, когда её чуть - чуть встряхнёшь.

И вот, когда дядя Эсеф извиняющимся тоном осторожно поведал жене о своём намерении жениться на толстухе Аснат, она была так потрясена, что несколько минут не могла и слова вымолвить, будто онемела.

— Джан Эсеф, не позорь себя и меня на старости лет, — склонив голову набок, с дрожью в голосе принялась умолять его несчастная женщина, наконец обретая дар речи. — Посмотри в зеркало на свою бороду — она наполовину седая. Что подумают люди, какими глазами ты сам посмотришь на детей?.. — Она вздохнула и печально улыбнулась ему. — Да и закона такого нет при Советской власти, чтобы сельсовет разрешил одному мужу иметь двух жён.
— Родила бы мальчика, не женился бы! — сердито отрезал Эсеф, потрясая бородой, а потом, криво усмехнувшись, мстительно добавил: — Чтобы обзавестись второй женой, мне твой сельсовет вовсе не нужен. Если подмажу духовному отцу, он не только меня с Аснат, чёрта с ведьмой обвенчает. Важно, чтобы брачный договор, написанный им, лежал у меня в кармане.

… Вторая жена дяди Эсефа, толстуха Аснат, жила далеко, на окраине села. Длинная Борода этому был и рад и не рад. Рад оттого, что соперницы не будут встречаться каждый день, а то, чего доброго, не избежать скандала. Зачем ему это нужно? Тем более, что он ещё точно не знает, оправдает ли Аснат его надежды. Поэтому пока всё это надо держать в секрете. Даже курица, пока не снесёт яйцо, не кудахчет. Но с другой стороны, обладателю дремучей бороды было не по душе, что Аснат живёт далеко и ему приходится идти к ней поздно вечером, когда на улицах уже совсем темно и безлюдно. Но «сидя верхом на верблюде, в отаре не скроешься». Как Эсеф ни старался под покровом темноты никем не замеченным пройти на свидание к молодой жене, по дороге нет - нет да сталкивался каждый раз с кем - нибудь из односельчан, иногда с членами народной дружины. Не раз он слышал за своей спиной язвительные шутки, насмешки своих односельчан.

Как говорится: «когда неудачник купается в речке, к нему и лягушка прилипнет» Вчера в садах колхозники до позднего вечера справляли традиционный «праздник черешни» — первый день сбора ягод. Длинная Борода, нарочно сославшись на недомогание, весь день сидел дома и курил кальян. Но едва на улице стемнело, дядя Эсеф, сразу же забыв о своей «хвори», прихватив с собой приготовленный тайком от старой жены узелок с подарками для Аснат, осторожно выскользнул на улицу. Оставалось каких - нибудь сто шагов до её дома, когда полусогнувшаяся фигура старухи Саадат, известной во всём селе болтуньи и сплетницы, как шайтан из - под земли, вынырнула перед ним из - за угла. Длинная Борода спрятал узелок за спину, молча кивнул ей головой в знак приветствия и подобострастно улыбнулся. Тётушка Саадат, подозрительно и насмешливо окинув его длинную фигуру, к ужасу Эсефа, вдруг заговорила с ним таким неестественно громким голосом, точно она обращалась к глухому или её с Эсефом сейчас, по меньшей мере, разделял горный поток.

— С праздником тебя, о Эсеф!.. Куда тебя несёт в такое время?.. Все добрые люди продолжают отмечать праздник, а ты ходишь по селу, как неприкаянный?!.

«Знает же, карга старая, наверняка знает, куда я иду, но кричит нарочно так, чтобы об этом слышали другие», — с возмущением и страхом подумал Длинная Борода.

Желая скорее отделаться от назойливой старухи, не вызывая, однако, её недовольства и не давая лишнего повода для её сплетен, дядя Эсеф заставил себя приятно оскалиться. Он в свою очередь поздравил «добрейшую» тётю Саадат с праздником, сказав ей при этом, что спешит проведать больного, которого надо подбодрить, утешить…

— Иди, дорогой, иди утешь, бог тебе на помощь, — с деланным сочувствием вздохнула старуха, сдерживая улыбку.

Встреча с Саадат сильно расстроила Длинную Бороду. Поэтому, придя к молодой жене, он безо всякого воодушевления поздравил её, выпив чарку - две вина, сразу же лёг и вскоре залился богатырским храпом, несмотря даже на то, что Аснат, как только Эсеф склонил отяжелевшую голову на подушку, по обыкновению взялась за его бороду… У Аснат уже вошло в привычку: едва муж ложился спать, она начинала перебирать седые волосы в его бороде и безжалостно выдергивать их один за другим, чтобы он выглядел моложе своих лет. И Эсеф ради своего будущего потомка терпел всё, позволяя ей такую блажь. Но вот горе, за последнее время она часто не то по неосторожности, не то по небрежности вместе с седыми волосами выдёргивала и чёрные, нанося его бороде невосполнимый урон.

И вот в праздничную ночь, как только усталый, озабоченный и слегка охмелевший дядя Эсеф заснул, ему приснился странный сон. Почему - то одна половина его бороды — белая - белая, как горные облака, а другая — чёрная, как грозовая туча. И обе его жены в какой-то бешеной ярости мёртвой хваткой вцепились в его злополучную бороду и каждая из них с силой дёргает её, как всё равно туго засевший гвоздь в стене, молодая — белую половину, а старая — чёрную, не обращая внимания на его отчаянные крики и угрозы. В этот самый момент, когда жёны раздирали его бороду, дядя Эсеф проснулся от нестерпимой боли. Открыв глаза, он обалдело посмотрел на полуобнаженную жену. Та сидела у его изголовья и на самом деле тянула его за… бороду. Пока дядя Эсеф спросонья соображал, что жена с ним вытворяет, его чуткий слух явственно уловил какой-то подозрительный стук в окошко. Колхозный конюх решил, что Аснат, дёргая его за бороду, непременно хотела проверить: крепко ли спит он, чтобы затем впустить к себе другого, наверно молодого возлюбленного….

Спустя несколько минут дядя Эсеф, оскорблённый и возмущённый коварной изменой молодой жены, с развевающейся общипанной бородой бежал как очумелый через всё село в направлении своего дома, где старая жена, мучавшаяся от ревности и унижения, не ожидала скорого его возвращения. Обманутый двоеженец, не замечая ничего под ногами и вокруг себя, сгоряча врезался в стаю собак, собравшихся сейчас почти со всего села на «собачью свадьбу». Рассерженные его неожиданным вторжением, собаки всполошились и, обнажив острые белые клыки, будто смеясь над одураченным Эсефом, дружно накинулись на него с громким лаем. Отбиваясь от разъяренных псов, Эсеф принялся усердно размахивать пиджаком, который от волнения забыл надеть на себя и держал в руке.

На следующее утро Длинная Борода прежде чем выйти на улицу, по привычке запустил руку в карман пиджака, но не обнаружил там бумаги, на которой был написан его брачный договор с Аснат. Эсеф всегда хранил его при себе, чтобы он не попал в руки старшей жены. Тревожные предчувствия охватили его: неужели вчера ночью, когда он отбивался от псов, размахивая пиджаком, брачный договор выпал из кармана?

Правда, теперь он для него всего лишь пустая, ненужная бумага, но он боялся, как бы брачный договор не попал в чужие руки, не вызвал в селе нежелательные толки и пересуды по его адресу. Поэтому он, недолго думая, сразу же пошёл искать его по вчерашним следам. Когда Эсеф добрался до майдана, где обычно собирались на досуге сельчане, он невольно обратил внимание на столпившуюся перед большим щитом группу людей, среди которых была и старуха Саадат. Они что - то читали и надрывались от хохота, то и дело посматривая в его сторону.

— Это я нашла его на улице рано утром и сразу же отнесла в штаб дружины, — разгибая спину, с торжествующим видом оглядела собравшихся тётя Саадат, тыча морщинистым пальцем в щит.

Каждый острил на свой лад:

— Вот отчего, оказывается, его борода, на которой было больше волос, чем на конском хвосте, поредела за последнее время, как листья на дереве после урагана!..
— Это ещё что, увидите, как она у него без хны покраснеет, когда встанет перед общественным судом…

Под иронические улыбки и осуждающие взгляды односельчан дядя Эсеф, потупив глаза, осторожно, словно ступая по скользкой почве, медленно подошёл к ним. Те, сохраняя насмешливые улыбки, дружно расступились перед ним и «почтительно» пропустили его вперёд.

Первое, что бросилось в глаза Длинной Бороде при взгляде на щит, — это его брачный договор с толстухой Аснат, который был прикреплён к сатирической газете «Крокодил ходит по селу», а рядом с ним — его смешное изображение с несколькими длинными волосинками на почти голом подбородке. Эсеф машинально, точно в полузабытьи схватил дрожащей рукой общипанную бороду, но, почти не ощутив её, в ужасе отшатнулся, растерянно оглядываясь по сторонам. Земля дрогнула под его ногами…

                                                                                                                                                                          Муж двух жён (Отрывок)
                                                                                                                                                                        Автор: Хизгил Авшалумов
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) чтобы снять с себя обидное прозвище «хомол» - Xомол — несчастный бездетный. По татскому обычаю, мужчина, у которого нет детей, называется хомолом. Но хомолом считается также и тот, у которого есть дочери, но нет сына. Некоторые суеверные таты - хомолы носят специальный «кушак бездетности» (кишди хьомоли) и отращивают бороды, чтобы бог обратил внимание на их участь и даровал им сына.

Почти смешная история (©)

0

63

Услуги и их потребители

Встреча Потребителя и Поставщика услуг:
Один - подслеповат, другой - душой глух.

- Каковы - спросил Потребитель - товары?
Хихикнул Поставщик: - "Мы разве - бары?

Что уродилось, то и - продаем.
Твоего живота увеличим объём."

- Не рад я своему весу и цен - росту.
- Вопросы есть? - Работаем - по ГОСТу!"

                                                               Потребитель и Поставщик услуг
                                                        Автор: Людмила Васильевна Горбунова

Теперь - то я знаю, что к зубному врачу детей нужно водить регулярно, потому, что кариес лечится легко и аппаратура теперь отличная, не больно. Но были и другие времена.

1958 год. Мы только приехали на службу отца в Забайкалье. Никто за моими зубами не смотрел, и зубного врача в батальоне не было. Тогда, наверно и появились две дырочки в двух коренных зубах. Не болят и ладно, только сладкое маленько «кусает».

Когда отца перевели на службу в Латвию в 1961 году, два зуба были уже в плачевном состоянии, даже десна вросла в кариозную полость.

И вот в конце четвёртого класса ночью мне прихватило зуб. Спать не дал никому, и если сестрёнки ещ спали, то родители , конечно нет, потому что я выл в подушку.

Дали каких - то таблеток – не проходит! Тогда отец закурил «беломорину» и дал мне, чтобы набрал дыма в рот и держал. Вроде начало отпускать, я перестал выть и он пошёл спать. А я на кухне заодно и покурил, мы же баловались этим уже. Точно, перестало болеть, и я уснул.

Утром мама погнала меня к врачу в город, потому, что в части членов семей не брали на лечение зубов. Я ещё ни разу не был у зубного врача, и смело подался в поликлинику. Языка латышского ещё не знал ни слова, кроме «sveiki»(привет) и mulkis»(дурак).

Сижу, жду очереди. Выходит сестра и что-то говорит по - латышски,  народ заходит, а я как сидел, так и сижу. Остался последним. Вышла врач и что - то сердито сказала. Я огляделся вокруг, никого, и на русском ответил что болит зуб. Завели в кабинет и усадили в кресло. С сильным акцентом на русском, врач приказала открыть рот.

У докторши было очень злое лицо, длинный нос синеватого оттенка с глубокими порами , как будто он замёрз, и злые глаза стального цвета, а сама худая как «фанера». Очень была похожа на артиста Филлипова, когда он играл фашистов в старых фильмах....

Я, конечно, знал, что нас, военных, в Латвии не любят, а в Курземе  (это самый националистический регион Латвии) - так просто ненавидят!
Кто же знал, что ненависть эта распространяется и на детей. Это я понял из дальнейшего.

Она кричала на меня, чтобы шире открыл рот, иначе она поставит рото расширитель, хотя я его раскрыл и так до состояния, когда начало потрескивать в ушах!

Когда она увидела проросшую в зуб десну, перешла на латышский, но я всё равно понял, что меня обзывают, потому что слово «дурак» и "идиотс" мог перевести.
Лицо её приняло злорадное выражение, когда она взяла зонд с пуговкой на конце и сунула его в моё дупло в зубе.

Боль была просто сумасшедшая! Брызнул гной, в голове что – то щёлкнуло, и я отключился.

Когда пришёл в себя, вокруг уже было много медсестёр и пара докторов со шприцами. В нос совали ватку с запахом общественного туалета и хотели колоть шприц в руку, но я не дался. Боли уже не было и мне поставили в зуб какую - то вату со жгучим лекарством и замазали дырку пастой.

Я вообще всё воспринимал как – то отрешённо, как будто со стороны, и плохо слышал. В голове шумело...

Когда я увидел себя в зеркало в коридоре, то не узнал! Лицо было бледно зелёного цвета и какое – то не моё, чужое.
Мысленно поклялся жестоко отомстить этой «фашистке» и всю дорогу домой, а это километра два с лишним, размышлял как это сделать.

Знал, у кого из пацанов есть автомат с патронами, но решил, что незаметно я его до больницы не донесу. Пистолета ни у кого не было. Была «лимонка», но неизвестно в каком состоянии, та могла рвануть и в руках. Был тротил, но не было запала!

Откуда такие припасы?

Мы же жили в самом центре Курземского «котла» и городок наш переходил из рук в руки в конце войны пятнадцать раз! Пацаны все и всё имели.

Пришёл домой злой и уставший, достал шило из отцовского инструмента и выковырнул из зуба и пломбу и вату! И сразу уснул.

Потом несколько раз по приказу родителей «ходил» в поликлинику, а на самом деле просто гулял. Потом, чтобы отстали, «запломбировал» обе дырки нажёванной сосновой смолой и показал маме, что запломбировали оба зуба.

Вот что значит испугать ребёнка первым посещением к зубному врачу!
Позже зубы эти развалились, корни заросли и вытащил я их намного позже, когда уже стал врачом сам.

                                                                                                                                                                                      Зуб (Отрывок)
                                                                                                                                                                            Автор: Сергей Балвский

Почти смешная история (©)

0

64

Игорю ... Северянину  .. привет 

Однако! Я чувствую, что после водки вы пили портвейн! Помилуйте, да разве это можно делать!

                                                                                                                      Михаил Булгаков - «Мастер и Маргарита» (Цитата)

«Три семёрки» и водка,
«Три семёрки» и водка!
Удивительно тонко,
Для желудка неловко,
Принимать декаденсно
Ваших грёз экзерсисы
Растворяясь изящно,
Как в навозе нарциссы.

Пустоту низвергая,
«Три семёрки» и водка,
Весь я как запятая,
Я как в бочке селёдка,
Грежу водами моря,
Золотыми от зноя,
«Три семёрки» и водка,
Мне не будет покоя.

Проститутно бомжуя,
Я асфальтно ночую,
Внутривенно ликуя,
Доминантно тоскую,
«Три семёрки» и водка,
«Три семёрки» и водка,
Деклинатор познанья,
Квинтэссенций отвёртка!

                                  Портвейн и водка. Игорю Северянину
                                            Автор: Аскеландр Ширинг

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2024-12-06 23:12:47)

0

65

Сроки сдачи или хорошо сидим

Не читала б я книжек,
не стала бы я поэтом:
не ходила б тогда за летом,
а ходила лишь за зимою
и во все двери стучалась:
кто - нибудь да откроет.
Откроет и в дом запустит,
накормит и больше не пустит
во все двери стучаться,
а позовёт венчаться.
Счастливое было б время,
если бы ты не читала,
а детей нарожала
и считала у мужа зарплату,
ставила на его пиджаке заплату,
да говорила подружкам:
— У меня есть пивная кружка
прямо из Чехии!

                                        Лучше б ты не читала (Отрывок)
                                    Автор: Инна Ивановна Фидянина

-- Вот не думал, что ты с таким типом людей будешь искать знакомства.
-- С каким именно?
-- Да вот с таким. – Костя протянул Вовчику фото, на котором был изображён человек с длинными волосами, в очках и с золотой серёжкой в ухе.
-- Виктор взял карточку.
-- Кто это?
-- Не узнаешь? А может ты и меня не узнал, а? И парень снял тёмные очки. - Тоже по пьяни познакомились?

Вовчик с минуту помолчал.

-- Послушай Костя, мы, кажется, сейчас одним делом занимаемся, да и прежде друг от друга втихаря движухи не создавали. При нашем образе жизни недомолвок быть не должно. Только когда мы все вместе занимаемся одним делом, только тогда мы непоколебимы. А если вот так как этот фрукт мы будем сами свои шкурные делишки проворачивать, то нас быстренько всех сосчитают и прикроют лавочку.

В ответ Костя протянул ему следующее изображение. На нём был тот же человек, но только без грима. Вовчик похолодел, а Костя спокойно продолжал.

-- Если тебе тот не знаком, придётся мне вот про этого рассказать для улучшения памяти. Когда - то, не найдя достойного места в своей стране, он попытал счастья за рубежом. Но и там оказался лишним,- пришлось возвращаться. Холодный и жестокий современный мир наглухо закрыл перед ним ворота в достойную жизнь. Что делать, где жить и где работать?

Были бы хоть мало - мальски приличные документы, а их нет. Незаконченное военное училище, несколько лет колонии и это всё что было у него за плечами. Даже на то чтобы в переходе метро купить себе диплом, нужны были деньги. А где их взять? Можно бы отобрать у кого, но тогда могут снова поймать и посадить. Так и всю свою жизнь в зонах просидеть можно. А ведь жалко, он столько знает, столько умеет.

Мог бы быть классным программистом. Мог бы обеспечить компьютерную безопасность любому банку, но у него нет документов и даже приличной одежды. Кому он такой нужен? Вот с такими мыслями этот тип обозлился на весь мир и решил объявить всем войну. Обществу, себе, всем.

Просматривая объявления в газетах, он наткнулся на приглашение служить по контракту в горячих точках. В его жизни это уже было, и он решил снова к этому вернутся. В современном обществе он себя так и не нашёл. Попав в учебку, он окончательно озверел и стал настоящим зомби.

Проснувшиеся атавистические способности отбросили его на несколько ступеней эволюции назад. Он стал простым и кровожадным дикарём. Убить и покалечить для нег стало нормой, и он относился к этому так же запросто, как и все те, кто его окружал.

Но однажды люди, которые сделали из него машину для убийства, увидели в нём человека, способного головой работать более продуктивно, чем мышцами. Эти люди попробовали вернуть его в нормальную жизнь.

Сделали документы, квартиру, машину, постоянный стабильный заработок. Короче, дали возможность жить нормальной жизнью. Теперь он знал точно, что если его вдруг снова посадят, то его всё равно вытащат, а если и не вытащат, то весь срок как сыр в масле кататься будет.

Но человек такое животное, которому всё мало, и ему хочется хапать, хапать и хапать. И он очень круто хапнул, хапнул сам, один, не посоветовавшись с теми, кто дал ему возможность проявить себя в этой области.

И что из этого получилось? А получилось то, уважаемый Вовчик, что теперь по твоей милости люди Пыли вот - вот выйдут на Алекса и Сержа. И если бы мы не вычислили тебя, то чеченские киллеры уже наверное отработали бы их обоих.

А ты? За какое - то говённое бабло подставил своих и теперь тихонечко ждёшь, когда всё устаканется. А потом будешь жиреть на эти миллионы где - нибудь на островах, как обычный зажравшийся поц. Из тех, что не имеют ни друзей, ни близких, а только кучу косяков за спиной, после которых и жить не хочется.

Молодец Вовчик, так держать, - и Костя звучно хлопнул напарника по колену.

                                                                                                                                                                                 Работорговцы (Отрывок)
                                                                                                                                                                                  Автор: Николай Губин

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2024-12-10 11:34:04)

0

66

Всё зло от них ... От полюса до полюса

От полюса до полюса я Землю обошёл,
Я плыл путями водными, и счастья не нашёл.
Я шёл один пустынями, я шёл во тьме лесов,
И всюду слышал возгласы мятежных голосов.
И думал я, и проклял я бездушие морей,
И к людям шёл, и прочь от них в простор бежал скорей.
Где люди, там поруганы виденья высших грёз,
Там тление, скрипение назойливых колёс.
О, где ж они, далёкие невинности года,
Когда светила сказочно вечерняя звезда?
Ослепли взоры жадные, одно горит светло:
От полюса до полюса — в лохмотьях счастья Зло.

                                                                                      От полюса до полюса
                                                                                      Константин Бальмонт

! в тексте встречаются нецензурные выражения !

В протяжённой пустоте перед Капустиным стоял одинокий стул, на котором, словно на эшафоте - бонсай, жался посетитель.

Это был сильно располневший молодой человек с миловидным лицом, розовой кожей и совсем белыми волосами. На нём были коротковатые салатовые штаны, мокасины на босу ногу и майка с нежно - розовым, в тон лицу, серпом и молотом – нарисованным в таком необычном ракурсе и так кавайно (*), что никакой советской радиации от символа уже не исходило.

Неодобрительно поглядывая на этот серп и молот, Капустин говорил по чёрному телефону:

– Пусть готовят борт. Сегодня. Да. Да. Карманников обязательно… Да…

Посетитель деликатно глядел в стену, делая такое лицо, чтобы стало ясно – если он и услышит какие - то секретные слова, то всё равно их не поймёт, а если и поймёт, то сразу забудет.

Капустин наконец положил трубку и уставился на гостя, вспоминая, о чем шёл разговор.

– А, – сказал он. – Ну да. Семён, к тебе вопросы. Прошлый раз ты мне феминизм через Маркса объяснял, помнишь? Я за тобой повторил пару раз в хорошем обществе – меня вообще никто не понимает… Смотрят как на идиота и смеются. При чём тут Маркс?
– Товарищ генерал, Маркс тут ни при чём.
– Но я точно помню, ты про Маркса говорил. Про Маркса, пизду и сверхприбыль.
– Не про пизду per se (**), товарищ генерал, а про пиздофашизм. Так радикальный феминизм обозначают сегодня в левом дискурсе. И не про Маркса, а про культурный марксизм. Это тоже совсем другое дело. Франкфуртская школа, критическая теория… Маркузе, Адорно (***)… Хоть идёт, если разобраться, тоже от масонов. Через пост - антропософию и университет Гете.

– Маркс, марксизм. Какая разница. А почему именно марксизм?
– Просто игра слов, товарищ генерал. Классический марксизм тут вообще ни при чём. Его на Западе уже свернули в трубочку и поставили в чулан. И в общем понятно, по какой причине.
– По какой?
– Ну посмотрите сами. Один процент держит за яйца девяносто девять. С точки зрения марксизма ситуация предельно ясная. Кто угнетатели, кто угнетённые, и через какой механизм. Кто ж такую картину мира спонсировать будет? Особенно если все рычаги у одного процента?
– Я спонсировать не буду точно, – сказал Капустин. – А при чём здесь сверхприбыль? Она - то каким боком?

– А вот представьте себе университетскую аудиторию. Сидят молодые ребята с умными глазёнками. Слушают доклад о сверхприбыли, финансовом капитале и его контроле над планетой. Думают. Прикидывают, где что и кто чей. И тут в аудиторию врываются муслимы в тюбетейках, чёрные лесбиянки с дредами, культурные воины в балаклавах и кто там у них ещё, вся эта новая совесть мира. Понятно, с пиздофашистками во главе. Весь мульти - культи, короче. И начинается гевалт с радужными флагами. И выясняется, что кровососы и угнетатели – это не барыги из Сити или с Уолл - стрита, а обычные мужчины с белой кожей. Потому что у них привилегии.

– Какие? – спросил Капустин, нахмурив брови.
– Первая привилегия – что есть член, а вторая – что он белого цвета. Мало того, что у них привилегии, они ещё говорят неправильно, потому что родители у них были реакционные мудаки и с детства учили языку ненависти. И вообще их в тюрьму надо за тестостерон. Понимаете? После этого про тех, кто зелёного печатает, уже как бы и вспоминать неудобно… Неактуальная повестка. Поэтому банки весь этот культурный марксизм потихоньку и спонсируют. Из сверхприбылей, ясное дело.
– А… Вот теперь понял… Сложно ты объясняешь, запутанно. А гаитянские колдуны здесь каким боком?
– Гаитянские колдуны? Это не я говорил, товарищ генерал.
– Не ты? Точно?
– Точно.
– Ну ладно, тогда иди…

Капустин подтянул к себе лист бумаги и стал что-то на нём рисовать ручкой. За молодым человеком с белыми волосами закрылась дверь, и сразу же зазвонил чёрный телефон. Капустин взял трубку.

                                                            из романа Виктора Пелевина  - «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) нарисованным в таком необычном ракурсе и так кавайно - Каваий (яп.), имеет варианты написания кавайи и каваии — японское слово, означающее «милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «маленький», «крошечный».

(**) – Не про пизду per se - Per se — это латинская фраза, означающая «сам по себе» или «в себе». Выражение используется для указания на то, что что - то рассматривается независимо от внешних факторов или контекста.

(***) Маркузе, Адорно  - Герберт Маркузе — немецкий и американский философ и социолог, представитель Франкфуртской школы. В своих философских работах Маркузе:
«Разум и революция: Гегель и возникновение социальной теории» (1941). В ней он переосмысливал социальную и политическую философию Гегеля, акцентируя её критический потенциал и прослеживая её связь с Французской революцией XVIII века и с марксизмом.
«Эрос и цивилизация» (1955). Маркузе дал социально - критическую интерпретацию основных идей психоанализа. Фрейда, в противовес «репрессивной цивилизации», подавляющей чувственную и витальную стороны человеческого существования.
«Советский марксизм: критический анализ» (1958). Книга содержала критический анализ советского общества и его официальной идеологии.
«Одномерный человек» (1964). В центре работы — дегуманизирующий характер современного индустриального общества.
Маркузе критиковал капитализм, современные технологии, советский коммунизм и массовую культуру, утверждая, что они представляют собой новые формы социального контроля.
Теодор Адорно — немецкий философ, социолог, музыковед, композитор, представитель Франкфуртской критической школы. В своей философской деятельности Адорно развивал критику культуры и общества, сплетая различные идейные источники, такие как гегелевская диалектика господства и рабства, теория товарного фетишизма и овеществления человеческих отношений К. Маркса, концепция «рациональности» М. Вебера, психоанализ. Фрейда. Одна из наиболее важных работ Адорно — «Диалектика Просвещения. Философские фрагменты», созданная совместно с Максом Хоркхаймером. В ней анализируются внутренние противоречия исторического процесса «рационализации» («просвещения»). Адорно также развивал идеи антисистематической «отрицательной диалектики», в которой сливаются теоретико - познавательные и социально - критические мотивы. Он видел цель философии в раскрытии индивидуальной специфики единичного и особенного, выявлении «непонятийного», «нетождественности» предмета самому себе. Адорно также подвергал социально - философскому анализу современную западную музыку. Она выступала у него как моделирование процесса тотального «отчуждения» человека, происходящего в условиях «позднего капитализма».

Почти смешная история (©)

0

67

Смертничек (©)

С детства я привык,
Говорить всё вслух,
Враг мне мой язык,
А совсем не друг.

Правду я готов,
Говорить в глаза,
Лишь нажил врагов,
На щеке слеза.

Слеза не от потерь,
Не от своих врагов,
От жалости, поверь,
То, что мир таков.

                                      Язык мой враг
                                Автор: Юрий Тузков

Трудовой день подошёл к концу и все, включая Петровича, устремились к праздничному столу, норовя занять место поближе к источнику пищи. Да будет праздник!

Где - то посередине празднества, когда селёдка уже была съедена, а тарелка с бутербродами грозилась обнажить дно, в цеху раздался «потусторонний» крик начальника цеха. Раскатываясь эхом по просторному помещению, голос начальника сильно походил на грозный глас Сатаны из самих глубин ада.

- Петрович! Петро - ооович, твою мать!

Петрович, понимая всю серьёзность положения, быстро опрокинул стопарь, протолкнув его шпротиной, и тяжело вздохнул. Как заправский танцор с цветком в зубах, Петрович метнул в рот массивную ветку укропа и бодрым, слегка сбивающимся шагом, устремился к трудовым свершениям на благо человечества.

- Да ты, $% $%$& @#&*, опять синий, Петрович! – справедливо заметил начальник цеха.

Петрович, открыто выступавший против расизма, тут же выдвинул протест против цветовой дифференциации людей. Увы, протест принят не был.

- Ты мне что две недели назад обещал, паршивец эдакий? – продолжал чихвостить начальник цеха, – правильно! Разобраться со щитком!
- Так я того, этого… - принялся оправдываться Петрович.
- А вчера на складе готовой продукции пропал свет. По твоей милости, балбес искромётный! Понимаешь?
- А я то к свету при чём? – непонимающе ответил Петрович.
- Не понимаешь? Ты вообще что - то понимаешь?! Щиток…, свет… – медленно, едва ли не на пальцах стал объяснять разгневанный начальник цеха, – ты же, гад проспиртованный, его ещё две недели назад грозился сделать!
- Так я и сделал! – возразил Петрович, вспоминая, как он давеча самоотверженно ковырялся в этом лабиринте проводов.
- Да ладно?! Ты, верно, запамятовал, забулдыга подворотний?! Так я тебе напомню, что ты тогда сказал, накрутив чёрта лысого в щитке. Ты, как ты выразился: «принял экстренные меры по временному восстановлению энергоснабжения производства из материалов, имевшихся в наличии». Так вот, твоё «временное восстановление» накрылось медным тазом, не выдержав проверку временем.

Начальнику цеха очень запомнилась фраза Петровича. Не столько своей содержательностью, сколь тем, что рождена она была именно из уст электрика, человека, измученного невыносимыми условиями бытия.

- Так я того…
- Короче, Петрович, резво шуруй и восстанови мне свет в складе. И не временно, а так, чтобы твои внуки увидели! Иначе я тебя уволю к чертям собачьим и уже уволенного повешу посреди цеха на этом твоём мотке проводов. Будешь болтаться в назидание преемникам!

Перспектива быть уволенным, пугавшая Петровича даже больше, чем суд Линча, придала усталому электрику жизненных сил и Петрович, прихватив ящик с пыльными инструментами, отправился сражаться со злополучным щитком. Начальник цеха уже давно грозился уволить нерадивого электрика, но замены ему так и не мог найти. Толковые парни не очень обольщались той зарплатой, что сулил им коварный скупердяй. А менять Петровича на «Петровича» - гиблое дело. Уж лучше то зло, с которым ты хоть как - то знаком.

По дороге, заскочив на склад, Петрович воочию убедился в абсолютном отсутствии света. Склад был погружён в зловещую тьму, изредка озаряемую фонариком сторожа. Более того, света не было даже в коридоре, где, собственно, и размещался злополучный щиток. А путь доблестному воину с электрическими неполадками преграждали какие
- то ящики и прочий хлам, которые, как на зло, свалили здесь грузчики - лиходеи. Водрузив модный фонарь на голову, Петрович смело двинулся вперёд, к месту трудовой славы.

Спотыкаясь и матерясь по пути, Петрович наконец - то добрался до искомого объекта обстоятельного труда. Да, давненько они не виделись! В том, что торчало из стены, сложно было узнать щиток. Конструкция из висящий макаронами проводов и искрящих соединений, в темноте коридора больше напоминала убранство новогодней елки, чем электрический щиток. И с этими «временными мерами» двухнедельной давности что - то надо было делать.

Решение было принято мгновенно: поменять двухнедельные конструкции на сегодняшние, не утрачивая концепции «временности». Петрович давно себе грозился перебрать к чёртовой матери этот щиток. И не только его. Но чёртова мать, видимо занятая иными заботами, не давала своего согласия на упорядочивание хаотичного движения электронов. И, тем более, сегодня, вечером, в пятницу. Крутить электрику до полуночи в преддверии выходных было грехом, похлеще, чем копать компостную яму в разгар шабата для махрового хасида.

Было бы совсем неплохо обесточить щиток. Во всяком случае, того требовали нормы ТБ, с которыми Петрович был хорошо знаком. Но чтобы это сделать, нужно было пробраться дальше, по тёмному и захламлённому коридору. А, по подсчётам Петровича, времени до конца последнего пузыря практически не оставалось. И он, славный электрик и верный товарищ в сплочённом трудовом коллективе, рисковал остаться у пустого корыта, выполняя требования этого самого ТБ. Совершенно недопустимо!

Самоотверженно зарывшись в искрящих проводах, Петрович начал колдовать. И первое заклинание удалось ему на славу: в коридоре появился свет. «Верной дорогой идёте, товарищи!» - подбодрил себя Петрович и продолжил дальше.

- Ты бы щиток обесточил, Макклауд! – послышался голос начальника цеха, стоявшего неподалеку в уже озарённом коридоре.
- Да всё путём, ща будет… – бравурно ответил Петрович, пытаясь разжевать ветку укропа, по жесткости ничем не уступавшую верблюжьей колючке.

Каждый настоящий электрик хоть раз в своей жизни должен за руку поздороваться с током. А Петрович был самым, что ни на есть, настоящим. И моменты этих крепких рукопожатий вспоминал без особой радости, памятуя о том, что ручканье с электричеством ничего хорошего не несёт для человека из плоти и крови. Но, хвала небесам, всё обходилось лёгким испугом и испорченными штанами. Однако не сегодня…

Дурной глаз начальника цеха сыграл - таки свою злополучную роль. Высунув язык для большей сосредоточенности, Петрович смело копался во внутренностях щитка. И конец работе вроде уже был виден. Но тут… Петрович внезапно ощутил хорошо знакомый и весьма не долгожданный прилив энергии по телу. Приняв асану, доселе не известную йоге, Петрович с прикушенным языком и выпученными глазами застыл подле щитка, помигивая фонариком на многострадальной башке.

Начальник цеха, лицезревший весь этот театр абсурда, быстро схватил попавшийся под руку дрын и наотмашь, что было дури, лупанул Петровича, воплотив ещё одну заветную мечту этим пятничным вечером. Петрович, как подкошенный, рухнул на пол, не выпуская искусанного языка из зубов.

Для Петровича же события развивались несколько по другому сценарию. После первого удара судьбы, Петрович ощутил второй, куда крепче первого. Его, словно бильярдный шарик, гонимый кием, что-то пнуло под зад. Да так, что он, с прикушенным языком и фонарём на голове, будто супергерой со стрингами поверх лосин, лихо устремился вверх, рассекая по пути облака и грозясь протаранить небесную твердь. Петрович даже не понял, как оказался в длинном, светлом коридоре, вроде то, что был в заводоуправлении.

В нескольких шагах от него была большая стойка, вроде той, что выбили себе «продаванцы» из отдела продаж. Им, видите ли, клиентов надо обслуживать! А то, что славный электрик до сих пор ходит неприкаянным, без своего кабинета и кожаного кресла, их не интересовало. Хапуги!

Возле стойки стоял какой - то рыжий гражданин, по виду очень напоминавший автослесаря Могорыча. Могорыч был чрезвычайно творческим человеком и мастером с поистине золотыми руками. И, как любой творческий человек, Могорыч чудил не по - детски. Он мог смело прийти в гараж после недельного запоя, совершенно не озаботившись несанкционированным прогулом и отчаянно «забив» на свою гигиену.

Но золотые руки Могорыча удерживали завгара от необдуманного поступка. В пылу творческого порыва, Могорыч смело мог поставить на колёса то, что уже лет пять, как было списано завгаром на металлолом. Неопрятный внешний вид и специфический запах гражданина у стойки совершенно не смутил Петрович, лишь придав большую схожесть с уже знакомым персонажем. Чтобы не путаться, Петрович сразу окрестил стоявшего Рыжим. В его жизни и одного Могорыча было с лихвой.

- Ты бы язык отпустил, – спокойно сказал Петровичу Рыжий.

Петрович разжал зубы и израненный язык, как побитая собака, уполз глубоко в рот.

- А ты, как я погляжу, не из тех, кто опасностей боится. Смелый. Не каждый смертный решиться крутить электрику под напряжением. Ты случаем машину не водишь?

Петрович покачал головой из стороны в сторону. Израненный язык мстил Петровичу адской болью и наотрез отказывался произносить слова.

- Жаль. Было бы забавно посмотреть на мистера – «тормоза придумали трусы»… -  задумчиво продолжал Рыжий.
- У тебя с техникой безопасности как? Ты её вообще учил?

Петрович одобрительно хрюкнул.

- А чего тогда щиток не обесточил? – укоризненно спрашивал Рыжий.

Петрович лишь виновато пожал плечами.

- Ладно, смертничек, сейчас дождёмся вердикта сверху, а там будем решать, куда тебя затулить, – вяло сказал Рыжий и, указывая на гражданку, что сидела за стойкой, добавил: – как только матушка соизволит выдать нам предписание по твою душу, – и Рыжий картинно поклонился гражданке за стойкой.

Гражданка за стойкой своей важностью и бюрократической выправкой очень напоминала Петровичу их кассиршу, Раису Гавриловну. Дважды в месяц Гавриловна становилась едва ли не самым главным человеком на производстве. Ну, пожалуй, вторым после главного инженера. В день аванса и день получки. В эти дни Гавриловна шла на работу с высоко поднятой головой, предвкушая сладостную власть над простыми работягами, дармоедами и даже начальником цеха. Гавриловна смело могла захлопнуть окошко кассы перед самым носом очередного просящего, чтобы пару часов погонять чаи в бухгалтерии.

И спорить с ней было совершенно бесполезно! Даже опасно. Можно было смело отправиться в конец очереди, к тем, чьи «зарплатные ведомости пока отсутствовали». Ни шоколадок, ни цветов Гавриловна не принимала, оставаясь стойкой к попыткам подкупа должностного лица, что ещё больше поднимало её авторитет в глазах трудящихся. Вот Кассирша, как она есть!

Кассирша что - то усердно писала за стойкой, не обращая внимания на Рыжего и Петровича, ожидавших от неё чего - то.

Чего ждал Рыжий, он, по - видимому, знал, только не говорил. А вот чего парился Петрович, он понять никак не мог. Как и того, куда он попал и что ему за это будет.

                                                                                                                                                                        Электрик от Бога (Отрывок)
                                                                                                                                                                         Автор: Руслан Ковальчук

Почти смешная история (©)

0

68

День - Ночь длинных ножей (от уважаемых партнёров)

Наступает вечер встречи.
Жду тебя. Тебя всё нет.
Догорают в доме свечи,
Тает ночь: придёт рассвет.
Видит Бог, тоску пророчишь,
И молчаньем сердце бьёшь.
Встреч со мною ты не хочешь
И вонзаешь в сердце нож.

Ты наверное не хочешь,
Этой встречи, а я ждал.
Мои чувства... длинны ночи,
О тебе я всё ж мечтал.
Все допеты мои песни,
Что вещают про любовь.
Ты не любишь, так исчезни.
Не хочу твоих оков.

Не пришла и слава Богу,
Не одна на свете ты.
Заблудилась ты в дороге.,
И остались лишь мечты.

                                                      Не пришла
                                                 Автор: Надежда

БАШНЯ

Тринадцатый этаж. Не привык к такому. Высота - это всегда нечто. За тридцать с небольшим не забирался выше второго - это про обитание. Стоп, один раз прожил на четвёртом. Два года. И это неправда. Забыл ощущения. Жить выше второго - другой мир. Здесь место птиц и можно потрепать облако по макушке.

В чужом городе одиноко. Высота намагничивает. Если открыть раму ещё больше. Сделать шаг. Сколько мыслей до асфальта? Какие? Сожаление? Вернуться обратно? Проснуться? Всё от непривычки.

Да ладно, это настроение. Главное не смотреть через огромное окно, что во всю стену. Лежать на кровати и читать. Тогда видно только небо, а ещё лучше зашторить портал в ад.

Скучный город. Не знаю его. Универмаг, ресторан с пожелтевшими скатертями, магазин с запахом прокисшего молока, десяток улиц по которым иду на чужую работу. Люди спешащие прожить очередной день. И на вокзале все спешат, даже те, кто застыл у информационного табло или безмятежно спит в неуютном кресле из пластика. Здание рядом. Видно из чёртова окна.

В выходной большое опустошение. Когда дела, забываешь, дурные мысли уходят, но стоит оказаться одному, задуматься, как всё возвращается. Окно, мысли.

Спускаюсь вниз, чтобы съесть пару варёных яиц и бутерброд с колбасой, выпить кофе с молоком с привкусом воды - это когда мало кофе и молока. Антракт в безделье.

Бутылка водки и шампанского в холодильнике. На всякий случай. Хотел вчера, сам с собой, по - мужски, но было так неуютно, или, наоборот, уютно, что поднять тело с постели казалось трагедией. Лифт падающий вниз бесконечный. К середине охватывает беспокойство и снова дурные мысли. Сложно привыкнуть.

В буфете всё по старому, только ещё безнадёжнее, чем в будни. Та же женщина в белом переднике, или не та. Может и другая, но как неотъемлемое приложение антуража - та же самая.

И тот же вопрос:

- Что вам?

Что мне. Селёдку с луком, яйцо или бутерброд? Ребус.

Настроиться на положительные мысли. Возможно ли? Надо было сразу принять сотку, тогда "гольфстрим" разворачивается. Только смущает утро - как бы, не посеять вечерний шторм.

Четыре столика - стойки, без стульев, с подтекстом - эй, не задерживаться, по - походному, жуй и отваливай. И, естественно, замечаю её. Как не заметить райскую птичку в клетке без прутьев.

Нам обоим скучно, это точно, только она умело скрывает, а на моём лице всё написано, как в азбуке, где А и Б, и мама моет раму; неправильное, вижу по её короткому включению в мою сторону.

Но мне скучно и я говорю:

- Доброе утро.

Никогда такое не делаю с незнакомыми, а здесь - затмение. Башня влияют.

Не смутилась и сказала:

- Привет.

Мягко сказала, оставляя ходы мне и себе. И вот этот привет, испугал, привёл в чувство.

- Привет, - повторяю более осторожно.

Сам устроил ловушку. Поскольку нужно что - то говорить, ведь начал, говорю:

- Можно возле вас пристроиться.

Кивнула - ещё большее замешательство. Не от стеснения или внезапного исчезновения нужных тембров. Причина - крутые яйца, бутерброд с колбасой и кофе с молоком мутного содержания. Натюрморт антиромантики. Вроде признание в любви спросонья. Но у неё похожая картина. От этого вроде легче, но ненамного. Плохой уравнитель.

Пьём кофе из гранёных стаканов. Она, оттопырив мизинец ломает в крошку песочное пирожное, красиво отправляет кусочки в рот. Я оставляю след зубов на успевшем подсохнуть хлебе. И говорить не о чем. Да и нужно ли. Она красиво ест, что ещё надо.

Потом идём по холлу гостиницы. Она к выходу, я к лифту. В момент расхождения векторов просыпаюсь.

- Вы здесь живете? - спрашиваю.
- Да.
- И я.
- Очень забавно.

На самом деле, большей глупости придумать сложно.

- Попробую сначала, - говорю, - Можно?
- Давайте.
- Мы здесь живём, вы и я. Давайте встретимся, пообщаемся. Чужой город не с кем даже словом перекинуться. Дичаю.
- Может не стоит выходить из образа?

Улыбается, хороший знак.

- Какого, - интересуюсь.
- Дикаря.
- Меня зовут Сергей.
- А я в сто десятом.
- Значит, на десятом этаже.
- Значит.
- Я на тринадцатом.

Она разворачивается к двери.

- Вы в город?
- Да.
- Через сколько вас ждать?
- Пару часов дайте.
- Ок.

Не узнал имя. Это не важно. Потом. Главное в холодильнике джентльменский набор и получено согласие. Сто десятый, сто десятый, сто и десять, повторяю про себя, боясь забыть простые цифры. И меня почему - то трясёт от этих повторений. Оголодал или возбудился предчувствием?

Прогулялся в магазин с запахом молока, подышал воздухом, снял напряжение. Вычеркнул на время из сознания быстрые эмоции, а то за два часа чёрт знает, что может случиться от миражей. Немного шоколада и правильная колбаса очень кстати.

Потом на кровати считаю минуты. Время тянется, модельной резинкой.

Я пунктуален. Но она не появляется, ни через два часа, ни через три.
Надежда, что, что заставляет жить, стремиться, преодолевать.

                                                                                                                                                                                    БАШНЯ (ОТРЫВОК)
                                                                                                                                                                            Автор: Модест Минский

Надежда

0

69

Бабушка и Дедушка.. и я бегущий за автобусом

Люди без ног, раны кровоточат,
И кровь по улицам бежит,
Нацист надменный лишь хохочет,
Сердце не ёкая стучит,

В истоме радуется сволочь,
И угрожает как всегда,
Вот она западная помощь,
Отсохнет пусть ваша рука,

Не будет твари вам прощенья,
Кровью умоитесь с лихвой,
Настигнет сволочей отмщение,
Мы принимаем этот бой,

И грозной тучей, шаг за шагом,
Русских несметные полки,
Ринулись в бой, круша снарядом,
Нацистов жалкие рядки...

                                                             Западная помощь
                                                Автор: Симонов Сергей Рахимович

Двор был большой и даже бесконечный, с чёрными кустами и деревьями в центре. Нехотя проступали очертания зданий: там что - то двухэтажное, погасшее, дальше, кажется, парикмахерская (или почта?), ещё какая - то постройка вроде гаража. Ясной дорожки нет, всюду лёд – бугристый, присыпанный снегом убийца, ломатель рук, ног, шейки бедра. Неловко наступит бабушка, и всё, ляжет под потолок.

Мы сначала одну ногу, потом, подождав, вторую, и теперь бабушка – не бабушка, а испуганный сжавшийся зверёк в пальто, палкой нащупывает, где жизнь, где смерть. В итоге, конечно, поскальзывается, и всё в бабушке отрывается и подпрыгивает, сердце – особенно высоко, секунда чистого ужаса. Но бабушке удаётся удержать старенькое своё равновесие. «Дай мне руку», – просит бабушка и берётся за меня нервной рукой, и вот мы четвероного ползём дальше, бабушкины шаги маленькие, смертные, а дыхание огромное, сильное, как - то связанное с богом.

Мы подходим к почте (не парикмахерская!). Оставив бабушку на палке, я обежал здание: никаких признаков ассоциации пенсионеров, номера дома тоже нету. Почта уже закрыта (вот кидайте ваши письма в синий равнодушный ящик), но открыт телеграф – дорогой мой утонувший «Титаник», пусть загорится, заволнуется снова: пойдём - ка мы с бабушкой в телеграф спросить. Мы, толстые водолазы в пальто, встаём посреди междугороднего ожидания. В телеграфе тепло и пахнет жёлтой бумагой, клеем, лакированной мебелью, ещё какой - то мелочью типа проводков, телеграмм, печатей, объявлений, трафаретных старых букв и, может быть, чуть - чуть луком.

Вечером телеграф живёт сильной, красивой жизнью: на стульях сидят люди и волнуются перед телефонным соединением, у них нет домашнего телефона, и они хотят позвонить по межгороду тем, у кого он есть, домашненький, щёлкающий диском; лишь бы там, в Казани, в Новгороде, в Уржуме были дома и ждали их звонка, лишь бы соседская девочка не заняла надолго спаренную линию своими домашними заданиями. Очень тихо, слышно, как скрипят стулья – вот так ждут, слегка подслушивают чужие разговоры. В одной кабинке неискренний женский голос поздравляет какую - то Машу с днём рождения: «Всего тебе самого наилучшего, здоровья, хорошего настроения, и чтобы радовали дети. И дядя Миша тоже передаёт поздравления».

Это подслушивать скучно. Телеграфистка – блондинка, волосы взбиты, уставшее воспоминание – кричит из - за перегородки: «Саратов, третья!», и тут же срывается птицей седая дама, и бежит к кабинке, и там неожиданно громко говорит: «Коля! Коля! Мы приедем шестого! Взяли билет!» Или так, страшно, Тверь, первая кабинка: «Тамара! Это Лариса, Митина жена, да. Ой, у нас несчастье…» Голос спотыкается, тянется куда - то кверху, и все в телеграфе растревожены и испуганы – вот так и мы, вот так и нам.

Мы с мамой так же сидим раз в неделю и ждём наши пять минут с Кировом, где умерли дядя Юра и дед Яков, там одна в квартире на Октябрьском проспекте осталась мамина мама (двойной поцелуй), всё это нужно за пять минут успеть, а голосок в Кирове тихий, слабый, из деревянного подземного далёка, и скоро как рубанут по этому голоску, пять минут закончились, осторожнее там, осторожнее, на следующей неделе я позвоню в то же время! Всё это в конце концов невыносимо, и пусть уже Америка, гуманитарная помощь:

– Девушка, – спрашивает бабушка у телеграфистки, – а где здесь ассоциация пенсионеров?

Девушка качает головой: то ли не знает, то ли не собирается отвлекаться.

– Женщина, это в подвале дома, за почту там зайдите, – гордо говорит бабушке старуха, ждёт Ленинград («Таня! Это мама!»), будет потом идти домой и плакать («Таня! Когда приедешь?»), но пока гордо: – Пятиэтажка там, увидите.

Мы вышли, телеграф погас за нами и затонул, а мы заскользили к пятиэтажке мимо черноватой детской площадки, захороненной на ночь, потом под деревьями, и пропали, и не стало нас, а после деревьев появились опять. И тут – пятиэтажка, почти как наша.

– Побеги посмотри, в каком подъезде, – бабушка снова запускает меня, естественный спутник. Я убегаю, ничего не боюсь, интересно, а она повисает на палке, перекошенное пальто. На первом подъезде только номера квартир, в окне первого этажа красные занавески, я бегу ко второму, и вдруг бабушка кричит: «Юра! Юра!» Она нашла сама. Какая - то тётка выносила мусор, бабушка спросила, и вон – с торца дома вход в подвал, над дверью лампочка и написано «Ассоциация пенсионеров».

Мы с бабушкой спускаемся в подвал, тут темнота отступает, дорога выпрямляется, гуманитарная помощь из Америки делается яркой, важной, мы всё это время шли именно за ней: хэллоу! Толкаем дверь с силой, и наконец (день, свет, вермишель, остановка – кажется, это всё было очень давно) мы дошли. Внутри тускло, полированный стол, пахнет трубами, сыростью, старой подвальной тайной, но нам всё это безразлично: розовеет закатным солнцем огромный стеклянный небоскрёб (такой мы видели на календаре), глаза ищут что - то американское. Из - за стола торчит крепкая огородная пенсионерка, летом собравшая хороший урожай.

– За помощью? – спрашивает она. – Давайте открытку.

Бабушка расстёгивает пальто, открываются бабушкины более нежные, тёплые слои: шарф, кофта, зелёное платье. Бабушка достаёт открытку из внутреннего кармана.

– Не блокадница?

Пенсионерка уходит и возвращается с коробкой.

– Вот, распишитесь в журнале.

Бабушка скромно, по - школьному присаживается и, следуя за властным пальцем, выводит свои буквы (погладить бы их). Потом мы перевязываем коробку верёвкой от тётимусиной посылки (изюм, курага, сухой кизил, грецкие орехи) и удивляемся, что американская коробка ужасно тяжёлая, щедрая. «Вот это наложили американцы… – радуется бабушка. – Но своя ноша не тянет!» Бабушка хватается за коробку, я открываю дверь, мы вылезаем из подвала и сперва энергично идём, и даже какая - то песенка в бабушке вдруг звучит, кажутся нелепыми обиды.

Двор быстрой перемоткой отступает назад: вот так, вот так, наискосок. Но вышли из двора на улицу Мира, и ноша всё - таки тянет, а посылка оказывается той тяжести, перед которой отступает биография, и нету жизни дальше того вот поворота, и не помнится никто, даже Мусенька, а только тянет руку. «Давай, я помогу, бабушка!» – я цепляюсь за верёвку, но роста не хватает, чтобы нести, и я просто держусь, иду рядом. Господи, какая длинная улица проклятого Мира.

– Давай постоим, даже спина мокрая, – говорит бабушка после школы.

И мы встаём, не разговариваем. Мимо едут машины, всякий раз бросая нас. Нам ещё долго идти до остановки, и потом ждать автобуса, и потом от остановки к дому, мимо музыкальной школы, мимо магазина, мимо девятиэтажек (одна, вторая, третья, десятая, сороковая), бесконечно идти, и где же взять силы, и хоть мы уверены, что всё - таки доберёмся до чая, до батарейного тепла, путь кажется нам очень долгим, нужно было бы попросить у Лены с первого этажа тележку.

Но тут барабанами загромыхало. Сначала бабушка увидела высокие как бы двойные фары, потом как будто колбу с жёлтым светом, и всё это начало угрожающе проступать и потом, вдруг, подтвердилось: автобус, номер сорок два!

– Автобус! Бежим!

Мы вскидываемся всей нашей сложной конструкцией: палка, бабушка, артрит, коробка, моя цепкая несильная рука, мои быстрые детские ноги. Всё это дёрнулось, споткнулось, запаниковало и побежало как могло, впереди машет моя доверчивая надеющаяся рука: подождите! Автобус обогнал нас, затрясся на светофоре, укрепив нашу веру: вот же бог какой великодушный, улыбчивый, задержал автобус. Но бог дразнится: автобус двинулся к остановке, переждал троллейбус и стал выпускать людей, а нам ещё далеко.

– Беги один! Попроси подождать, скажи: бабушка – инвалид!

Я отпускаю коробку и бегу, хочу схватить автобус руками. В раскрытую дверь спокойно, гарантированно влезает большая задница в пальто. Я подбегаю, запрыгиваю на приступку и кричу:

– Подождите, там бабушка - инвалид! Блокадница!

Автобус недовольно зарычал, но остался ждать. Я обернулся. По улице Мира подпрыгивал поломанный хрупкий механизм моей бабушки, отложение солей, артрит, варикоз, испуганные глаза.

– Бабушка! Бабушка!

Бабушка неизвестным глаголом движения приближается к автобусу и протягивает мне руку, и я тащу её, старушку с беззащитным лицом, с коробкой и палкой, девочку, которая бегала по краю моря и вот состарилась, работницу завода «Автоприбор», которая одиноко, незамужне родила моего отца и вот состарилась, крупную женщину в купальнике, которая выходила из Азовского моря и вот состарилась, и вот Америка, поэтически переставляя слова, послала помощь ей, и вот я тащу состарившуюся бабушку в автобус, и бабушка – спасена!

Закрываются двери, автобус разжал свою рычащую пружину и покатился. Мы тут же оказались в такой безопасности, которую можно получить, только если гнаться зимой за маленьким редким автобусом, и догнать, и даже найти место, и сесть. Пассажиры волновались (инвалид, блокадница!) и теперь чувствуют облегчение: водитель – хороший всё - таки мужик, мир добрый, легко едем! Бабушка, бежавшая, развалившаяся, как куст после ливня, задыхается и ищет валидол в кошельке. И как только закладывает таблетку под язык, кажется мне сразу поздоровевшей: всё в порядке, валидол.

У нас американская посылка в ногах, интересно, окно заледенело, но я растапливаю пальцем кружок, а там мелькают дома, магазины («Ткани», гастроном с номером), на остановках и перед светофорами мы замираем, и я вижу чёрных серьёзных людей в шапках, которые живут, не зная меня, и ждут автобуса, и идут с сумками домой, и сумки тянутся к земле, и снова нужно приложить палец, и ворота рынка, сквер, вечный огонь промелькнул, уже не вернуть, как ни поворачивайся.

Потом город заканчивается, ровно, как по линейке, и наступает то ли страшная, то ли скучная чернота леса, и кружок затягивает белым льдом. После поста ГАИ через лес начинает проступать свет, так две тысячи лет, когда возвращаешься домой: сначала мелкий, а возле старого кафе – несомненный.

                                                                                                    автобиографического романа  в рассказах Юрия Каракура - «Фарфор»

Почти смешная история (©)

0

70

Когда предназначено стать героем

Не можешь - научим. Не хочешь - заставим. (c)

И вот, грани реальности стёрты...
И все мои черти дошли до черты...
Разорваны души, но сомкнуты рты...
И все позабыты. Все!.. Но не ты.

Бетонные плиты, кирпичные стены...
Бумажные мысли никчёмной системы...
Безмолвные крики, безвольные стоны...
В них все утонули. Все!.. Но не мы.

В замкнутых клетках пустоты и отчаянья
Все ищут покоя, но бегут от огня.
Всех держит страх, все под маской вранья.
И все беглецы в моём мире. Ну а я?..

                                                                          Беглецы
                                                            Автор: Иногда Александр

ПЕСНЯ ПРО ЮРИЯ БОЙКУ(БОКС БОЙ БЕЙ)

— Как, неужели вы всерьёз хотите уйти, старина? — спросил Сэм Уэллер своего друга,
мистера Джона Смаукера.
— Да, я должен уйти, — сказал мистер Смаукер. Я обещал Бентаму.
— Очень хорошо, — заметил Сэм, — это другое дело. А то как бы он не попросил
расчёта, если вы его обманете. Но вы - то не уходите, Адское пламя?
— Ухожу, — ответил человек в треуголке.
— Как! И оставляете чашу с пуншем на три четверти недопитой! — воскликнул
Сэм. — Вздор! Садитесь!

Мистер Такль был не в состоянии отказаться от такого приглашения. Он отложил в
сторону треуголку и палицу, которую только что взял, и заявил, что выпьет стаканчик — за
доброе товарищество.

Так как джентльмену в голубом было по пути с мистером Таклем, то его тоже
уговорили остаться.

Когда пунш был наполовину выпит, Сэм потребовал устриц из зелённой лавки: эффект,
произведённый пуншем и поведением Сэма, оказался столь зажигательным, что мистер
Такль в треуголке и с палицей исполнил матросский танец среди устричных раковин на
столе, а джентльмен в голубом аккомпанировал на хитроумном музыкальном инструменте,
сделанном из гребёнки и папильотки. (*) 

Наконец, когда пунш пришёл к концу и ночь приблизилась к нему же,
они отправились провожать друг друга. Мистер Такль, едва выйдя
на свежий воздух, внезапно почувствовал желание улечься на мостовой.

Сэм, находя, что было бы безжалостно противодействовать,
предоставил ему осуществить своё желание. Так
как шляпа могла пострадать, если бы оставалась при нём,
Сэм заботливо нахлобучил её на голову джентльмену в голубом и, вложив ему
в руку большую палицу, прислонил его к его
же собственной парадной двери, позвонил в колокольчик и спокойно отправился домой.

На следующее утро, встав значительно раньше, чем имел обыкновение вставать, мистер
Пиквик спустился по лестнице совсем одетый и позвонил
.

— Сэм, — сказал мистер Пиквик, когда мистер Уэллер явился на зов, закройте дверь.

Мистер Уэллер повиновался.

— Прошлой ночью, Сэм, здесь произошёл неприятный инцидент, — сказал мистер
Пиквик, — инцидент, который дал мистеру Уинклю основания опасаться нанесения
оскорблений со стороны мистера Даулера.
— Да, я слышал об этом внизу, от старой леди, сэр, — ответил Сэм.
— И я, к сожалению, должен добавить, Сэм, — продолжал мистер Пиквик с весьма
озадаченной физиономией, — что, опасаясь этого насилия, мистер Уинкль уехал.
— Уехал! — воскликнул Сэм.
— Покинул дом рано утром, не переговорив предварительно со мной, ответил мистер
Пиквик. И уехал — не знаю куда.
— Он должен был остаться и решить дело дракой, сэр, — презрительно отозвался
Сэм. — Не так уж трудно было бы справиться с этим - вот Даулером, сэр.

— Да, Сэм, — сказал мистер Пиквик, — и у меня самого есть основания сомневаться в
его великой храбрости и решимости. Но как бы то ни было, а мистер Уинкль уехал. Его
нужно найти, Сэм. Найти и доставить сюда, ко мне.
— А если он не захочет вернуться, сэр? — спросил Сэм.
— Нужно его заставить, Сэм, — сказал мистер Пиквик.
— А кто это сделает, сэр? — с улыбкой осведомился Сэм.
— Вы, — ответил мистер Пиквик.
— Очень хорошо, сэр.

С такими словами мистер Уэллер вышел из комнаты, и немедленно вслед за этим
услышали, как захлопнулась парадная дверь.

Через два часа он вернулся с таким хладнокровным видом, словно его посылали с
самым обыкновенным поручением, и принёс весть, что субъект, во всех отношениях
отвечающий описанию мистера Уинкля, уехал сегодня утром в Бристоль
из отеля «Ройел» с каретой прямого сообщения.

— Сэм, — сказал мистер Пиквик, пожимая ему руку, — вы — превосходный человек,
незаменимый человек. Вы должны ехать за ним, Сэм.
— Слушаю сэр, — отвечал мистер Уэллер.
— Как только вы его отыщете, немедленно напишите мне, Сэм, — сказал мистер
Пиквик. — Если он попытается от вас удрать, поколотите его или заприте. Я вам даю
широкие полномочия, Сэм.
— Будьте покойны, сэр, — отозвался Сэм.
— Вы ему скажете, — продолжал мистер Пиквик, — что я очень взволнован, очень
недоволен и, конечно, возмущён чрезвычайно странной линией поведения, которую он счёл
уместным избрать.

— Скажу, сэр, — отвечал Сэм.
— Вы ему скажете, — продолжал мистер Пиквик, — что, если он не вернётся сюда, в
этот самый дом, вместе с вами, он вернётся со мной, ибо я приеду и увезу его.
— Об этом - вот я передам ему, сэр, — ответил Сэм.
— Как вы думаете, удастся вам найти его, Сэм? — спросил мистер Пиквик с
озабоченным видом, заглядывая ему в лицо.
— О, я его найду, где бы он ни был! — ответил Сэм с большой уверенностью.
— Отлично, — сказал мистер Пиквик. — В таком случае, чем скорее вы отправитесь,
тем лучше.

Вместе с этими инструкциями мистер Пиквик вручил своему верному слуге некоторую
сумму денег и приказал немедленно отправляться в Бристоль, в погоню за беглецом.
Сэм уложил в дорожный мешок кое - какие необходимые вещи и собрался в путь. Дойдя
до конца коридора, он остановился и, потихоньку вернувшись, просунул голову в дверь
гостиной.

— Сэр! — прошептал Сэм.
— Что, Сэм? — спросил мистер Пиквик.
— Хорошо ли я понял указания, сэр? — осведомился Сэм.
— Надеюсь, — сказал мистер Пиквик.
— Насчёт того, чтобы поколотить, это надо понимать регулярно, сэр? спросил Сэм.
— Вполне, — отвечал мистер Пиквик. — Безусловно. Поступайте, как найдёте
нужным. Вы действуете по моему распоряжению.

Сэм кивнул в знак понимания, запер дверь и с лёгким сердцем отправился в путь.

                                                                       из романа Чарльза Диккенса - «Посмертные запи́ски Пиквикского клуба»
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) на хитроумном музыкальном инструменте, сделанном из гребёнки и папильотки - Папильотка — небольший жгут ткани или бумаги, на который до изобретения бигуди накручивали прядь волос для их завивки.

Литература, как жизнь

0

71

Ходатайственник от крестьянской республики

Крестьянский быт, скромная хата.
Подворье, скот, лает собака.
Все вспозаранку, ушли в поле.
Посеять рожь, окрапить поле.

Днём, в доме пусто, лишь хозяйка.
Готовит щи ,в русской печи.
Дома в порядок, всё приводит.
Под вечер, мужиков кормить.

Большие были, тогда семьи.
Где мал мала, и детский смех.
Трудились жили, С Верой в Бога.
Бог помогал, давая суть.

Под вечер все, устав с работы.
Шли помолиться, в местный храм.
Святым и Богу, ставя свечи.
Просили милости, к врагам.

                                                    Крестьянский быт (Отрывок)
                                                  Автор: Геннадий Трофимов 2

— Вы помните, он отделял поэзию от правды жизни…
— Кто? — спросил Самгин.
— Гёте.
— Ах, да! Вы согласны с ним?
— Женщина имеет очень обоснованное право считать поэзию ложью, — негромко, но твёрдо сказала Спивак.

За дверью соседней комнаты покашливал музыкант, и скука слов жены его как бы сгущалась от этого кашля. Выбрав удобную минуту, Клим ушёл, почти озлобленный против Спивак, а ночью долго думал о человеке, который стремится найти свой собственный путь, и о людях, которые всячески стараются взнуздать его, направить на дорогу, истоптанную ими, стереть его своеобразное лицо. Смешно сказала Алина Телепнева, что она видит весь мир исправительным заведением для неё, но она — права. Мир делают исправительным заведением вот такие Елизаветы Спивак.

Через несколько дней Клим Самгин, лежа в постели, развернул газету и увидал напечатанным свой очерк о выставке. Это приятно взволновало его, он даже на минуту закрыл глаза, а пред глазами всё - таки стояли черненькие буквы: «На празднике русского труда». Но, прочитав шесть столбцов плотного и мелкого шрифта, он почувствовал себя так беспокойно, как будто его кусают и щекочут мухи. Раздражали опечатки; было обидно убедиться, что некоторые фразы многословны и звучат тяжело, иные слишком высокопарны, и хотя в общем тон очерка солиден, но есть в нём что - то чужое, от ворчливых суждений Инокова. Это было всего неприятнее и тем более неприятно, что в двух - трёх местах слова Инокова оказались воспроизведенными почти буквально. Особенно смутила его фраза о Пенелопе, ожидающей Одиссея, и о лысых женихах.

«Как это я допустил?» — с досадой упрекнул он себя.

Зеркало показало ему озабоченное и вытянутое лицо с прикушенной нижней губой и ледяным блеском очков.

«Интересно, что скажет Спивак?»

— Мне кажется, что это написано несколько излишне нарядно, — сказала она, но тотчас же и утешила: — А вообще — поздравляю!

Дронов тоже поздравил и как будто искренно.

— С началом писательской карьеры, — вскричал он, встряхивая руку Самгина, а Робинзон повторил отзыв Елизаветы Львовны:
— Хвалю, однакож всё - таки замечу вот что: статейка похожа на витрину гастрономического магазина: всё — вкусно, а — не для широкого потребления.

Клим принял его слова за комплимент.

Самым интересным человеком в редакции и наиболее характерным для газеты Самгин, присмотревшись к сотрудникам, подчеркнул Дронова, и это немедленно понизило в его глазах значение «органа печати». Клим должен был признать, что в роли хроникёра Дронов на своём месте. Острый взгляд его беспокойных глаз проникал сквозь стены домов города в микроскопическую пыль буднишной жизни, зорко находя в ней» ловко извлекая из нее наиболее крупные и темнёнькие пылинки.

— Почти вся газета живёт моим материалом, — хвастался он, кривя рот. — Если б не я, так Робинзону и писать не о чем. Места мне мало дают; я мог бы зарабатывать сотни полторы.

Всё, что Дронов рассказывал о жизни города, отзывалось непрерывно кипевшей злостью и сожалением, что из этой злости нельзя извлечь пользу, невозможно превратить её в газетные строки. Злая пыль повестей хроникёра и отталкивала Самгина, рисуя жизнь медленным потоком скучной пошлости, и привлекала, позволяя ему видеть себя не похожим на людей, создающих эту пошлость. Но всё же он раза два заметил Дронову:

— Ты слишком тенденциозно фиксируешь тёмное.
— Ну, а что же ещё фиксировать? — спросил хроникёр, сжав ладони, хрустнув пальцами, и пуговка носа его покраснела. — Редактор везёт отчима твоего в городские головы, а воображает себя преобразователем России, болван. Больше всего он любит наблюдать, как корректорша чешет себе ногу под коленом, у неё там всегда чешется, должно быть, подвязка тугая, — рассказывал он не улыбаясь, как о важном. — Корректорша — урод, рябая; была сельской учительницей, выгнали за неблагонадёжность. Когда у неё нет работы — пасьянсы раскладывает; я спросил: «О чём гадаете?» — «Скоро ли будет у нас конституция». Врёт, конечно, гадает о мужчине.

Рассказывал он, что вице - губернатор, обнимая опереточную актрису, уколол руку булавкой; рука распухла, опухоль резали, опасаются заражения крови.

— Это — для Робинзона, — с сожалением сказал он и с надеждой добавил: — Но и у него не пройдёт.

Дронов знал изумительно много грязненьких романов, жалких драм, фактов цинического корыстолюбия, мошенничеств, которые невозможно разоблачить.

— Цензор — собака. Старик, брюхо по колени, жена — молоденькая, дочь попа, была сестрой милосердия в «Красном Кресте». Теперь её воспитывает чиновник для особых поручений губернатора, Маевский, недавно подарил ей полдюжины кружевных панталон.

В изображении Дронова город был населён людями, которые, единодушно творя всяческую скверну, так же единодушно следят друг за другом в целях взаимного предательства, а Иван Дронов подсматривает за всеми, собирая бесконечный материал для доноса кому - то на всех людей.

По субботам в редакции сходились сотрудники и доброжелатели газеты, люди, очевидно, любившие поговорить всюду где можно и о чём угодно. Самгин утверждался в своём взгляде: человек есть система фраз; иногда он замечал, что этот взгляд освещает не всего человека, но ведь «нет правила без исключений». Это изречение дальнозорко предусматривает возможность бытия людей, одетых исключительно ловко и парадно подобранными словами, что приводит их всё - таки только к созданию своей системы фраз, не далее. Вероятно, возможны и неглупые люди, которые, стремясь к устойчивости своих мнений, достигают состояния верующих и, останавливаясь в духовном развитии своём, глупеют.

Слушая, как в редакции говорят о необходимости политических реформ, разбирают достоинства европейских конституций, утверждают и оспаривают возникновение в России социалистической крестьянской республики, Самгин думал, что эти беседы, всегда горячие, иногда озлобленные, — словесная игра, которой развлекаются скучающие, или ремесло профессионалов, которые зарабатывают хлеб свой тем, что «будят политическое и национальное самосознание общества». Игрою и ремеслом находил Клим и суждения о будущем Великого сибирского пути, о выходе России на берега океана, о политике Европы в Китае, об успехах социализма в Германии и вообще о жизни мира. Странно было видеть, что судьбы мира решают два десятка русских интеллигентов, живущих в захолустном городке среди семидесяти тысяч обывателей, для которых мир был ограничен пределами их мелких интересов.

Эти люди возбуждали особенно острое чувство неприязни к ним, когда они начинали говорить о жизни своего города. Тут все они становились похожими на Дронова. Каждый из них тоже как будто обладал невидимым мешочком серой пыли, и все, подобно мальчишкам, играющим на немощеных улицах окраин города, горстями бросали друг в друга эту пыль. Мешок Дронова был объёмистее, но пыль была почти у всех одинаково едкой и раздражавшей Самгина. По утрам, читая газету, он видел, что пыль легла на бумагу черненькими пятнышками шрифта и от неё исходит запах жира.

                                                                                                                                  из романа Максима Горького - «Жизнь Клима Самгина»

Почти смешная история (©)

0

72

Как же легко подвести Итоги года ... 

«Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье!»

                                                                                  — цитата из книги «Идиот» Фёдора Михайловича Достоевского

За мудрость и знанье его прославляли,
Но он отвечал на приветственный хор,
Что многая мудрость приводит к печали
И многому знанью сопутствует скорбь.

И всё суета и томление духа -
Так он говорил про утехи земли.
Прельщения плоти, веселье досуга
Его от Небес отдалить не могли
.

Был блеск и богатство, могущество трона,
Всемирная слава, хвала и почёт...
И было кольцо у царя Соломона,
На нём была надпись: "И это пройдёт".

                                                                              Соломон
                                                      Автор: Спирина Наталия Дмитриевна

По мотивам Русских и Восточных сказок, а также произведений Братьев Стругацких и А. А. Бушкова.
Автор так же обязан предупредить, что все события и имена вымышлены, возможная похожесть имён или фактов является случайностью.

Эпиграф

Ну, завоевала ты королевство. А дальше что?
– Надеваю я корону…
– Ну?
– Сажусь я на трон…
– Ну? – с интересом повторил он.
Она задумалась, нахмурилась:
– Да ну тебя! Все испортил!

                                                                А. А. Бушков.
                                                        «Летающие острова».

Джин
(или так не бывает)

Да, да. Это было в почти обычном царстве или государстве, ну может быть чуть - чуть волшебном. Там то и жил Ванька, нет, не был он не дураком, ни царевичем, но и человек был он очень не простой, путешествовать любил очень уж сильно. И всякий раз как собирался он в очередное путешествие так с ним начинали происходить разные чудеса. Вот и сейчас изучив кучу литературы в тему и не в тему и решив, что ему этого вполне достаточно, отправился он на поиски Джина в Египет.

А Джины, как всем известно, живут в различных сосудах, в которые их и упаковывал очень давно Египетский царь Соломон, который был евреем и что -т о не поделил с Джинами и, разозлившись на них, решил их всех расфасовать в мелкую тару. Соломон как - то не заметно умер, а Джины остались сидеть в бутылках. Вот так и сидят по сей день, около 5000 лет, а за свою свободу готовы выполнить Три любых желания...

А желания у Ванятки были и даже не три, а много больше.

И вот с лопатой наперевес и рюкзаком за плечами, перекопав почти всю пустыню. Наткнулся он на, ни на что не похожий предмет, больше всего это было похоже на пробирку из непонятного металла, может титан, может платина или иридий какой, а пробка была облита какой то смолой, ярко красного цвета. На самой же пробирке выгравированы, какие - то чёрные символы или иероглифы не понятного смысла.

С весом тоже было не так всё просто, она была очень тяжёлая для своих не больших размеров, но стоило её потрясти, она практически полностью теряла вес. Как потом выяснилось и в темноте она как то светиться, если её опять же потрясти. Больше всего это похоже на закат осенью в тёплый, ясный вечер. Но страшно от этого не меньше, а вдруг радиация, или ещё какая - нибудь не понятная гадость.

Положил пробирку в пустую металлическую банку из под растворимого кофе (кофе высыпать было очень жалко), банку сунул в рюкзак и побрёл на встречу Цивилизации. И вроде бы всё было хорошо, но почему - то не проходило ощущение чьего - то присутствия, хотя и в пределах видимости не было, ни одной живой души. Конечно, так можно дойти и до паранойи и размышляя о спутниках шпионах или других диверсантах типа ниндзя, но это было что - то живое, незримо присутствующее рядом. И вот за такими не весёлыми размышлениями внезапно наступила ночь, как и бывает в тех широтах как будь - то выключили рубильник Чубайса..

Но небо было звёздное, слава Богу или в тех местах принято восхвалять Аллаха, как бы там ни было, а было достаточно светло, спать не хотелось, но ноги гудели как пчелиный улей. Ночью в пустыне холодно, это фраза ни о чём не скажет тому кто там не разу не был и он не поймёт как может быть холодно при 28 градусах тепла по Цельсию, а всё просто тут всё дело в разнице дневной и ночной температуре воздуха, если днём около 50, а ночью предположим 30 то это как на Руси днём 20, а ночью заморозки, вот и вся арифметика. Просто холодно.

Вода и сигареты есть, кофе нет, сушёные бананы, финики, да не много сыра копчёного, хлебушка тоже нет, вместо него здесь едят безвкусные пресные лепёшки, а хочется селёдки со ржаным хлебом и кваса. Совершенно лёгкий, какой то синтетический спальный мешок никак не мог соперничать с кроватью или хотя бы с раскладушкой, повсеместно распространенной на территории бывшей империи СССР, но это было лучше чем ничего да и выбора просто не было.

Завтра он уже должен к середине дня выйти к более цивилизованным местам, где есть транспорт и связь, душ и приличная еда, но это завтра. А сегодня предстояла ночь в пустыне. И вот лёжа в мешке и жуя сыр без всякого аппетита, Иван смотрел на звёзды, небо было высоким, а звёзды очень яркими и близкими, складывалось ощущение, что до них можно дотянуться рукой. Бред конечно, но хотелось попробовать. Незаметно стало клонить ко сну и в тот самый момент, когда ещё не спишь, но уже и бодрствуешь, он  очень отчётливо услышал низкий рокочущий Голос. Голос явно принадлежал разумному существу, язык был совершенно не знаком.

Просыпаться не хотелось, опасность казалась, какой - то не настоящей, ну как во сне. Во всём этом рокоте угадывалось только имя Соломон. И вот на гране сна Ванька сумел, как то спросить: «И что Соломон». Ответа он и не ждал, но явно понял вопрос: «Жив?» Вот тут - то его и проняло конкретно. Вскочить он не мог по чисто техническим причинам, да и как мгновенно выскочишь из спальника.

Но не спал уже точно. Было страшно, сказать страшно, это не сказать ничего, жуть, ужас, паника и если всё это объединить в одно понятие, то примерно и получиться, то состояние, в котором он находился. Не много успокоившись и придя в себя, так как вроде бы и ничего больше не проходило, он полез в рюкзак за сигаретами и нащупал банку из под кофе, она вибрировала, не как сотовый телефон конечно, значительно слабее, но вполне ощутимо.

В банке была "Пробирка"! Любопытство и дух исследователя взяли верх над страхом, банку он открыл. Пробирка мерцала красным светом и вибрировала.

Про сигареты он забыл. Не решившись взять её в руки, Иван вытряхнул пробирку на песок, в ушах стоял высокий и очень тихий звон, который не прекращался. Не преодолимая сила заставляла взять пробирку в руки, разум подсказывал бежать, очень быстро и очень, очень далеко.

Сила победила и разум сдался. Дрожащими руками Ванятка всё же поднял пробирку, звон пропал, а вибрация усилилась и в этой вибрации, он узнал знакомый уже Голос. И тот же вопрос: «Соломон жив?». Он ответил: "Нет". И тотчас раздался рокочущий, раскатистый смех. Смех был страшный. Это было явно не веселье, скорее злорадство. Смех прекратился так же внезапно, как и начался.

Голос сказал: «Отпусти».

В этом коротком слове не было не приказа, не мольбы и даже просьбы, скорее всего, была спокойная уверенность в своих силах. Страх прошёл напрочь. И он открыл пробирку, как - то просто свернув пробку в красной смоле. Из пробирки пошёл оранжевый дым и он, очень аккуратно положил её на песок. На этом зрелищные эффекты не закончились, примерно в метре над землёй появилась маленькая и очень яркая искорка, но глаза она не резала.

Голос зазвучал вновь, теперь он был очень чётким и ясным. Голос, как оказалось, русский язык знал и говорил без акцента. Он вежливо и с достоинством представился совершенно не произносимым именем и добавил, зови меня Ибрагим, так тебе будет проще, я джин дух огня. Разговаривать с искоркой было бы странно, он молчал, тогда Ибрагим стал каким - то образом изменяться и превратился в мужчину среднего возраста в восточной одежде и также восточной национальности, он был даже чем - то симпатичен.

Я могу, сказал он, выглядеть как угодно, но я думаю, что этот образ тебе будет наиболее приятен. Так оно и было. Если бы Иван был евреем, то он наверняка бы мгновенно просчитал бы свою выгоду, если немцем то рассуждал бы очень логично, француз бы все перевёл на женщин и красное вино, чукча думал бы про олений, англичанин был бы джентльменом, хохол захотел бы сала, бульбаш картошки, японец креветок, но Ванечка был чистокровным русским из самого центра России и хотел водки.

Но благоразумие не позволило ему такой роскоши как водка. Джин Ибрагим смиренно наблюдал, за его эмоциями, пробегающими по лицу и в какой - то момент, он почти собрался предложить Ивану водочки, но не рискнул. Ванька был стратег, он перебрал все свои желания, всё сложил, поделил на три и ничего не принял, Джину стало грустно. Ванька хотел всё и сразу.

Попытка поторговаться, Ибрагимом была мгновенно пресечена. И он попросился домой, что и было мгновенно исполнено. И вот он опять в своей хрущевке, в самом центре России, в спальном мешке на диване. Жил он один, жена однажды ушла в магазин, за хлебом, но почему - то вернулась к соседу, да так у него и осталась, детей Бог не дал, так наверно и лучше. Лежать в мешке на диване было не уютно, он вылез, Джин сидел в кресле и смотрел телевизор. Какой - то телеканал с зелёным шариком на три буквы, показывал очередной сериал толи про Тетерева, толи про какую другую птицу не высокого полёта, но, тем не менее, интересно и главное правдиво.

Сюрреализм, какой - то, это про Джина Ибрагима. Иван решил заглянуть в холодильник, там была зима, больше там ничего съедобного не оказалось, да и не могло оказаться, дома его не было почти три недели. Ибрагим тут же предложил заполнить холодильник всякими яствами, но Ванька не согласился и закурил сигарету, Ибрагим стал явно скучать перед телевизором, как - то слегка посмеиваясь над каким - то Профессором пытающимся угадать погоду, Профессор имел очки и забавный вид, но его все любили.

Искурив таки сигарету, Иван решил, что пора. А в голове вертелась фраза из мультфильма: «Хочу Мороженного». Но Иван попросил Здоровья! Что и было мгновенно исполнено. Эффект оказался поразительным.

Ну, Вы же помните тот анекдот: «Ели Вам за 40, Вы проснулись, и у Вас ничего не болит, значит, Вы умерли».

Здоровье было не плохим, но всё, же некие «Звоночки» иногда тренькали, то тут, то там и вдруг прошло всё! Зрение, на которое он никогда не жаловался, стало чётким и ярким, но самое интересное произошло с обонянием запахи приобрели множество оттенков, это как в детстве, когда ещё, ни разу не курил, да и жил, предположим, в деревне или в какой другой сельской местности, где нет ни заводов ни фабрик ни автомобильных пробок, да и вообще машина проедет раз в неделю, да и то не каждую и вот весной выходишь на опушку и чувствуешь, как цветёт черёмуха, пахнет трава, молодые листья на берёзе, ёлки в лесу и свежая вода в ключе… Конечно запахи были другие. Ничего не болело и сил стало не меряно.

Хотелось Жить!

Но оставалось ещё одно желание. Перебрав всё, что ему хотелось денег, славы, власти Иван решил, что это всё как то мелко и не достойно, мыслить глобально, не получалось. И окончательно запутавшись, в своих мыслях и истрепав последние нервы, Ванька отчаялся! Да, скорее всего это было отчаянье, потому что ни на что другое это было не похоже. Хотелось всего, но желание было всего одно и он всё - таки решился и почти выкрикнул:

«Счастья. Всем!». И ничего не произошло или «Это» было не заметно. Но постепенно пришло какое - то осознание то ли спокойствия, то ли какой - то уверенности, голова стала ясной, ничего не хотелось и никуда, было не надо, Джин пропал.

Наверно он всё - таки исполнил Желания. Иван решил проверить и подошёл к зеркалу, на него смотрел идиот с абсолютно счастливым лицом, это было непонятно, но самое страшное, что этим Идиотом был он. Он всё понял, подошёл к окну и выглянув в него он «Знал», что увидит. Да на улице стояли люди, со счастливыми лицами и им было ничего не надо...

                                                                                                                                                                                              Джин
                                                                                                                                                                           Автор: Александр Барсиков

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2024-12-31 20:14:13)

0

73

Почти новогодняя история о том « Как хакеры ради денег телевизор включили »

Конец чего - то есть начало того,  что свой найдёт конец... Зима на мир так осерчала, и март надел её венец...

                                                                                                                             Инна Гаврилова - Мысли в день весеннего равноденствия (Цитата)

Взломали хакеры меня
И дали сроку мне два дня,
Заплатишь нам пол тыщи евро
А нет, начнётся вся фигня

Наш бот успел в систему влезть
Как ни блокируй нас, мы здесь
И в соцсетях и полицейским
Известно станет, кто ты есть

Да, я за так всем покажу,
Где  в интернете я брожу
В столярке, ковке и в порнухе,
Что посмотреть я нахожу

А плюс к тому, я инвалид
Всё, представляете, болит,
А на пожрать и на лекарства
Никто грошей не посулит!

Мне тоже жаль, что не богат,
Но мне «до сраки» компромат.

                                                       Взломали хакеры меня (Избранное)
                                                              Автор: Владимир Багарт

Новогодний танец нечисти из фильма "В тринадцатом часу ночи". ! Папанов, Гердт, Вицин и др... ! (*)

(*) ! Папанов, Гердт, Вицин и др... ! -  ! ! (*) Добавление ОЛЛИ.

! До 03 м. 15 с. !

Терентий Валерьянович полжизни проработал на Производственном предприятии оператором струйной отчистки. Курил только за компанию и то не в затяг; когда все пили, он только чокался и выливал водку под стол, был чрезвычайно молчалив и ходил всегда исключительно в робе.   

Однажды, то ли по осени, то ли весной, в общем, слякоть страшенная была, Терентий Валерьянович пришёл домой, снял грязные резиновые сапоги, сел на кухню, заварил огромную кружку дешёвого растворимого кофе и включил телевизор. Так и просидел он полгода.

На работе его не потеряли, соседи вообще не знали о его существовании, родственники, наверное, забыли. Как не прискорбно, но стоит отметить, что если бы Терентий Валерьянович на той самой кухне испустил дух, то никто бы этого не заметил, пока то, что от него осталось, не начало источать смрад. И только женщина - жаба из отдела «бакалея» 33-го магазина озадачилась, что никто больше не берёт просроченную вермишель в драных пакетах.   

По прошествии шести - семи месяцев   вырос на месте головы нашего скромного героя огромный  телевизор.

С этого дня судьба Терентия Валерьяновича приняла неожиданный оборот: бабушки окончательно вросли своими пятыми точками в скамейку, ибо не надо было бежать домой с целью поглощения очередного сериала из стран Южной Америки, мужики заходили за ним по вечерам с воблой и пивом местного пивзавода дабы поболеть за «Спартак», дети не отпускали его из песочницы.

Терентий Валерьянович стал настоящим супергероем, человеком - телевизором, ему отныне не надо было выдавливать, как из тюбика, слова, из его уст постоянно доносились свежие новости, передачи со смехом за кадром, реклама разнообразной продукции, мультипликационные фильмы и ещё много - много всего - всего.

И только женщина - жаба из отдела «бакалея» 33-го магазина ещё больше стала на него квакать всяческой бранью, а порой, осушив изрядную дозу настойки пиона с коллегами из «мясного» отдела, при виде Терентия Валерьяновича она начинала горько плакать в кулачок. Странная такая женщина.   

                                                                                                                                                                            Человек - телевизор (Отрывок)
                                                                                                                                                                          Автор: Александра Аксёнова

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-01 18:23:34)

0

74

Вакцинация

«Ну, ни капельки не больно!
Как комарик укусил!»
Это доктор про прививку
Мне с улыбкой говорил.
Мама тоже улыбалась,
Только криво, как - то вбок.
Значит, видно, сомневалась,
Что «укус» пойдёт мне впрок.

                                     Ну, ни капельки не больно! (Отрывок)
                                                Источник: Nauka.Club

На улицах и во дворах стаял снег, появилась грязь. Бегают собаки, сорвавшиеся с цепи, выброшенные хозяевами. Тут и там по крышам важно шествуют уличные коты.

В связи с выбросами в реку  заповедника к жилью потянулась живность: зайцы, лоси, лисы...

А с ними и угроза распространения бешенства.

Именно поэтому бдительные ветврачи настоятельно требуют привить домашних животных, напоминают о противоглистной и противоклещевой терапии. И поскольку у нас есть животные, мы должны позаботиться об их здоровье.

Звоню я ветврачу в госклинику, договариваюсь о приёме и бесплатной вакцинации.
И в назначенное время, накинув плащ, взяв в охапку пса, сумку, я толкаю дверь  и оказываюсь под стеной воды.

«Ой, мамочки, как же мы с тобой», - говорю я офигевшей псине.

- Р - р - р, - угрожает мне псина, (ну как псина - ходячее лысое недоразумение на длинных лапах)а я, прикрыв сумкой его мордашку, словно козырьком,   заворачиваю его в распахнутый плащ. Все знают, что в такую погоду хозяин собаку во двор не выгонит, но мы несёмся с ним на автобус. А затем и в лечебницу.

В кабинете у ветврача пусто, очереди тоже нет - ну оно и понятно, а нас ждут, и поэтому вся процедура впрыскивания вакцины под холку занимает пару минут. Нас вносят в реестр, а я прошу у доктора немного отдохнуть до следующего рейсового автобуса. Доктор, глянув в расписание транспорта у себя на стене, сообщает, что отдохнуть мы, конечно, можем, но…

- Автобус ваш через пять минут. А следующий рейсовый… учитывая ливень, вам ждать не стоит. Давайте - ка бегом!

Умелые руки доктора быстро упаковывают притихшую и трусившую псину в сумку. Тот возмущённо вякает, но смиренно терпит. Чувствует - надо торопиться домой!

-  Ничего - ничего, тут воздух есть, не задохнёшься, зато сухим доедешь, - убеждает доктор ворчливого пациента. Пациент недовольно выгибается и фыркает.
- Всего доброго, - улыбаясь, говорю я,  в одной руке держа дёргающуюся сумку, а другой  прячу паспорт с отметкой о прививке от дождя. Так, с прыгающей сумкой я и прибегаю к автобусу.

В автобусе я присаживаюсь на сиденье, а сумка, поскуливая, продолжает прыгать в уставших руках.

- Ты че делаешь, ты не видишь, собаке плохо?! Совсем, бессовестная, животное замучила, в сумку засунула. Заведут животных, а потом мучают,  - слышу я голос за собой.
- Врачу видней, он точно знает, что делать, - отвечаю я, не оборачиваясь, ведь врач по десятку собак в день оперирует, да он просто "собаку съел" в упаковке собак. М...да тавтология однако!

Псина, почуяв к себе внимание со стороны, я бы сказала нерушимую поддержку, пытается открыть молнию сумки, что - что, а это он у нас умеет делать давно. Такого спеца по изъятию вкусняшек из сумки -  ещё поискать надо. Нет такой молнии, которую он не откроет и такого замка, который он бы не обгрыз, добывая конфету. Я молнию задвигаю, а он открывает, морду злую высовывает и ворчит…

- А ну! Успокоился, - это я собакену. – Ну - ка тихо сиди, вдруг тётенька бешеная, - с этими словами я встаю с сумкой, оглядываю исподлобья притихший салон, и мы выходим на своей остановке.

Заботливую тётеньку я так и не видела. Но вот осадок остался. Почему, почему в этой стране все лезут со своими дурацкими советами? Не зная, что эта порода считается самой трусливой, уверенно держит первенство среди потеряшек, а псина, будучи без ошейника, может пронестись метров 400 и вытаращив глаза осознать, что осталась без хозяев, еды и одежды.

Вот недавно читала, что бигль сбежал на разведку от хозяев, бежал... бежал и в 40 километрах от дома нашел помощь, еду и приют. И знаете как его нашли хозяева? В Египте одни отдыхающие похвастались другим отдыхающим, соседям по столу, своим псом. Хозяева, приютившие потеряшку, оставшись не у дел, грустили недолго: им подарили щеночка с первого помёта от их найдёныша.

С «благими намерениями» эти заботливые советчики такого накуролесят, что мама не горюй. А всё потому, что виноват… Угадайте кто виноват? Правильно, Пушкин!

И пока я себе рассуждала под струями дождя, а сумка нервно подпрыгивала и ворчала, мы добрались домой, наш пёс сам открыл молнию и злой на весь белый свет отправился спать.

Точно - точно! Вон он дрыхнет на моей подушке и что - то продолжает бурчать во сне! И дождь за окном уже кончился.

                                                                                                                                                                                  Прививка от бешенства
                                                                                                                                                                                     Автор: Елена Багина

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-04 12:26:24)

0

75

Сокровища не на Небесах

Сокровища не на Небесах - ОЛЛИ долго думал... Но ..  Это название, самое объективное из всех других объективных .. названий.

Стандартным утром
от зажигалки бычок подкурен.
Окно открыто.
Куда - то пепел летит
и ладно….
В разгаре лето.
Дожди косые.
Тепло и хмуро.
Горячий кофе.
Два бутерброда.
Душе прохладно…
..

Телу удобно,
плюс – настроенье
никто не портит…..
Навстречу солнцу
глаза стремятся.
Им только б видеть!
И, между прочим
парадоксально
тяжёлый случай….
Душе комфортно.
Глаза и мысли –
всё объективно….

                                        всё объективно........
                  Автор: Картунов Александр Владимирович

Всё, что будет рассказано дальше, уважаемый читатель, не будет иметь абсолютно  никакого отношения к музыкальной композиции, представленной выше, и ознакомившись, вы поймёте почему.

Сергею Сергеевичу Можнову, гражданину, выросшему из смирительной рубашки общественных церемоний, было необходимо с кем - нибудь поговорить. И лучше бы, с каким архангелом – существом значимого статуса и при полномочиях. На худой конец, при отказе в беседе  со стороны высоких сфер, Сергей Сергеевич был готов к принятию рецензии в свой адрес и от какого падшего супостата – авторитетной сущности мрачных пространств.

Желание такого общения возникло у Сергея Сергеевича после того, как он понял, что ни мнения, ни какие - либо оценки представителей рода человеческого его больше не интересуют. А если сказать точнее – не тревожат… не бередят душу, заставляя её либо ликовать, либо падать в уныние.

Ему вдруг сделалось – всё равно… серенько,.. потому как и те, и другие – хвалящие и хулящие, по глубокому убеждению Сергея Сергеевича, ничего не видели дальше своих минутных умилений или же порицаний, которые в свою очередь зависели от столь многих случайных величин, что привести их к какой - то объективности было невозможно.

На кой чёрт сдалась ему эта самая объективность, Сергей Сергеевич объяснить не мог. Может для того, чтобы оправдаться перед самим собой за недостаточную целеустремлённость, а может быть и перед Ним в час вынесения высокого вердикта, когда спросит Он

- Что ж это ты, Сергунька, жизнь прожил, как за глупостью сходил?

Оправдаться и заверить, что, мол, кабы знал я, гражданин Можнов, заранее своё коренное назначение, то раньше и стал бы на всяко разных почитателей да ворчунов с колокольни поплёвывать. А так, мол, извиняюсь, Ваше Величие - Творец и Создатель, проживал впотьмах собственного невежества.

Однако, оправдания оправданиями, а надеясь на достаточно протяжённый жизненный остаток, Сергей Сергеевич и возжелал этой сторонней объективности, дабы скорректировать судьбоносный курс и тем самым не прошляпить всю навигацию.

Желание же его было настолько жгучим, что как - то ночью, как и положено – во время беспокойного сна явился к нему из высоких сфер Уполномоченный Дух. Был он в должном обличие – при крылах, при нимбе. На лике же имел выражение некой раздражительности, что случается у любого, кого по пустякам отрывают от серьёзного дела.

- Ну, - сказал Дух Сергею Сергеевичу, - излагай!

Сергей Сергеевич кое - как совладал со своим волнением и начал тарахтеть заготовленный им монолог. Когда же он дошёл до перечисления своих регалий и званий, визитёр зевнул и остановил докладчика ворчливым

- Это не потребуется.

После чего нахмурился и вопросил

- А возлюбил ли ты кого в своей жизни?
- Возлюбил… Как же не возлюбить…
- Конкретней!
- Конкретней?.. Возлюбил двух баб и от них трёх отроков…
- Маловато… Вот возлюби ещё трёх человек, тогда дальше и поговорим.

Тут Сергей Сергеевич засуетился и начал причитать

- Да как же так… как же так - то… Ваше Высокоблагородь… Трёх!.. Нет - нет - нет… Трёх баб мне никак уж не потянуть. Не сдюжу я трёх… староват, да и не какими сокровищами не обременён.
- Мда - а - а, - произнёс Дух, оценивая взглядом Сергея Сергеевича, - не обременён… Ну, тогда вот что… ты посиди на досуге, да как следует подумай, какие такие дела есть у тебя заветные, которые ты полжизни исполнить не можешь. Определи их, так сказать, вычлени из хлама, из мусора… И исполни! И чтоб дела те были лишь от тебя одного зависящие. Не какие - нибудь там навязанные – чины - звания, почёты - уважения… а твои! А вот как с ними закончишь – враз на тебя объективность и снизойдёт!

Сказал и растворился, а Сергей Сергеевич ещё поворочался в кровати пару часиков, повздыхал, поохал, а поохав, и встал к утреннему чаепитию с думой о делах и грядущей объективности. А промаявшись весь день и не найдя однозначности в деловом выборе, он вновь улёгся почивать. И аккурат между двух и трёх часов ночи к нему явился совсем иной оценщик – таинственный представитель тёмных областей. Был он достаточно оживлён и при беседе нетерпеливо помахивал хвостом.

- Ну, - сказал Сергею Сергеевичу уже хвостатый представитель – излагай!

Сергей Сергеевич, как и в прошлую ночь, принялся излагать. Когда же он вновь дошёл до своих наград и достижений, хвостатый так же остановил его словами

- Это не потребуется, - и тут же вопросил, - а невзлюбил ли ты кого в своей жизни?

Сергей Сергеевич аж крякнул от прозвучавшего вопроса. После чего почесал в затылке и ответил

- Ну, да… невзлюбил.
- Конкретней! – скомандовал представитель.
- Конкретней… Ну - у - у… невзлюбил двух баб,.. которых раньше возлюбил, а потом когда отлюбил, то и невзлюбил.
- Умгу…маловато, - констатировал собеседник и продолжил, - вот невзлюби ещё трёх человек, а как невзлюбишь, тогда и поговорим.

Сергея Сергеевича тут же и передёрнуло от такого целеуказания. Он взволновался и, брызжа слюной, заговорил

- Да как же я невзлюблю-то… да ещё трёх? Ка -  а - ак? Мне ж трёх невзлюбить, что пятерых возлюбить… А у меня ни здоровья, ни всё тех же сокровищ!

После этого крика души представитель долго посмотрел на Сергея Сергеевича и, как прошлый гость произнёс многозначительное, - Мда - а - а… - и… так же заговорил о делах - делищах давным - давно задуманных и неисполненных, самоличных и ни от кого более независящих. В ответ на это Сергей Сергеевич вздохнул, пробормотал, - Опять двадцать пять – за рыбу деньги, - и проснулся…

Сколько точно времени прошло с тех ночных бесед Сергей Сергеевич нынче уж и не помнит. Может год, а может и полтора. Однако за это время давние дела, требующие непременного самоличного исполнения, как - то сами собой определились. Сергей Сергеевич, не покладая рук, трудится над их исполнением в надежде на объективность авторитетных сущностей.

И при этом не сказать, что у него совсем уж не выходит. Можно даже сказать, что с первым делом он почти совладал. Он всё реже и реже прилюдно сморкается в носовой платок со звуком паровозного гудка.

Второе же «застаревшее» дело его крайне беспокоит и постоянно расстраивает своим упрямым нежеланием исполняться. Но, с другой стороны, и дело это вовсе нешуточное, требующее постоянного контроля и великих душевных мук. Вот Сергей Сергеевич и мучается в долгосрочном желании – взять, да и, в конце концов,… исхудать… килограммчиков эдак на двадцать…

                                                                                                                                                                                        Объективность
                                                                                                                                                                                    Автор: Вадим Ионов

То что, по больше - Фотоаппарат «Искра».

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-05 20:27:15)

0

76

Ну, .. за сладкий поцелуй !

«Начинаем утреннюю зарядку для тех, кто нас смотрит вечером»

                                                                                                      -- цитаты из мультфильма «Ну, погоди!»

! При составлении иллюстрации ни один зайка и ни один домик не пострадал. Хотя .. совершенно не понятно, как это может быть !

Ты – снегопад, ты – наводненье,
Весенний гром средь бела дня:
Была со мной одно мгновенье
И улетела от меня.

Ну погляди в глаза судьбе своей,
Не говори опять «Скорей, скорей».
Ну погоди, ну погоди: Я не сдаюсь на полпути.
Ну погоди, ну погоди: Тебе от счастья не уйти.

Ах, за тобой, смеясь и плача,
Охочусь я давным - давно.
Мне не везёт, я – неудачник,
Как серый брат мой из кино.

«Ну погоди!» – к тебе навстречу
Я сам лечу, как на пожар,
А у тебя то клубный вечер,
То ателье, то семинар.

Ну погляди в глаза судьбе своей,
Не говори опять «Скорей, скорей».
Ну погоди, ну погоди: Я не сдаюсь на полпути.
Ну погоди, ну погоди: Ну погоди, не уходи!

                                                                                          Ну погоди (Отрывок)
                                                                                   Поэт: Николай Добронравов

Музыкальное вдохновение

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-08 23:09:43)

0

77

История в "копилочку" Л. Н. Толстого

Зажали горло спазмы нервные,
Звоню тебе который раз!
Глаголы будущего времени
Ещё не созданы для нас.

Не подобрать местоимения –
И – «ты и я» – ещё не «мы».
Глаголы будущего времени
Ещё в молчании, немы.

Пока из боли и сомнения
Лишь зарождается мотив,
Способный к будущему времени
Возвысить наш инфинитив (*).

                                          Зажали горло спазмы нервные...
                                          Автор: Владимир Белозерский

"Да, не всем дано счастье быть красивым" - рассуждал я, глядя на фото девушки выставленной на сайте знакомств.

  - "Ни кто не заставляет тебя на ней жениться "- уговаривал я своего знакомого, показывая фото девушки.
   - "Первое впечатление обманчиво. Посидите в кафе за чашечкой коньячка. Загляни в глаза, может быть у неё в душе скрыта невостребованная  любовь и буря чувств.

Внешняя красота со временем проходит а вот внутренняя ... ?"

     -" Ну хорошо, ещё раз попробую. Может быть хоть у этой не будет претензий на наличие у меня джипа и квартиры в центре .
      Где наше не пропадало?"

    Свободный столик в кафе у метро "Студенческая"оказался у окна с видом на улицу. Славка заказал двести грамм коньяка и откинулся на спинку стула, разглядывая прохожих.

    Среди них, явно выделяясь грациозной походкой плыла , иначе не скажешь, та с кем ему предстояло встретиться.
Славка встал.

    Она вошла, огляделась и смело шагнула в его сторону.

  "Я была уверена ,что вы меня узнаете по фото"- прошептала она присаживаясь за стол.

     -"Я не пью! А вам думаю этого будет мало"- глядя на коньяк и хитро улыбаясь сказала она. Славка, глядя на неё подумал -"Мне столько не выпить!"

    Но, знакомство началось, и после дежурных фраз о погоде,
и ближайших планах на выходные, разговор плавно перешёл на темы раскрывающие внутренний мир.

    Желание  сбежать быстро улетучивалось, а оставшиеся пятьдесят грамм коньяка могли быть просто лишними.

  - Слава , возьми ещё себе выпить, а я пойду причёску поправлю - улыбнувшись сказала она и вышла из за стола.

     Проводив её взглядом, он заметил ,что фигурка у неё не по годам стройная.

  - "Коньяк наверное в голову ударил - мысли не хорошие лезут."- подумал он.

       О детях пора подумать а не о походке.

- "Я думала ты убежал ?" - раздался знакомый голос над ухом Вячеслава.

Она стояла так близко ,что он почувствовал спиной тепло её тела. Положив руки на его плечи она шепнула ему на ухо. -"Ты единственный кто по такому фото решился на встречу со мной ...

  Славка её почти не слышал. На уме у него была только одна мысль.

- Беги!!!
- Пора заканчивать этот балаган - подумал он, и резко встал. Повернувшись к ней лицом и стараясь не смотреть в глаза он , начал  было говорить, но... Рот открывался не издавая ни звука...

Перед ним стояла,  девушка, с ангельским личиком....

       Её внутренний мир был настолько велик и прекрасен , что Славка не смог устоять. Поддавшись искушению,
он провалился в него как в бездну.

Нет смысла описывать чувства возникающие между людьми в  момент близости. Их просто не передать, и у каждого они свои.

Ты единственный, кто разглядел грим, хотя он и был удачный.

                                                                                                                                                                                                  Грим (Отрывок)
                                                                                                                                                                                   Автор: Геннадий Белоскурский
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Возвысить наш инфинитив - Инфинитив — это неопределённая форма глагола, которая отвечает на вопросы «Что делать?» или «Что сделать?» и называет самое общее значение действия глагола. Это неизменяемая форма, у которой нельзя определить категории времени, лица, числа и рода.

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-09 22:07:52)

0

78

Несексуальная история о сексе

Несексуальная история о сексе - С первой строчки честно предупредить определённую категорию читателей.

Чем меньше секса в нашей жизни,
тем реже хочется его.
Забудь про секс, служи Отчизне,
уйми свой пыл и естество.
Добавив в рюмку каплю брома,
свершишь ты много ратных дел.
Секс – это нравственная кома
или безнравственный удел.
Заманит в дом к себе соседка -
вбей гвоздь, прочисть водопровод,
посетуй, что искрит розетка
и стул развалится вот - вот.
А намекнёт на секс – будь честен,
скажи, что он – обман и блажь,
что разговор сей неуместен
и что ты не её типаж.
Пусть скинет платье в знак протеста,
останется без ничего.
Стой на своём: чем меньше секса,
тем реже хочется его.

                                                  хулиганские стихи (Отрывок)
                                                         Автор: БальзамоВ

"Вот ты организуй и возглавь!"— х/ф «Забытая мелодия для флейты»ᴴᴰ

Вера проснулась оттого, что у неё занемела рука - стала твёрдой и холодной, как у покойника. Такое случалось в последнее время.

«Наверное, возраст, - подумала она. - Чёрт возьми, уже пятьдесят стукнуло. Как быстро...».

Вера потрясла кистью, стряхивая онемение, поворочалась и попыталась снова заснуть. Была суббота, рассвет за окном едва брезжил. Рядом похрапывал её муж, Валера. Неуклюже придвинувшись, Вера закинула ногу на мужа, прижалась к нему мягким телом. Он перестал храпеть; это была единственная реакция на льнувшую к нему жену.

Уснуть не получалось и Вера, сощюрясь, стала разглядывать лицо супруга. Она часто в последнее время украдкой наблюдала за ним, пытаясь понять, что происходит. А точнее, почему давно уже ничего не происходит и они лишь целомудренно спят на одной кровати. Секса нет.

Мужу несколько месяцев назад тоже стукнул «полтинник», но, казалось, его тело живёт в другом времени - не столь безжалостно разрушающем и старящим. Он не располнел, не стал дряблым. Хотя проплешины, напоминающие макдональдскую «М», всё же появились. Верино лицо с возрастом округлилось, припухло, а у Валеры лишь подбородок стал чуть массивнее.

И плечи раздались вширь. Когда-то в молодости он комплексовал от своей худобы... Несколько морщин на лбу не только не портили, а, странным образом, даже шли Валере, делали мужественнее. Сексапильнее. И это очень огорчало Веру.

Поначалу, заметив, что муж даже по выходным предпочитает поскорее заснуть, Вера облегчённо вздыхала. Ей давно уже надоел секс с ним. В молодости, когда ещё была влюблена, она изображала удовольствие - стонала, закатывала глаза, лопотала всякую нежную ерунду. Потом перестала и лопотать, и стонать.

А теперь Вера начинала злиться, что муж больше не хочет секса. Не хочет секса вообще? Или с ней не хочет секса?

Она стала подозревать Валеру в неверности - ведь не может же здоровый и ещё нестарый мужик месяцами не спать с женщиной! Эта мысль, исподтишка прокравшись в её голову, мучила, травила, медленно превращаясь в паранойю. Неужели где-то есть юное, упругое, нагое тело, которое он прижимает с себе и ...

А потом приходит домой и тихо засыпает подле жены.

Вера почувствовала, что муж больше не спит, просто лежит с закрытыми глазами. Она загадала - если сейчас он не ответит на её ласки - значит у него есть любовница. И Вера начала поглаживать мужа по плечам, по груди, легонько ущипнула за соски - это когда-то очень возбуждало его. Потом по змеиному поползла рукой вниз, под резинку трусов.

- Э, ну-ка! - недовольно процедил Валера и, отлепив её руку, грубо оттолкнул, отбросил прочь от себя. С кряхтением поднялся и поковылял из спальни.

Вера неподвижно лежала на широкой кровати. Звякнула задвижка двери в туалет. Она сжала зубы и тихо заскулила.

«Сейчас бы заплакать, чтобы боль ушла, - подумала она. - Зачем, ну зачем я только загадала, что если сейчас он не переспит со мной, то у него есть любовница. Теперь мне и вовсе не избавиться от подозрений...»

Спальня наполнялась тусклым светом пасмурного и тяжёлого дня.

«Так вот и кончается жизнь», - пробормотала Вера и уткнулась носом во влажную подушку, пахнущую Валериным потом.

Внезапно Вера почувствовала прилив ненависти к мужу. Она часто обижалась на него, но впервые так яростно возненавидела.

«Ну уж нет, так легко я не сдамся!» - глубоко вздохнув, прошептала она.

Путаясь в простынях, вскочила с постели, и, сжав кулаки, выбежала из спальни. Сонный Валера, выходивший из туалета, невольно отшатнулся, когда жена ястребом набросилась на него.

Она молотила кулаками, пинала, царапала, обзывала. Растерявшись, муж только пятился назад.

- Скотина, какая же ты скотина, он меня ещё толкать будет, когда я хочу секса! - орала Вера. - А ну лёг, сказала! Быстро лёг в постель!

И схватив его за майку, потащила в спальню, с невесть откуда взявшейся силой толкнула в кровать. Он неуклюже рухнул на подушки. Вера, скинув ночную рубашку, прыгнула на совершенно обалдевшего мужа сверху.

- Гад ведь какой, подонок... - хрипло приговаривала она, с треском разрывая майку, стаскивая с него трусы. - Секса он не хочет!

Она больше не била его, а начала целовать, покусывать его тело. Валера лежал на спине и ошарашенно смотрел на жену. Ни разу в жизни не видел он свою тихую, кроткую супругу такой возбуждённой.

- У тебя что, есть любовница? - внезапно остановившись, строго спросила она.
- Я что, с ума сошёл? - ответил он сразу. - Иди ко мне, дура...

А потом они лежали, обнявшись, на широкой супружеской кровати и отдыхали. Первой заговорила Вера.

- В коридоре лампочка перегорела, - сказала она будничным голосом.
- Видел, - спокойно отозвался он. - Вкручу сегодня новую.

                                                                                                                                                                                         А секса нет
                                                                                                                                                                                  Автор: Елена Ханен

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-12 12:29:22)

0

79

Весна пришла. Я жду тебя..

Была зима, мела метель.
В Макдональдсе тебя я ждал.
Поесть себе я заказал.
Маннагегс, чизбургер двойной,
и мой любимый фишен ролл.
В Макдональдсе не протолкнуться.
Сюда все люди кушать рвутся.
Им нравится еда которую там готовят всегда.
Куриные крылышки, креветки, картофель, салаты, и пирожки.
Не найдёшь ты лучше заведенья, когда у тебя есть настроенья.
И вот смотрю я в окно ,
а там до сих пор снегопад.
Идёшь ты ко мне.
И я этому очень уж рад.

                                                                                         Автор: Елена Панарина

Основатель / The Founder (2016) Русский трейлер

Весна пришла.

Птички зачирикали, кошки замурлыкали, зашипели куры гриль. И можно уже не толпиться с друзьями в прокуренных душных кухнях, а встретиться где - нибудь в сквере на лавочке, подальше от людных мест, где грозит теперь своим скрюченным параграфом закон о курении.

Бывает, что после этих встреч возникает потребность посетить Макдональдс. Все мы люди, стесняться тут нечего. Макдональдсов у нас много, и все они внутри разные. Где - то в подвал нужно спуститься, где - то наоборот, подняться на второй этаж, а кое - где и попетлять по коридорам и закоулкам.

А вот большинство людей в них - одинаковые. Нет, внутри одного Макдональдса они более - менее разные: толстые, там, худые, с детьми, стайка школьников - школьниц, присосавшихся к бесплатному вайфаю.

Но если за день пройтись по нескольким Макдональдсам, то сразу становится ясно, что многих этих людей ты уже в предыдущем видел. И в позапредыдущем тоже. Думаешь, что в следующем будут другие? Ан нет. Те же самые. Только сидят в разных местах.

А всё потому, что Настоящий Макдональдс на самом деле в природе существует в единственном экземпляре. Все остальные - голографические проекции. Так дешевле.

Чтобы никто не догадался, Настоящий Макдональдс, вместе с едоками, при оцифровке поделили на 48 Локаций. И Специальный Компьютер генерирует их в случайном порядке. Так вот и получаются все остальные Макдональдсы. Поэтому в этих ненастоящих Макдональдсах толком и наесться нельзя, вся еда - сплошная иллюзия.

Настоящий там только Клоун. Ну и работники, да и то не все.

Те, которые живые люди, рано или поздно догадываются, конечно, но молчат. Потому что если кто - то из них проговорится, его сразу схватят и отвезут в Настоящий Макдональс.

Там его посадят за Тайный Стол и заставят есть Особые Бургеры, которые по - настоящему очень вкусные, но зато понемногу забирают у человека Душу. Когда Души у человека не останется совсем, его тоже оцифровывают и отправляют работать массовкой в одну из Локаций.

Навсегда.

                                                                                                                                                                                         Макдональдс
                                                                                                                                                                                  Автор: Ник Редфилд

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-14 11:45:53)

0

80

Метаморфозы или когда распухают губы

«Там он выстроил дом, развёл при нём сад и жил с дочерью, окружённый вымирающими стариками, да и сам постепенно дряхлея и впадая в ребячество».
                                                                                                           М. Е. Салтыков - Щедрин «Современная идиллия» (Цитата)

Как я превратился в негра
В начале ни кто не заметил
Начал жевать "Дон Педро"
Руки повисли как плети

Кожа темнела под светлой рубашкой
Приплюснулся нос и губы распухли
Волос курчавился мелкой кудряшкой
Начал носить деревянные туфли

Горбатился я день иночь на работе
Нормы давал выполнял пятилетки
В поте лица и жил как в болоте
А после пошли чернокожие детки

                                                 Как я превратился в негра
                                                  Автор: Акка Кнебекайзе 2

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-15 23:49:34)

0

81

Анны Каренины позднего периода

Анны Каренины позднего периода - Подсмотрено у Н. С. Лескова - «Леди Макбет Мценского уезда».

Деспотичный феодал
Свою жену заколебал!
По пустякам орал, кричал,
И всё на свете запрещал.

Супруга верная молчала,
И всё как надо исполняла,
Но быстро от всего устала
И на три буквы всё послала.

С тех пор диктатор огорчён
Он отключил свой телефон,
Звони жена хоть обзвонись,
Я вне сети, вот! Обломись!

                                                      про строгих мужей
                                               Автор: Гульжан Вероцкая

Дарья Александровна, в кофточке и с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда - то густых и прекрасных волос, с осунувшимся, худым лицом и большими, выдававшимися от худобы лица, испуганными глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей перед открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что - то.

Услыхав шаги мужа, она остановилась, глядя на дверь и тщетно пытаясь придать своему лицу строгое и презрительное выражение. Она чувствовала что боится его и боится предстоящего свидания.

Она только что пыталась сделать то, что пыталась сделать уже десятый раз в эти три дня: отобрать детские и свои вещи, которые она увезет к матери, — и опять не могла на это решиться; но и теперь, как в прежние раза, она говорила себе, что это не может так остаться, что она должна предпринять что - нибудь, наказать, осрамить его, отомстить ему хоть малою частью той боли, которую он ей сделал.

Она всё ещё говорила, что уедет от него, но чувствовала, что это невозможно; это было невозможно потому, что она не могла отвыкнуть считать его своим мужем и любить его.

Кроме того, она чувствовала, что если здесь, в своём доме, она едва успевала ухаживать за своими пятью детьми, то им будет ещё хуже там, куда она поедет со всеми ими. И то в эти три дня меньшой заболел оттого, что его накормили дурным бульоном, а остальные были вчера почти без обеда. Она чувствовала, что уехать невозможно; но, обманывая себя, она всё - таки отбирала вещи и притворялась, что уедет.

Увидав мужа, она опустила руки в ящик шифоньерки, будто отыскивая что - то, и оглянулась на него, только когда он совсем вплоть подошёл в ней. Но лицо её, которому она хотела придать строгое и решительное выражение, выражало потерянность и страдание.

— Долли! — сказал он тихим, робким голосом. Он втянул голову в плечи и хотел иметь жалкий и покорный вид, но он всё - таки сиял свежестью и здоровьем.

Она быстрым взглядом оглядела с головы до ног его сияющую свежестью и здоровьем фигуру. «Да, он счастлив и доволен! — подумала она, — а я?!. И эта доброта противная, за которую все так любят его и хвалят; я ненавижу эту его доброту», — думала она. Рот её сжался, мускул щеки затрясся на правой стороне бледного, нервного лица.

— Что вам нужно? — сказала она быстрым, не своим, грудным голосом.
— Долли! — повторил он с дрожанием голоса. — Анна приедет нынче.
— Ну что же мне? Я не могу её принять! — вскрикнула она.
— Но надо же, однако, Долли...
— Уйдите, уйдите, уйдите! — не глядя на него, вскрикнула она, как будто крик этот был вызван физическою болью.

Степан Аркадьич мог быть спокоен, когда он думал о жене, мог надеяться, что всё образуется, по выражению Матвея, и мог спокойно читать газету и пить кофе; но когда он увидал её измученное, страдальческое лицо, услыхал этот звук голоса, покорный и отчаянный, ему захватило дыхание, что - то подступило к горлу, и глаза его заблестели слезами.

— Боже мой, что я сделал! Долли! Ради Бога!.. Ведь... — он не мог продолжать, рыдание остановилось у него в горле.

Она захлопнула шифоньерку и взглянула на него.

— Долли, что я могу сказать?.. Одно: прости, прости... Вспомни, разве девять лет жизни не могут искупить минуты, минуты...

Она стояла, опустив глаза, и слушала, ожидая, что он скажет, как будто умоляя его о том, чтобы он как - нибудь разуверил её.

— Минуты... минуты увлеченья... — выговорил он и хотел продолжать, но при этом слове, будто от физической боли, опять поджались её губы и опять запрыгал мускул щеки на правой стороне лица.
— Уйдите, уйдите отсюда! — закричала она ещё пронзительнее, — и не говорите мне про ваши увлечения, про ваши мерзости!

Она хотела уйти, но пошатнулась и взялась за спинку стула, чтоб опереться. Лицо его расширилось, губы распухли, глаза налились слезами.

— Долли! — проговорил он, уже всхлипывая. — Ради Бога, подумай о детях, они не виноваты. Я виноват, и накажи меня, вели мне искупить свою вину. Чем я могу, я все готов! Я виноват, нет слов сказать, как я виноват! Но, Долли, прости!

Она села. Он слышал её тяжёлое, громкое дыхание, и ему было невыразимо жалко её. Она несколько раз хотела начать говорить, но не могла. Он ждал.

          из романа Льва Толстого о трагической любви замужней дамы Анны Карениной и блестящего офицера Алексея Вронского на фоне счастливой семейной жизни дворян Константина Лёвина  и Кити Щербацкой

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-16 14:37:02)

0

82

На его месте

Завтра будет всё не так.
Завтра в землю грянет дождь.
Завтра ты уедешь, улетишь, уйдёшь.

А сегодня мы с тобой,
Птицу - Лето ухватив,
Жарко обнимаясь, попадём под объектив.

Белый пароход и синее море -
Пляжный фотограф, снимай скорей!
Вот она в смешном головном уборе,
Ветреная чайка души моей.

Завтра будет свет не мил.
Выбросит на берег грусть.
Завтра я в тебя в который раз влюблюсь.

А сегодня бьюсь об мол
И шепчу тебе листвой,
И считаю чаек у тебя над головой.

Белый пароход и синее море -
Пляжный фотограф, снимай скорей!
Вот она в смешном головном уборе,
Ветреная чайка души моей.

                                                         Белый пароход (Отрывок)
                                           Автор: Александр Васильевич Новиков

Маша Звёздная - Мой поезд уехал (На Дерибасовской хорошая погода, или на Брайтон Бич опять идут дожди)

После просмотра у меня встал вопрос: почему фильм «На Дерибасовской хорошая погода…» считается одним из худших творений Гайдая? Чтобы ответить на него мне пришлось пойти на беспрецедентный шаг – подумать. Что же так не устроило многих зрителей?

Почти смешная история (©)

По моему субъективному мнению, есть нечто, что в некотором роде «давит» на этот фильм – фон, общая атмосфера. Это фильм начала 90 - х. Вольно или невольно сравнивая кино с классическими работами Гайдая 60 - х -70 - х годов, зрители чувствуют некую блёклость фильма 1993 года.

Почти смешная история (©)

Вспомните «Операцию «Ы»» или «Кавказскую пленницу», или «Ивана Васильевича». Какие это яркие, красочные, сочные картины. Как они вкусно поданы, какими красками они играют, как красиво Гайдай мог изобразить и солнечный Крым, и занесённый снегом склад, и строящийся жилой квартал, и простую квартиру учёного - изобретателя.

А в 90 - е будто бы всем режиссёрам раздали плёнку похуже качества для «хоумвидео» и сказали: «теперь в течение десятилетия снимайте только на неё, распишитесь здесь о получении». И вот результат – красок нет. Фильм блёклый. В фильме нет по - настоящему красиво снятых кадров.

Почти смешная история (©)

Но самое главное, наверное, то, что этот фильм перестал быть вневременным. Он, что называется, продукт своей эпохи. Гласность, перестройка, американцы теперь лучшие друзья, запах новой жизни, желание подражать успешным комедиям про суперагентов. Что - то вроде нашего ответа «Голому пистолету». И это желание Гайдая двинуться вместе со всеми режиссёрами в эту же сторону, наверное, воспринимается многими зрителями, как потерю своего лица. Вернее, как попытку натянуть свою маску на что - то неродное.

Почти смешная история (©)

Тот же Данелия свой режиссёрский почерк сохранил и в перестроечное время, а вот Леонид Иович подрастерялся.

Почти смешная история (©)

Поэтому в фильме звучит много звуковых «фишек» из фильмов Гайдая, но самого Гайдая как будто и не чувствуется.

Почти смешная история (©)

Я вот задал себе вопрос: кто мог бы вместо Гайдая снять «Операцию «Ы»», какой мы её знаем? И не нахожу ответа на этот вопрос.

А кто мог бы быть режиссёром фильма «На Дерибасовской хорошая погода…»? Да кто угодно. Если бы вы знали, что режиссёром был тот же Аркадий Инин или какой - нибудь из режиссёров комедий 90 - х: Роман Ершов, Юрий Мамин или Валерий Чиков, то было бы это для вас странным? Ведь кроме гайдаевских звуков ничего в фильме не выдаёт его присутствия.

Почти смешная история (©)

Но при этом фильм отнюдь не ужасен. Мне он нравится очень многим.

Почти смешная история (©)

Самим сюжетом, да. Есть яркий злодей, есть его яркие приспешники, каждый из которых ответственен за свою сферу криминального мира. Эдакие мини боссы, стоящие на пути к главному боссу. Но жаль, что фильм не особо развил это направление, ограничившись Цуладзе и его казино. Остальные были ликвидированы скучнее.

Почти смешная история (©)

Кто бы что ни говорил, но и хороших шуток в фильме тоже много. Весёлая сцена с радистом Моней и его окружением. Весёлый сценарный перевёртыш с возмущённым советским потребителем, которому вместо плавленого сырка, к которому он привык, впихивают камамбер (*), а вместо кильки – настоящего лосося. Лейтенант Цыганёнок опять же. И куча прочих мелких гэгов.

Почти смешная история (©)

Самый смак – это концентрированная пародия на Хрущёва. В одну минуту уместили всё: и стук по трибуне, и крик «это я тебя закопаю!» (отсылка на «мы вас закопаем»), и натягивание штанов до пупка, и «кузькина мать», и извечные « - изьмы» в речи Хрущёва (он был малограмотным человеком), и отношение к «абстракционизьму», ну и Крым. В общем, так искусно уложить мемы про Хрущёва в несколько реплик – это круто. Хотя мемов там – на отдельный фильм.

Почти смешная история (©)

В целом, я скажу так, что этот фильм хорош на видеокассете, а на дворе чтобы при этом были 90 - е. В этом случае он отлично смотрится и пересматривается.

Почти смешная история (©)

В наше время гораздо большее удовольствие всё же можно и нужно получать от старых фильмов Гайдая, от нестареющей классики. А вот «На Дерибасовской…» действительно не лучший фильм мэтра.

5 из 10

                                                                                                                                                                                              Автор: Хорват
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*)  которому вместо плавленого сырка, к которому он привык, впихивают камамбер - Камамбер — традиционный мягкий французский сыр из коровьего молока. Название ему дала маленькая нормандская деревня Камамбер, уютно устроившаяся на холме плодородной долины недалеко от города Фалез. Сыр используется как в качестве самостоятельного блюда, так и в составе сложных кулинарных шедевров. Он отлично сочетается с различными видами хлеба, фруктами и вином.

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-18 09:58:42)

0

83

В копилку "Изгнанности" или инструкция от обратного

Тут красные, там белые,
Лисички и волнушки,
Пропоём мы Вам про них ,
Весёлые частушк
и.

*
Много я грибов набрала,
Уже некуда ложить,
Как не знаю три корзинки,
В двух руках домой тащить.

*
Нарисую я грибы,
Зелёные и синие,
Нет таких у нас в лесу,
Нет и в магазине.

*
Я грибы совсем не знаю,
В лесу книжечку листаю,
Зря не положу в корзинку,
Сперва гляну на картинку.

*
Заблудились мы в лесу,
По грибы ходили,
Ноги заплетаются,
Как нас звать забыли

                                    Частушки про лес, про осень, про грибы (Избранное)
                                                     Автор: Алёнчик Боравонос

Реальные пацаны: Колян и старичок - боровичок в театре

Если верить современным физикам, все вообразимые миры – если мы можем описать их словами – обязательно существуют где - то в мультивёрсе хотя бы в виде симуляции. Отчего же, спрашивается, я не могу проснуться в одном из них? Именно в том, какой описываю?

Поэтому из суеверного страха я прекратил фиксировать народные заметы, опасаясь, что если в моей коллекции их окажется слишком много, я просто провалюсь в создаваемое ими пространство. То есть даже не провалюсь, а просто не смогу уверять себя и дальше, будто живу в каком - то другом.

И не подумайте, что я занимаюсь пропагандой гомосексуализма. В отличие от платных наймитов ЦРУ я отчётливо понимаю бесперспективность подобной агитации на суровых российских просторах. Более того, я ответственно объявляю, что ничего хорошего в гомосексуализме нет и он имеет много таких скверных аспектов, о которых натуралы даже не догадываются.

Если у вас есть возможность оставаться натуралом – оставайтесь, в нашей стране вам будет намного проще....

Я часто вспоминал по этому поводу один диалог из дневников Ильи Ильфа. «Вы марксист?» – «Нет. Я эклектик». – «А по - вашему, эклектизм – это хорошо?» – «Да уж что хорошего».

Записали: «Эклектик, но к эклектизму относится отрицательно».

Вот это в точности о нас.

Поэтому я только морщился, встречая в сети карикатуры на тему того, что «гомосексуализм излечим». И вдруг выяснилось, что в этой шутке…

Началось всё с картинки на моем айпэде. Не помню, как я на неё попал – кажется, искал какую - то информацию для расширенного обзора по commodities (*) и выбрел на длинную статью.

Сама статья была очень интересной и утверждала, помимо прочего, что относительная динамика пары LUMBER / XAU (да, древесина / золото – как ни странно такое звучит) способна предсказать поведение рынка акций: когда золото ведёт себя лучше древесины, волатильность (**) скоро вырастет.

И волатильность не заставила себя ждать.

Статью иллюстрировала фотография только что поваленного дерева, распиленного необычным образом – его будто бы рассекли от верхушки до корней огромной саблей. Половинка дерева лежала на земле, из неё торчали ещё живые ветви – и оранжево - янтарная сердцевина ствола влажно блестела в утренних лучах …

                                                                              «Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами» (Избранное)
                                                                                                                              Автор: Виктор Пелевин
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) искал какую - то информацию для расширенного обзора по commodities - Commodities (от английского commodity — «товар, продукт») — общее наименование биржевых товарных инструментов, принятое в инвестиционной среде.  Это распространённая потребительская продукция в мировой торговле, имеющая стандартизированный вид и легко заменяемая другим таким же товаром (нефть, зерно, золото и т.п.).

(**) волатильность  скоро вырастет - Волатильность — статистический финансовый показатель, характеризующий изменчивость цены на что - либо. Простыми словами, это отклонение цены ценной бумаги, валюты или любого другого актива от средней цены в течение какого - либо времени. Волатильность является важнейшим финансовым показателем и понятием в управлении финансовыми рисками, где представляет собой меру риска использования финансового инструмента за заданный промежуток времени.

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-20 16:29:11)

0

84

Поезд .. только поезд или (худой) тонкий намёк на изящные обстоятельства

… она была очень красива, не по тому изяществу и скромной грации, которые видны были во всей её фигуре, но потому, что в выражении миловидного лица, когда она прошла мимо его, было что - то особенно ласковое и нежное. Блестящие, казавшиеся тёмными от густых ресниц, серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого - то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживлённость, которая играла в её лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею её румяные губы. Как будто избыток чего - то так переполнял её существо, что мимо её воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке. Она потушила умышленно свет в глазах, но он светился против её воли в чуть заметной улыбке.

                                                                             Лев Толстой - «Анна Каренина». Сцена «Встреча Карениной и Вронского в поезде» (Цитата)

Сказала на рынке торговка,
Взглянув на мой габарит:
Ты кажешься толще в толстовке,
А худи тебя  худит.

И полезному вняв совету ,
Поверив всецело ей,
Я купила худи на лето
Чтобы казаться стройней.

Гардероб мой довольно скуден,
Вещей от Армани нет,
Но теперь я гуляю в худи,
И люди смотрят мне вслед,

Я даже услышала возглас:
Как худи её худит ,
Ей теперь не дашь её возраст,
Где тучность и целлюлит ?

Спасибо той честной торговке ,
Что, в ход не пустила лесть.
И сказала, что я в толстовке
Выгляжу толще, чем есть.

Хорошо, что купила худи,
Карман удобно пришит
И расцветочка просто чудо,
К тому же худи худит.

                                         Толстовка и худи
                                     Автор: Фаина Фанни

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-21 20:49:15)

0

85

- Послушай..  Пойди на компромисс

Замолчи, заткнись, разверни овал
Своего лица в одиночество.
Я так часто заискивал, ждал, прощал,
Что теперь мне тебя не хочется.
Не звони, не плачь, не ищи путей,
Проживи жизнь без зла и зависти.
Я нашёл в этом мире своих людей,
А таких как ты - стёр из памяти.
Я нашёл любовь, без качель и драм
Эта «чистость» меня захватывает!
Я не ты, я своих никогда не предам,
Потому уходи,
уматывай!
Я был болен, слаб, но не в этом суть,
Всё что было - теперь незначимо.
Я спокоен,
ведь я отыскал свой путь
(Я, конечно, как ты, мог с него свернуть)
Но я счастлив,
что
не сворачивал.

                                                        Автор: Ах Астахова

На протяжении ряда лет автор, имея привычку обращать внимание на женщин, проводит маленькое статистическое исследование. Оно включает в себя два теста:

№ 1 – на ношение женщинами брюк;
№ 2 – на проявление женщинами женственности.

Первый тест очень простой: я подсчитываю соотношение дам, которые вышли на улицу в брюках, и дам, отдавших в этот день предпочтение юбкам или платьям.

В 2004 году, когда систематические наблюдения начались, это отношение составляло в среднем 4:1 в пользу брюк. На сегодняшний момент (август 2007 г.) оно выросло до 6:1.

Тест № 2 сложнее. Оцениваются следующие пять параметров женского облика:

1. Причёска;
2. Одежда выше пояса;
3. Одежда до пояса;
4. Обувь;
5. Стиль, точнее, ярко выраженное стремление женщины произвести впечатление.

Особо подчеркну, что качество и цена одежды (причёски, обуви), вкус её обладательницы и соответствие вкусу исследователя в расчёт не принимаются. Интересует только одно: позиционирует женщина себя как женщину, или нет.

Если «да» (то есть нормальный мужчина такую одежду не одел бы), за одну позицию объект исследования получает 1 балл, если «нет» – 0. Таким образом, максимально возможное количество баллов равняется пяти, минимальное – нулю.

Кажущийся немного расплывчатым пятый пункт введён для случаев, когда дамы выглядят просто блестяще. Все вечерние туалеты, как правило, получают этот призовой балл.

Итак, причёска «под мальчика» или бритая голова – 0.
Джинсовая курточка, ковбойка, китайский пуховичок, спортивная маечка и всё прочее в том же духе – 0.
Брюки – 0.
Кроссовки, «гриндерсы» и им подобные модели – 0.

Случается, что пол одетого в мужскую одежду существа можно определить только по наличию или отсутствию у него в руках дамской сумочки. Однако обладание этим наиболее надёжным на сегодня половым признаком я решил не принимать в расчёт, чтобы искусственно не завышать количество баллов.

А показатели, надо сказать, невелики.

Можно предположить, что на рубеже ХIХ — ХХ веков, когда универсальные для обоих полов лапти на некоторое время вышли из обихода, средний балл без учёта сословной принадлежности и мест проживания особ женского пола составлял по России не менее 4,0 — 4,2.

Сейчас (август 2007 г.), когда модно всё и для выбора фасонов не существует ограничений, показатель женственности едва дотягивает до 2,5.

Вот теперь есть повод улыбнуться. Посудите сами, на протяжении полутораста лет женщины ведут борьбу за свои права: за социальные гарантии, за равный избирательный ценз, за возможность овладевать мужскими профессиями, получать соответствующее образование, а также – за право носить одежду любого кроя и самим определять степень её благопристойности.

При этом в качестве одного из наиболее весомых аргументов приводится пример женщин Востока. Противникам эмансипации указывается на дикий обычай, обязывающий мусульманок носить паранджу или хиджаб под страхом побивания каменьями. Но что же в итоге мы видим?

Теперь, когда общественная борьба победоносно завершена и есть возможность полюбоваться на раскрепощенную женщину, вдруг выясняется, что любоваться не на что – женщины старательно маскируют свою женственность, ничуть не стесняясь выглядеть уродливо.

К «половому экватору» (показатель женственности 2,0; в принципе, он находится в рамках погрешности эксперимента) в визуальном слиянии с мужчинами женщины подошли уже вплотную, при этом результаты теста № 1 (отказ от юбок и платьев) показывают высокую динамику процесса.

Какой же вывод? Вывод простой:

ЖЕНЩИНЫ НЕ МОГУТ ОБОЙТИСЬ БЕЗ ХИДЖАБА. ХИДЖАБ ИМ НЕОБХОДИМ.

Только европейский хиджаб называется и выглядит по - другому – это стиль «унисекс».

Нет сомнения, что мужская одежда значительно лучше скрывает женственность, чем восточное покрывало, поскольку делает это более радикально. Унисекс не скрадывает очертания женского тела, как наивный хиджаб, – он полностью уничтожает женский облик.

Сам собой напрашивается вопрос «зачем было огород городить?», но мы хорошо понимаем нелепость и неуместность такого вопроса. Конечно, ради свободы, все жертвы ради неё, и принесены они не напрасно.

Ибо свобода греет теперь одинокие постели и утешает в старости, свобода заполняет углы пустых домов, полноценно заменяет собой детский смех и тёплую возню больших родовых гнёзд.

                                                                                                                                                         О хиджабе в стиле унисекс (Отрывок)
                                                                                                                                                       Автор: Сергей Николаевич Решетников

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-23 15:43:45)

0

86

Господин из павильончика

Вы помните – шустры и споры,
С глубокой древностью в очах
Чистильщики сапог – айсоры
Сидели в будках на углах?
Их руки действовали хитро,
Шло колдовство во всей красе!
А кремов пёстрая палитра
В коробках из - под монпасье!
А взмахи полукруглой щёткой!
А отблеск зайчиков - зеркал,
Когда малиновой бархоткой
Чистильщик башмаки ласкал!
Который ярче? Ну, который?
Как будто свет шёл от земли!
Куда девались вы, айсоры?
Ужель в Ассирию ушли?

                                                Воспоминание о чистильщиках обуви
                                                           Автор: Марк Луцкий

Как часто, вы чистили обувь? (Отрывок из кинофильма: Новые приключения неуловимых).

Инженер слушал молча, опустив голову, в глазах его появилось невесёлое выражение.

— Пять часов, которые ты провёл с Сией, распределились примерно следующим образом, — продолжал Аввакум. — Я восстанавливаю по памяти. Слушай! В пять часов без нескольких минут ты вышел из своей квартиры и, подойдя к остановке, что возле вашего дома, дождался «шестёрки», билет взял с пересадкой. На площади Возрождения, пересев на «четвёрку», сошёл на предпоследней остановке, против скверика с фонтаном. Так. Это было, значит, в пять часов десять минут. До условленного времени встречи у тебя оставалось ещё двадцать минут. Поскольку делать тебе нечего, ты начинаешь оглядываться туда - сюда и замечаешь напротив павильончик. Над входом зелёная вывеска с красной надписью «Салон для чистки обуви». В этом салоне — пять шагов и длину и три в ширину — работают два цыганёнка. Ахмед и Сали. Сали — младший брат Ахмеда. Ты садишься к нему, то есть устраиваешься на рабочей площадке Сали.

Итак, в пять двадцать ты снова «стоишь на якоре» у остановки, уже и начищенных ботинках, и терпеливо ждёшь нашу общую милую и великодушную знакомую. Она, как обычно, опаздывает минут на двадцать. Чтобы не пропустить киножурнал, вы решаете не дожидаться следующего трамвая и садитесь в переполненный вагон. Тут во время давки стряслись беда — твой пиджак лишился нижней пуговицы.

В этом месте монолога Аввакума инженер ощупал полу и с изумлением и даже испугом уставился на него: пуговица и в самом деле отсутствовала.

Со мной такое тоже случалось, — пожал плечами Аввакум и нахмурился.

Он помолчал немного и снова продолжал:

— Вы отправились в кино «Балкан», где идёт, если я не ошибаюсь, какой - то итальянский фильм. Затем ты провожаешь Сию до трамвайной остановки напротив Дома профсоюзов. Перед вами кондитерская, и ты галантно приглашаешь туда свою даму съесть мороженое стоя. Туг происходит вторая за этот вечер неприятность — на твои брюки попадает капля шоколадного мороженого. Выйдя на улицу, вы оба невольно посматриваете на третий этаж третьего дома справа — туда, где находится моё окно, и убеждаетесь, что оно светится. Так… Затем наша милая и великодушная знакомая уходит — она вдруг заявляет, что у неё болит голова. А ты, мой старый, верный друг, подгоняемый неведомо какими чувствами и соображениями, идёшь ко мне в гости, чтоб уверить меня, будто ты провёл вечер в гостях у своих хороших знакомых.

Аввакум закурил новую сигарету и опять усмехнулся.

— Может, ты станешь доказывать, что Сии не было с тобой? Напрасный труд, милый мой! Кому оно нужно, твоё алиби?

Лицо инженера залила краска, потом оно стало серым, как потёртый переплёт «Истории древнего Рима», которая лежала перед ним на столе.

— Так, — глухо произнёс он и откашлялся. — Значит… Значит, ты следил! Ты за нами шпионил! Чудесно. Знать, не зря я всё время испытывал неприятное чувство, будто кто - то идёт за мной.
— Ты испытывал неприятное чувство? — Аввакум окинул его насмешливым взглядом. — Что ж, возможно, если совесть у тебя находится где - то под лопатками!…

Он погасил окурок, постоял у окна, потом обернулся и подошёл к большому зеркалу, висящему напротив книжных полок.

— Тебе ведь известно, что такие рыцари, как я, на любовных турнирах часто терпят поражение! — улыбнулся он. — Почему же это должно трогать тебя? Мой неуспех предопределён бытием. Ты тут ни при чём. Таких женщин, как Сия, не очень прельщают суховатые личности вроде меня. Они не любят морщин, а мой лоб, как видишь, уже прорезали борозды. Им не нравится седина, а мои виски, как говорят поэты, уже покрыл серебристый иней И потом, улыбаться до ушей я не умею, запас моих анекдотов скуден, а стоит мне запеть, в голове моего слушателя тут же появляются самые чёрные мысли — он готов либо убить меня, либо бежать на край света…

Он опустился в кресло, откинулся на спинку и вытянул свои длинные ноги.

                                                                                                                   их книги Андрея Гуляшки - «Приключения Аввакума Захова»

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-24 13:08:14)

0

87

Сыграть в ничью 1 : 0

Всю ночь мертвецки пьяный,
Валялся у кафе мужчина.
Напился в усмерть окаянный.
С ним неприглядная картина.

Там камера над ним висела,
И панорама вся снималась.
И каждый миг запечатлела,
А тень мужчины поднималась.

Она сама вышла из тела,
Тихонько на ноги поднялась,
Вниз на мужчину поглядела,
И в небо тёмное умчалась.

И все гадали, что случилось,
В записи видя наважденье?
Кому казалось, что приснилось.
Кому казалось, что виденье.

Но то была душа мужчины.
И она пьянство не терпела.
Ушла она не без причины,
Она в нём быть не захотела.

И хотя код её был стёртым,
Мужчину, он был молодым,
Душа покинула не мёртвым,
Душа оставила живым.

Мужчина утром сам проснулся.
Всю ночь на улице провёл.
Поднялся, молча встрепенулся,
И по дороге в даль пошёл.

                                              Человек без души (Отрывок)
                                Автор6 Владимир Лаврешкин Шах - Адамский

SEDACIDER
НЕГРУЗИН - ОТПУСТИН !

Кеша покорно кивнул, и у него в горле запузырился успокаивающий сидр – средство номер один для снятия стресса: organic, natural, instant. Кеша предполагал, что популярность этой микстуры была не в последнюю очередь связана с высоким процентом алкоголя. Чего не сделаешь для здоровья…

Сидр, однако, стоил всех своих sharing points до последнего. Отчаяние куда - то исчезло – сознание Кеши залил шипучий, побулькивающий и покалывающий покой. То, как он побулькивал, было приятно. Но вот покалывание казалось слишком уж острым и дискомфортным. Так что всё вместе выходило, в общем, никак. Неудивительно – если бы было приятно, стоило бы как абсент.

Вот так всё и должно работать. Охватившее его отчаяние отразилось в биодате, и система среагировала. Но почему, почему она не замечает проблем у Мэрилин? Думать стало легче. И Кеше вдруг пришла в голову новая мысль, совершенно неожиданная. Если проблему нельзя решить через фейстоп, может быть, её можно решить в обход?

Кеша сосредоточился и расфокусировал глаза – так, чтобы увидеть смутный серо - зелёный фон, просвечивающий сквозь итальянскую площадь. Но пустыня реальности, в которую он совсем недавно вполне успешно нырял, никак не желала показываться на глаза. Наверно, дело было в сидре.

Наконец, почти через час усилий, когда Кеша уже перепробовал все возможные способы скашивать глаза, негрузин немного отпустил – и в серо - зелёной мгле мелькнул собственный оранжевый рукав. А потом, за одну жуткую секунду, он вывалился на базовый уровень…

НЕТ
НЕТ
НЕТ

Открывшееся Кешиным глазам было так чудовищно, что он даже не испугался. Его тело задёргалось само, словно по нему пустили ток, а во рту опять забулькал успокаивающий сидр.

Это было похоже на кадр из фильма ужасов. И чем дольше Кеша смотрел, тем сильнее хотелось отмотать фильм назад, туда, где он ничего ещё не видел. В древности выпускали такие консервы – в виде продолговатой коробочки со скругленными углами. Он много раз наблюдал их в фильмах. Открывали их специальным ключиком, как бы наматывая на него жестяную крышку, так что к концу процедуры она превращалась в блестящий рулон.

То, что он увидел перед собой, больше всего походило на такую банку консервов, уже открытую – и сардинница, надо сказать, была ужасного содержания. В самом её центре плавал мертвец. Он был в грязном халате – стандартном, но до того старом, что его оранжевый цвет стал уже бледно - жёлтым. Под халатом виднелись стандартные же пластиковые памперсы со множеством отходящих от них трубок и шлангов – как на Кеше. Но на лице мертвеца не было маски «LifeBEat».

Его рот с чёрно - жёлтыми кривыми зубами был открыт. К подбородку прилип комок тёмной слюны. Вместо серой полоски фейстопа на его лбу громоздилась какая - то чёрная электронная опухоль, утыканная вычислительными микромодулями и змеящаяся соединительными лентами – что - то похожее, подумалось Кеше, собирают технически одарённые дети на уроках удалённого труда, вот только не клеят потом себе на лоб.

Открытые глаза мертвеца до сих пор выражали брезгливую скуку. Ему было тошно жить и тошно умирать, понял Кеша. Мертвец был стар.

Потом Кеша начал замечать всё остальное.

Во-первых, на груди старика висела табличка с крупной надписью:

READ ME

Ниже что - то было добавлено мелким почерком, но Кеша пока не стал читать.

Его поразило обилие Персональных Айтемов. Такое количество личных физических объектов было не просто нелегальным – оно было неудобным. Особенно жутким Кеше показался технического вида нож с коротким треугольным лезвием. Усопшего окружало несколько сумок со множеством карманов и кармашков. Две были прикреплены к стенкам модуля, а остальные плавали в пространстве.

«Так вот обо что я колени бил, – меланхолично подумал Кеша. – А боялся, мембрану глючит…»

Маска жизнеобеспечения висела в пустоте рядом с лицом мертвеца, и на самой толстой из её трубок запеклись неаппетитные следы пищи. Потом Кеша увидел плывшую в пространстве полоску фейстопа с торчащим из неё серебристым деревцем нежнейших веточек – и поразился эфемернейшим, тоньше волоса, электродам. Трудно было поверить, что такой же точно корень врос и в его собственный мозг тоже.

Корень реальности, да.

Над головой мертвеца парило электронное устройство из двух склеенных скотчем компьютеров - планшетов, вечной батареи и ещё какой - то платы со множеством разноцветных прямоугольников. Такие штуки в старых фильмах про грабителей подключали обычно к сложной электронной системе, чтобы открыть дверь какого - нибудь огромного сейфа. От этого странного устройства отходили три кабеля. Первый был подсоединён к информационному шлангу системы жизнеобеспечения. Второй – через широкую и плоскую чёрную прищепку бесконтактного разъёма – к полоске фейстопа. Имитировать мозговые сигналы, догадался Кеша. Третий шланг…

Кеша проследил за ним взглядом – и еле сдержал рвотный спазм. Провод кончался у покойника между ног. А там… К промежности мертвеца был примотан биоскотчем цилиндр с розовой дыркой. Кеша знал, что это такое. Он видел трансгендерный модуль Google Pussy – или просто «GooP» – в передаче про историю фирмы Google, которая, оказывается, не всегда занималась протезированием гениталий, а начинала когда - то с технологий слежения и надзора.

Из другой передачи – про гендерсвингеров, неугомонных активистов прогресса, менявших пол в разные стороны не менее десяти раз, – Кеша даже знал, что голосовая активация Google Pussy, в отличие от Google Dick, локализована на русский – правда, опять криво: протез влагалища запускался фразой «окей пусси гластност номр адъин». Вероятно, имелась в виду «готовность». Фразу следовало выговорить с совершенно особенным акцентом, не так легко поддающимся имитации со стороны носителей языка.

Русскоязычные гендерсвингеры в передаче сдержанно жаловались на сухостой и дивились неостановимому развитию технологий, так что спектр мнений был представлен сбалансированно (главной своей проблемой гендерсвингеры считали вовсе не проблемы с Google Pussy, а другое: при современном укладе жизни очень трудно было дать гарантию, что о перемене вашего пола кто - то узнает вообще, и это сразу отбрасывало гендеронавтику на безлюдные пустыри экзистенциальной заброшенности).

Зато электронный читер покойного, подключенный к Google Pussy, видимо, имитировал голосовую команду безупречно – Кеша не помнил за попкой никаких проблем с выработкой любовной секреции…

Попка… Вот ты, значит, какая…

Поймав себя на этой мысли, почти без оценочной и неэмоциональной, Кеша поразился собственному бесчувствию.

«Ничего человеческого не ощущаю, – подумал он. – Совсем. Только вот тошнит немного. Может, у нас правда вместо душ протезы, как Ксю Баба говорит?»

                                                                                                             из романа Виктора Пелевина - «Любовь к трём цукербринам»

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-01-25 21:58:50)

0

88

Жалобщик из дальнего микрорайона .. по социальной

Зачем тебе знать, когда он уйдёт,
зачем тебе знать, о чем он поёт.
Зачем тебе знать то, чего не знает он сам.
Зачем тебе знать, кого он любил,
зачем тебе знать, о чём он просил.
Зачем тебе знать то, о чём он молчит.

Припев:

Поплачь о нём, пока он живой.
Люби его, таким, какой он есть.
Поплачь о нём, пока он живой.
Люби его, таким, какой он есть.

На детском рисунке домик с трубой.
Фидель Михаилу машет рукой.
Мы никак не можем привыкнуть жить без войны.
В космос совместно валютный полёт,
ночью толпа — крестный ход.
Она уже видит себя в роли вдовы.

Припев:

Поплачь о нём, пока он живой.
Люби его, таким, какой он есть.
Поплачь о нём, пока он живой.
Люби его, таким, какой он есть.

У тебя к нему есть несколько слов,
у тебя к нему даже, наверно, любовь.
Ты ждёшь момента, чтоб отдать ему всё.
Холодный мрамор, твои цветы.
Всё опускается вниз и в горле комок.
Эти морщины так портят твоё лицо.

                                                                Музыкальная композиция  - Поплачь о нём (Отрывок)
                                                                                           Группа: «ЧАЙФ»

! нецензурные выражения !

Утро декабрьского дня. Светает.

В парикмахерской, явно не похожей на салон, в маленькой её прихожей в ожидании вызова в общий зал сидят трое – молодая женщина и двое пожилых мужчин.

Рабочий день уже начался, однако с открытием зала не торопятся. Оттуда то и дело доносятся громкие голоса и цоканье каблуков. Клиенты понимают, что процесс обсуждения вчерашнего дня и переодевания у мастеров затягивается, но ведут себя терпеливо.

И их терпение наконец - то вознаграждается. Из - за занавесок перегородки, отделяющей зал от прихожей, появляется полногрудая дама и торжественно объявляет:

- Так! Проходим на модельную!

Потом она быстро уходит, плавно покачивая бёдрами, а клиенты встают и недоумённо переглядываются. Молодая женщина объясняет, что её мастер, видимо, ещё не подошёл, и она будет ждать только его. Мужчины, подумав, что их это не касается, чинно присаживаются. Но полногрудая дама появляется вновь и уже с раздражением произносит:

- Мужчины! Что сидим? Я же сказала, проходим!

Пожилой человек, опрятно одетый, встает со стула и вежливо поясняет:

- Понимаете, я по социальной карте, на модельную причёску не претендую, но пришёл я первым.
- По социальной…, тогда посидите, Вам, всё равно спешить некуда…. Я ещё раз спрашиваю простым русским языком, неужели не понятно…, чья очередь на модельную!? - рявкает полногрудая, уставившись на второго мужчину.

Мужчина покорно приподнимается и виноватым тоном мямлит:

- Мне бы, уважаемая, попроще что - нибудь, не до жиру…, я тоже по социальной. Как узнал, что вы открылись, так сразу к вам и поехал…, из другого микрорайона, мне б только подобрать чуть, да за ушами простричь…, и ладно.
- Что - то много сегодня пенсионеров собирается, из - за вас и не заработаешь…, ну, хорошо, посидите пока, будете первым по социальной.

- Как первым, я пришёл раньше его, - возмущается первый клиент.
- Хорошо, хорошо, будете первым Вы, но раньше пойдёт он, у него всего - то три волосинки…, на бородавке, сами видите, да и приехал он издалека… Его вмиг обкарна…, то есть обслужат. Потом займутся Вами, вон у Вас какая копна на голове, тут нужно время, мужчина…, что ж так запустили, всё деньги экономите….
- Что Вы себе позволяете…, Вы, наверное, кассирша, вот и сидите за кассой, а очередь и что у нас на голове или в ней и сколько у нас денег, – это наше дело.

- Мужчина! Ну что Вы так кипятитесь, возьмите журнальчик, почитайте, успокойтесь и ждите, - отпарировала полногрудая.
- А вот и молодой человек к нам пожаловал! – восклицает тут же она, заметив на входе юношу, и обращается к нему с заискиванием, - здравствуйте, проходите, проходите, мастер Вас ждёт.
- Спасибо, - отвечает молодой человек и, быстро сняв пальто, уверенной походкой проходит в зал.

- И Вы тоже поторапливайтесь, мужчина, из дальнего микрорайона, проходите, Ваш мастер у кресла справа, - небрежно бросает она и добавляет в полголоса, но так, что б было слышно, - привыкли к нам на халяву ездить.
- А сколько у вас стоит модельная причёска? – не унимается первый клиент.

- Какой Вы беспокойный, мужчина. На пятьдесят рублей дороже. Только Вам надо было раньше о ней думать, на модельные у меня сейчас по записи пойдут.... Если я Вас пропущу на модельную, то Вы мне с такой копной на голове всю запись переломаете.
- Какая запись ещё, тоже мне нашли салон 1 класса.
- Не нравится, идите в свой салон 1 класса или ждите и не действуйте нам на нервы. Вон, видите, у девушки уже руки дрожат от Вашего поведения, а она только с училища, опыта никакого, того и гляди, пол - уха отрежет.

- Это из - за Вашего голоса у неё руки дрожат, орёте на всю парикмахерскую так, что у всех уши вянут, да ещё угрожаете, что их оттяпают. Нет уж, с меня хватит, поеду я лучше в другую парикмахерскую, пока в психушку не попал.
- Ну, вот, Вы опять чем - то недовольны, мужчина. Может быть, Вам еще и жалобную книгу принести?.. Такие как Вы, видно, писать очень любят..., в разные инстанции…., а потом люди страдают из - за Вас или работы лишаются…, в кризис.
- Да, да, я очень люблю писать и обязательно напишу именно о Вас…, только рассказ...

                                                                                                                                                                                            В ПАРИКМАХЕРСКОЙ
                                                                                                                                                                                        Автор: Борис Бочаров

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-02-05 12:03:18)

0

89

Так говорит Сиддхартха (© ?)

Шёл тропою я кривой
чащей дикою лесной,
всюду там волчьи лики
рёвом страшным выли дико.
А я себя во мгле таил,
будто волком тоже выл
в ночь, луну, на облака,
змеёй где тянется река
под холодною луною
за извилистой тропою,
в чащу ту вглубь манит,
светит хитро и молчит.
То мигнёт зловеще странно,
то плывёт за звёзды плавно.
Страх наводит и не греет,
холод жуткий только веет.
Так я шёл, дрожа уныло,
всё вокруг волками выло.
Ветки леса ими свищут,
Словно жертву себе ищут.
Тропу скоро преградили,
близко очень подходили.
Правым, левым боком встанут,
то прилягут, то присядут,
прыгнут после высоко,
(а я от дома далеко).
Не спастись. Боюсь признаться -
мне волкам придётся сдаться.
Тут луна в чёрном небе
в смертельно белом гневе
тропу рядом освещала,
шла тропа куда - то вправо.

                                                  Волчьи тропы (Отрывок)
                                                  Автор: Руслан Мирров

ВОЛК  С  УОЛЛ - СТРИТ . 2013 г. ( MARGOT  ROBBIE + LEONARDO Di CAPRIO ) ФРАГМЕНТ 3

Какой, однако, это был чудесный сон! Никогда после сна он не чувствовал себя до такой степени свежим, обновленным, помолодевшим.

Может быть, он и в самом деле умер и родился вновь, в новой телесной оболочке? Да нет, он узнавал свою руку, свои ноги, узнавал место, где лежал, узнавал это Я в своей груди, этого Сиддхартху, своенравного, странного. Но этот Сиддхартха всё же как - то переменился, обновился; этот Сиддхартха чувствовал себя замечательно выспавшимся, замечательно бодрым, радостным и полным интереса ко всему.

Сиддхартха приподнялся и тут только увидел чужого человека, монаха в жёлтом одеянии, с обритой головой, сидевшего против него в позе созерцания.

Он внимательно поглядел на этого человека, у которого обриты были не только волосы на голове, но и борода, и скоро узнал в монахе Говинду, друга своей юности, Говинду, ставшего учеником возвышенного Будды. И он, Говинда, также постарел, но лицо его сохранило своё прежнее выражение – выражение усердия, верности, искания, нерешительности.

Когда же Говинда, почувствовав его взгляд, открыл глаза, то Сиддхартха увидел, что тот его не узнаёт. Говинда высказал свою радость, что Сиддхартха очнулся. Очевидно, он давно уже сидел тут и ждал его пробуждения, хотя и не узнавал его.

– Я спал, – сказал Сиддхартха. – Как же ты попал сюда?
– Да, ты спал, – ответил Говинда. – Нехорошо спать в таких местах, где водятся змеи и куда приходят лесные звери. А я, господин, ученик Возвышенного Гаутамы Будды, Шакьямуни, и проходил с толпой других монахов по этой дороге, когда увидел тебя лежащим и погружённым в сон в таком месте, где спать опасно. Я пытался разбудить тебя, господин, но заметив, что сон твой очень глубок, отстал от своих и остался при тебе. А потом, по - видимому, я и сам заснул, несмотря на то, что намерен был охранять твой сон. Плохо же я исполнил свою обязанность – усталость одолела меня. Но теперь, раз ты проснулся, позволь мне уйти, чтобы я мог догнать своих братьев.

– Благодарю тебя, самана (*), за то, что ты охранял мой сон, – сказал Сиддхартха. – Благожелательные люди – ученики Возвышенного! Теперь, конечно, ты можешь уходить.
– Иду, господин. Желаю тебе всегда доброго здоровья.
– Спасибо тебе, самана. Говинда сделал знак приветствия и проговорил:
– Прощай!
– Прощай, Говинда! – сказал в ответ Сиддхартха. Монах остановился.
– Позволь, господин, узнать – откуда тебе известно моё имя?

Сиддхартха улыбнулся:

– Я знаю тебя, о Говинда, знаю с того времени, когда ты ещё жил в хижине своего отца, когда мы посещали вместе школу брахманов, знаю со времени наших жертвоприношений и ухода к саманам до того часа, когда в роще Джетавана ты примкнул к ученикам Возвышенного.
– Ты Сиддхартха! – громко воскликнул Говинда. – Теперь - то я узнаю тебя! Не понимаю, как я не узнал тебя тотчас же. Приветствую тебя, Сиддхартха. Великая моя радость, что я снова вижу тебя.

– И я рад встрече с тобой. Ты охранял меня во время сна и ещё раз благодарю тебя за это, хотя и не нуждался в охране. Куда направляешься ты, друг?
– Никуда. Мы, монахи, всегда странствуем, пока не наступит дождливое время года. Мы постоянно переходим с места на место, живём по уставу, возвещаем учение, собираем подаяния, идём дальше. Всегда мы так живём. Но ты, Сиддхартха, куда идёшь?

Сиддхартха ответил:

– Я, как и ты, мой друг, никуда не направляюсь. Я иду куда глаза глядят – я странствую.
– Ты говоришь, что странствуешь, – сказал Говинда. – И я верю тебе. Но прости, О Сиддхартха, ты не похож на странника. Ты носишь платье богача, на тебе обувь знатного, и твои волосы, пахнущие ароматом благовонной воды, не могут быть волосами странника; такие волосы не бывают у саманы.

– Верно, дорогой. Ты наблюдателен, всё замечает твой зоркий глаз. Но ведь я и не говорил тебе, что я самана. Я сказал лишь, что странствую. Так оно и есть: я странствую.
– Ты странствуешь, – сказал Говинда. – Однако немного встретишь ты странников, которые странствуют, одетые и обутые как ты, с такими волосами. Много лет я хожу по белу свету, а такого странника ни разу не встречал.

– Верю, Говинда, что ни разу не встречал. Но на этот раз, сегодня, – ты встретил именно такого странника, в таких именно башмаках, в таком платье. Вспомни, милый: всё преходяще в мире образований – преходящи, в высшей степени преходящи наши одеяния, причёски наших волос, преходящи самые волосы и тело наше. Я ношу платье богача – это ты верно заметил. Ношу потому, что сам был богачом; я причёсан, как миряне, люди, преданные наслаждениям, ибо и сам был одним из них.

                                                                                                       из философской  повести - притче Германа Гессе - «Сиддхартха»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Благодарю тебя, самана , за то, что ты охранял мой сон, – сказал Сиддхартха - Саман (Шрамана). Санскрит. Буддийские жрецы, аскеты и кандидаты на Нирвану, "те, которые должны обуздать свои мысли". Слово Саман, теперь "Шаман", является искаженным вариантом этого первоначального слова.

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-02-07 11:03:30)

0

90

Крестины в эпоху: Мира;  Довольства;  Изобилия и прочих даров

...на пресыщенном пиру
вдруг хозяйка - Пава! Фея! -
навязала мне икру...

...а хозяин (душка просто!)
намекать стал тет - а -т ет,
что "народ ждёт в рифму тоста -
ты ж ведь как - никак поэт!
"

Все взирали с превосходством,
скрытым от меня едва :
- Ты, милок, здесь не юродствуй,
а рифмуй давай слова!..

Я смотрел перед собою,
в сердце медленно вскипал
не совсем для мордобоя,
пусть словесный - но скандал!

Взор скользил по сальным рожам,
по счастливым их очам :
надерзить - себе дороже!
подыграть - в убытке сам! ...

                                                  Крестины (Избранное)
                                             Автор: Валерий Цыбуленко

Сооткин, жена Клааса, была хорошая хозяйка, она вставала с солнцем и хлопотала, как муравей.

Вместе с Клаасом она обрабатывала поле, и оба впрягались в плуг, точно волы. Плуг был тяжёлый, но ещё тяжелее была борона, когда приходилось деревянными зубьями разрыхлять твёрдую землю. Но они работали весело и пели при этом какую - нибудь старинную песню.

И как ни тверда была земля, как ни палило солнце самыми жгучими своими лучами и как от великой усталости ни подгибались колени при бороньбе, — если случалось остановиться для передышки, Сооткин поднимала к Клаасу своё кроткое лицо, Клаас целовал это зеркало нежной души, — и они забывали о своей великой усталости.

V

Накануне вечером у дверей ратуши выкликали, что государыня, супруга императора Карла V, на сносях, а посему надлежит возносить молитвы о благополучном её разрешении от бремени.

Вдруг к Клаасу, вся дрожа, прибежала Катлина.

— Чем так взволновалась, кума? — спросил он.
— Ах! — и она стала бессвязно причитать: — Сегодня… привидения косили людей, как косари траву… Девушек заживо в землю зарывали!.. Палач плясал на их трупах… Камень потел кровью девять месяцев, — в эту ночь он лопнул…
— Милость господня с нами, — вздохнула Сооткин. — Какие чёрные предзнаменования для земли Фландрской!
— Что же ты, во сне видела или наяву? — спросил Клаас.
— Наяву, — ответила Катлина.

И бледная Катлина, рыдая, продолжала:

— Два ребёнка родилось: один в Испании — инфант по имени Филипп, другой — во Фландрии, сын Клааса, который позже получит прозвище Уленшпигель. Филипп будет палачом, ибо он порождение Карла Пятого, убийцы нашей страны. Уленшпигель станет великим мастером на весёлые шутки и юношеские проказы и будет отличаться добрым сердцем, ибо отец его — Клаас, славный работник, который честным и добрым трудом умеет добыть свой хлеб. Император Карл и король Филипп пройдут через жизнь войнами, поборами и всякими преступлениями, сея зло; Клаас будет безустали работать и всю жизнь проживёт по праву и закону, не плача над своей тяжёлой работой, но всегда смеясь, и останется примером честного фламандского труженика. Уленшпигель будет вечно молод, никогда не умрёт и пронесётся через всю жизнь, нигде не оседая. Он будет крестьянином, дворянином, живописцем, ваятелем — всем вместе. И так он станет странствовать по разным землям, восхвалять всё правое и прекрасное, смеясь во всю глотку над глупостью. О благородный народ Фландрии! Клаас — это твоё мужество; Сооткин — твоя доблестная мать; Уленшпигель — твой дух; нежное, милое создание — спутница Уленшпигеля, подобно ему бессмертная, — твоё сердце, а толстопузый простак Ламме Гудзак — твоё брюхо. Наверху — кровопийцы народные, внизу — жертвы, наверху — разбойники, шершни, внизу — работящие пчёлы; а в небесах будут кровью истекать раны христовы.

И, сказав все это, добрая колдунья Катлина уснула.

VI

Понесли крестить Уленшпигеля; вдруг полил проливной дождь, и он весь промок. Так он был окрещён в первый раз.

Когда он был уже в церкви, церковный служка, — он же schoolmeester, то - есть школьный учитель, — предложил куму с кумою и отцу с матерью стать вокруг купели.

Но в своде над купелью была дыра, которую проделал каменщик, чтобы закрепить лампаду под звездой из вызолоченного дерева. Увидев сверху крёстных, чинно стоящих вокруг прикрытой ещё купели, озорник каменщик вылил на крышку купели ведро воды, которая обрызгала всех, а больше всего Уленшпигеля. Так он был крещён во второй раз.

Пришёл священник; все стали жаловаться, но он велел им поторопиться и сказал, что это случайность. Уленшпигель всё корчился, потому что был мокрый. Священник, окрестив его водою и солью, дал ему имя «Тильберт», что значит «подвижный» или «прыткий». Так он был крещён в третий раз.

Выйдя из церкви, они пошли по Долгой улице, ведущей к трактиру «Бутылочные чётки», где пивная кружка изображала «Верую». Здесь они выпили семнадцать с лишним пинт dobbel - kuyt, то - есть «двойного» пива. Ибо во Фландрии это общепринятый способ сушить промокших: зажечь в брюхе пивной костёр. Так Уленшпигель был крещён в четвёртый раз.

Когда они возвращались домой, покачиваясь, ибо их головы были тяжелее их тел, им пришлось переходить мостик через лужу. Кума Катлина, нёсшая ребёнка, оступилась и упала с ним в воду. Так он был крещён в пятый раз.

Его вытащили и дома обмыли тёплой водой. Это было его шестым крещением.

В этот же день его святейшее величество император Карл V решил устроить празднество, чтобы ознаменовать рождение своего сына. Он, подобно Клаасу, решил поудить, да только не в канаве, а в копилках и кошельках своих подданных. Ибо оттуда обычно выуживают государи рыбок под названием «червонцы», «дукаты», «талеры»; вся эта чудесная рыба имеет свойство, по желанию рыбака, обращаться в бархатные платья, драгоценности, тончайшие вина, изысканные яства. И самые рыбные реки — не самые многоводные.

Обсудив дело со своими советниками, так решил император обставить эту рыбную ловлю.

Между девятью и десятью часами его высочество инфанта понесут к обряду крещения; обыватели Вальядолида (*), чтобы проявить великую свою радость, всю ночь будут веселиться, на свой счёт пировать и праздновать и на Большой площади будут швырять свои деньги беднякам.

На пяти перекрёстках за счёт города пять больших фонтанов вплоть до зари будут бить вином. На других пяти перекрестках на деревянных подмостках будут развешаны всякие колбасы, телячьи и бараньи, кровяные и мясные, бычьи языки и иная мясная снедь — тоже за счёт города.

Граждане Вальядолида — опять - таки за свои деньги — воздвигнут по пути шествия многочисленные триумфальные арки, на коих в живых эмблемах представлены будут образы Мира, Довольства, Изобилия, Богатства и всяческих прочих даров небесных, коими так осчастливило их правление его священного величества.

Наконец, кроме этих мирных триумфальных ворот, будет сооружено ещё несколько других, где, также яркими красками, должны быть изображены несколько менее снисходительные атрибуты власти, каковы орлы, львы, копья, алебарды, дротики с пламене образными наконечниками, пушки, аркебузы, бомбарды, широкожерлые мортиры (**) и прочие орудия, наглядно живописующие воинскую мощь и непобедимость его величества.

Свечной гильдии все милостивейше разрешено пожертвовать для освещения храма двадцать с лишним тысяч восковых свечей, коих не потребленные огарки переданы соборному капитулу (***).

Что касается прочих расходов, то император охотно берёт их на себя, проявляя, таким образом, очевидное желание оградить свои народы от обременительных поборов.

        из романа бельгийского писателя Шарля Де Костера - «Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях — забавных, отважных и достославных во Фландрии и иных странах»
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) обыватели Вальядолида - Вальядолид  — старинный испанский город, в то время — столица Испании.

(**) широкожерлые мортиры - Мортира (нидерл. mortier, от лат. mortarium «ступа») — артиллерийское орудие с коротким стволом (обычно длиной канала менее 15 калибров, в другом источнике указано что ствол которой короче 10 калибров для навесной стрельбы (Навесная стрельба — стрельба из артиллерийских орудий по местности при углах возвышения ствола свыше 20°).

(***) огарки переданы соборному капитулу - Кафедральный (соборный) капитул — в католицизме и в некоторых ветвях протестантизма — коллегия (совет) клириков при епископской кафедре.

Почти смешная история (©)

Отредактировано ОЛЛИ (2025-02-10 19:36:16)

0


Вы здесь » Яблоневый » Деметра » Почти смешная история (©)