Телевизор, телевизионный приёмник  - приёмник телевизионных сигналов изображения и звука, отображающий их на экране и с помощью динамиков

Уна стала накрывать на стол, а мама занялась треской.  Несколько  минут
обе молчали. Потом мама вдруг посмотрела на  Уну  так,  словно  хотела  ей
сказать что-то важное, но не знала, с чего начать. И Уна тоже взглянула на
нее, не говоря ни слова. Наконец мама спросила:
   - Уна, ты не заметила там такого маленького человечка - ну, в последней
сцене, с шерифом?
   - Ну так что? - Уна принялась резать хлеб.
   - Ты ничего не заметила?
   - Раз уж ты спрашиваешь, то - да, заметила. - И она  продолжала  резать
хлеб.
   - Что же ты заметила?
   - Мне показалось на одну секунду, - сказала Уна  удивительно  спокойным
тоном, дорезая батон, - что он очень похож на дядю Фила. Ты  это  имела  в
виду?
   - Да, - сказала мама, - и от этого меня прямо-таки перевернуло.
   - Это просто... ну... совпадение, - сказала Уна. - Что же еще?
   - Хватит хлеба, - сказала мама. - Он зачерствеет, если нарезать слишком
много. Дай-ка мне губку из консервной банки.  Ладно,  я  сама  возьму.  Ты
говоришь,  совпадение!  Да,  конечно,  а  все  ж  таки  у  меня  даже  дух
перехватило.
                                                                                Джон Бойнтон Пристли - Дядя Фил и телевизор. Отрывок.

                                                                                       

_____________________________________________________________________________________________________________________________________________

                        Вообще - то, речь должна была идти о ФБР и их методах. Какой - то сбой в Матрице, понимаешь

Отредактировано АРТ 2 (2023-03-22 12:13:55)

Числа. Пелевин. Отрывок.
                                                                   Или непобедимая сила французского дискурса

Когда он вернулся, Зюзя и Чубайка были уже на экране. Степа не понял, куклы это или анимация, но сделано было здорово. Они выглядели в точности так, как описал в проекте Малюта, только Зюзя, одетый в зэковский ватник с тельняшкой, был даже страшней, чем Степа представлял. Мрачно поглядывая на Чубайку и делая время от времени уродливые медвежьи жесты, он продолжал разговор, начало которого Степа пропустил:

- Чубайка, хотите я напомню, как в России началась новая эпоха?

- Попробуйте, Зюзя.

- Сидел русский человек в темном сарае на табуретке. Сарай был старый и грязный и ужасно ему надоел. Русскому человеку говорили, что он сидит там временно, но он в это не верил, потому что помнил - то же самое говорили его деду с бабкой. Чтобы забыться, русский человек пил водку и смотрел телевизор. А по нему шли вести с полей, которые тоже страшно ему надоели.

- Разве не жуть, Зюзя?

- Однажды телевизор показал огромный светлый дом с колоннами, каминами и витражами, с красивой мебелью и картинами
А потом, Чубайка, на экране появились вы. На вас был этот же самый смокинг и бабочка. Вы попросили зрителя ответить на вопрос, где лучше - в грязном старом сарае или в этом огромном светлом доме?

- И что ответил русский человек, Зюзя?

- Русский человек ответил, что лучше, конечно, в огромном светлом доме. Вы сказали, что такой выбор понятен, но путь туда непрост, и плата будет немалой. И русский человек согласился на эту плату, какой бы она ни была.

- Продолжайте, Зюзя.

- И тогда, Чубайка, вы открыли русскому человеку страшную тайну.

За право находиться в этом доме ему придется стать табуреткой самому, потому что именно так живет весь мир, и людей этому обучают с детства…

- Ну и?

- А когда русский человек перекрестился и действительно стал табуреткой, вы объяснили, что в стране сейчас кризис. Поэтому огромных светлых домов на всех не хватит. И ему, то есть как бы уже ей, временно придется стоять в том же самом сарае, где и раньше. Но только в качестве табуретки.

- Интересно излагаете, Зюзя. И что дальше?

- А затем уже без всяких объяснений на табуретку уселась невидимая, но очень тяжелая задница, которая на своем языке разъяснила бывшему русскому человеку, что не следует интересоваться, чья она, потому что у табуреток тоже бывают проблемы. А лучше подумать о чем-нибудь другом. Например, о том, какая у него, то есть у нее, национальная идея…

- Вот. Наконец-то мы добрались до темы сегодняшней передачи, - сказал Чубайка, повернулся к телезрителю, и камера дала его крупным планом, оставив Зюзю за кадром. - Здравствуйте, дорогие россияне! Меня зовут Чубайка. А это, как вы догадались, Зюзя. Вообще-то он не такой дурень, каким мог показаться, но до него все слишком медленно доходит. Он не понимает, что табуретка в нынешних условиях молиться должна, чтобы привлечь к себе инвестора. А какой инвестор захочет, чтобы его называли задницей? Кстати, Зюзя, вы с рыночной точки зрения табурет никакой. Скрипите сильно - это я вам как единственный реальный инвестор говорю…

Степа понял, что больше не может выносить этих гуннских плясок на могиле своей мечты. Когда он выходил из вагона-ресторана, на вахту у телевизора заступил замасленный железнодорожный люмпен, непонятно что делавший среди чистых скатертей и сверкающих столовых приборов. Он переключил программу, попал на новости и довольно осклабился:

- У-у, Колин Пауэлл… А вон и Коля…

Отредактировано АРТ 2 (2023-03-26 09:36:37)

Отредактировано АРТ 2 (2023-03-30 10:41:29)

A propos (фр.)

Для тебя, моя любовь (Жак Преверт)

Пошёл я на птичий рынок
И птиц я купил, для тебя, моя любимая.

Пошёл я на на рынок цветов
И цветов я купил, для тебя, моя любимая.

Пошёл я на свалку металла
И купил я цепи, тяжелые цепи, для тебя, моя любимая.

А потом, я пошёл на рынок рабынь
И тебя я искал, но не нашёл , моя любимая.

Любой французский роман — эссе. Рассказ автора о самом себе. «Как я провел это лето». «Что мы все обо мне, да обо мне? Ну как я вам?». Почему?

Античная трагедия — противоборство земли и неба, чувства и долга, выраженных в борьбе поколений. Так боги-герои соединяют дольнее с горним, сливаются с земными людьми, верша их судьбы, карая за грех вчерашний расплатой завтрашней. Иногда под этим «вчера» разумеется поколение отцов, за которых в ответе — «завтрашние» дети. Потому и кажется рок слепым, фатум жестоким — прямой причинно-следственной связи порой не увидеть сразу (самим героям-грешникам-искупителям). Читателям — вполне.

Прямые наследники парадигмы античности — частично Балканы, Апеннины, Франция. Последняя, как прямая распорядительница даров античных катарсичности и гедонизма, сотворяет литературу «о чувствах» — как принято считать. Между тем и она — вся сплошь о роке и фатуме, о расплате за грехи. По задумке! В целом, французская литература — это всегда эссе. То есть по умолчанию — о себе (авторе) и о чувствах.

Чтобы объяснить разницу между эссе и другими жанрами, можно привезти пример с кинематографом. Весь арт-хаус — это эссе, тогда как художественное кино — все остальные жанры. Потому что в эссе сторонний объект вторичен, главным объектом является переживание автора в связи с чем-то еще. Это «еще» поэтому второстепенно, что первостепенно авторское «как я провел это лето». Не факт, ситуация, явление, персона или еще какой- то объект, а то, как сам автор это воспринял. (Такое и про «художку» можно и нужно сказать, но здесь речь о том, что выходит на первый план, что очевиднее, важнее, фундаментальнее).

И французская литература поэтому — эссе. И она действительно — поверхностно — всегда о чувствах. О чувстве автора, переживающего трагедию в античном смысле. Да, есть сюжет, динамичное действие, герои, но главное тут — его анамнез история болезни отдельно взятого автора в связи со случившимся.

                                                                                                                                                                                           Лекторий Dостоевский

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-02 22:43:22)

At the Mountains of Madness

Чтобы творить на уровне Пикмана, требуется большое мастерство и глубокое понимание Природы. Какой-нибудь малеватель журнальных обложек наляпает там-сям ярких красок и назовет это кошмаром, или шабашем ведьм, или портретом дьявола, но только большой художник сумеет сделать такую картину на самом деле страшной и убедительной. Ибо лишь истинному художнику известна настоящая анатомия ужасного, физиология страха: с помощью каких линий и пропорций затронуть наши подспудные инстинкты, наследственную память о страхе; к каким обратиться цветовым контрастам и световым эффектам, дабы воспрянуло ото сна наше ощущение потусторонней угрозы. Излишне тебе рассказывать, почему картины Фюсли действительно вызывают трепет, а глядя на обложку дешевой книжки-страшилки, захочешь разве что посмеяться. Подобные люди умеют уловить нечто эдакое… нездешнее и дать и нам на миг это почувствовать. Этим умением владел Доре. Им сейчас владеет Сайм. Ангаролаиз Чикаго. Пикман владел им как никто другой до него и — дай бог — никто не будет владеть после.

Что они такое видят — не спрашивай. Знаешь, в обычном искусстве существует принципиальное различие между живыми, дышащими картинами, написанными с натуры или с модели, и убогими поделками, которые всякая мелюзга корысти ради штампует по стандарту в пустой студии. А вот подлинный мастер фантастической живописи, скажу я тебе, обладает неким видением, способностью создать в уме модель или сцену из призрачного мира, где он обитает. Так или иначе, картины Пикмана отличались от сладеньких придумок иных шарлатанов приблизительно так же, как творения художников, пишущих с натуры, от стряпни карикатуриста-заочника. Видеть бы мне то, что видел Пикман… но нет! Прежде чем вникнуть глубже, давай-ка опрокинем по стаканчику. Бог мой, да меня бы уже не было на этом свете, если бы я видел то же, что этот человек — вот только человек ли он?

                                                                                                                                            Гарвард Филипп Лавкрафт - "Модель Пикмана". Отрывок

got tired to be alone.
Until now, immortals were created by the Fate,
but with your help, I will start to create them.
Agree, Felix Alexandrovich.
What does disturb you? A price?
That's trifle, nowhere is said,
that you must remove him yourself.
I will manage it without you.
I you will put me into
the boots of that killed?
Kurdyukov has lived 650 years
and only he made all this time,
that he gorged, drank, he spoiled young,
robbed and killed.
And he will flutter from the flower to the flower
another 600 years without any benefit.
You are proposed by the most
immense purpose, but you consider.
What about?
Neither you nor I have a right to decide,
who has to live, and who has to die.
It's so difficult with you.
I did not expect.
I had better opinion about you.
Well, however...

                                      "Temptation B". Copied without looking. At random.

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-04 01:18:50)

Почему так?

«Почему ты плачешь?» — «Так».
«Плакать «так» смешно и глупо.
Зареветь, не кончив супа!
Отними от глаз кулак!

                                          Марина Цветаева. Отрывок.

Океан любит менять свои одеяния, являя взгляду разнообразие своих красок. Поутру он приветствует новый день нежным розовым окрасом проснувшихся и шаловливо выныривающих из горизонта лучей солнца, а вот и само солнце веселым желтым шаром выкатывается из водяной глади, наполняя просыпающийся день теплом и светом.
Солнце поднимается все выше и выше, оглядывая с высоты небес землю и ее окружение. Океан отчего-то мрачнеет, словно ревнуя гуляющее по небу светило, и его бескрайняя водяная гладь покрывается волнами. Вот они уже встают на дыбы, пытаясь увидеть подальше, повыше, и их гребни от летящего навстречу ветра развеваются, как гривы бегущих коней. Но все тщетно, солнце уже скрылось за ближайшую тучу, стало невидимым. От неудачи океан мечется, стонет, ревет, наливается фиолетовым, зеленым, темно-синим, серым цветом, который лишь изредка серебрят проплывающие косяки рыб. Но вот солнце выглянуло из-за тучи, осыпало водяную гладь солнечными зайчиками, весело танцующими на воде.
Успокоившись, океан наряжается в более весёлые цвета. Кажется, невидимая рука смешивает все краски, подбирая голубизну воды в тон неба. К вечеру океан совсем затихает, стелется легкими волнами, и лишь дрожащая рябь почти неслышных волн передает его нетерпеливое ожидание. Поверхность воды постепенно алеет, солнце клонится все ниже и ниже к воде, а потом и совсем пропадает из виду, уходя на отдых в неведомую глубь, сливаясь с океаном в бесконечности его ложа.

                                                                                                                                                                         Океан. Избранное.
                                                                                                                                                                              Раиса Коротких

Не важно, что умрешь, не важно, в каком возрасте, важно, за каким занятием тебя застанет кончина. Герои Танигучи умирают во время восхождения на Эверест. У меня нет ни малейшего шанса штурмовать Чогори или Гран-Жорасс до шестнадцатого июня, поэтому моим Эверестом будет интеллектуальная высота. Я задалась целью продумать до этих пор как можно больше глубоких мыслей и записать их в тетрадь: пусть ничто не имеет смысла, но почему бы уму не поизощряться на эту тему? А поскольку во мне сильна японская жилка, я усложнила себе задачу: каждая глубокая мысль должна быть облечена в форму миниатюрного японского стихотворения, хокку (из трех стихов) или танка (из пяти).
Больше всего мне нравится хокку Басё:

Хижина рыбака.
Замешался в груду креветок
Одинокий сверчок

Это вам не тесный аквариум, а настоящая поэзия!
Но в мире, где я живу, поэзии гораздо меньше, чем в хижине японского рыбака. По-вашему, нормально, когда четыре человека занимают квартиру в четыреста квадратных метров, тогда как множество других людей, среди которых, очень может быть, есть проклятые поэты, не имеют приличного жилья и ютятся вдесятером на двадцати? Когда прошлым летом в новостях передали, что несколько африканцев погибли из-за того, что их битком набитый дом загорелся от брошенной на лестнице спички, я подумала вот что. Эти люди каждый день тычутся в стенки своего аквариума, и никакие сказки не заслонят очевидной реальности. А мои родители и сестра, в своей четырехсотметровой квартире, заставленной мебелью и увешанной картинами, воображают, будто плавают в океане.

                                                                                                                               Мюриель Барбери: Элегантность ёжика. Отрывок.

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-12 20:35:16)

Любите ли вы искусство так, как люблю его я?

Мы философы всё больше,
Жизнью правит здравый смысл,
И на вещи смотрим проще,
Впереди не сердце — мысль.

Старость мудро созерцает
Приглушённые тона
И охотно вспоминает
Про былые времена.

                   Многоцветие жизни. Избранное.
                                                            Людмила Селюкова

Она пронесла его метром двадцать и встала, думая, что же делать дальше, как тащить. Видно у нее был очень потерянный вид,  потому что остановилась проезжавшая мимо машина, оттуда вышел мужчина и спросил:

- Подвезти?

- Да, если несложно. Я свои силы не рассчитала, - ответила Надежда.
Через пять минут она оказалась дома. Спаситель даже помог отнести к двери дома ведро с краской.

- Красить всё решили? Это правильно, - сказал мужчина, заторопился и уехал.

Надя поделила краску на две части. Одну часть - белую, она оставила для потолка, а другую часть  решила сделать светло жёлтого цвета и покрасить ей стены.  Надежда добавляла понемногу колер, но цвет ей не нравился. Бледно как то.

Тогда она вылила весь пузырек желтого пигмента и начала размешивать. Эффект проявился сразу. Краска стала ярко желтой. В этот момент скрипнула дверь и на пороге оказалась любопытная соседка Валька. Она не выдержала смотреть из-за забора на странные события и передвижения у Надежды.

- Чего это? Жёлтое такое? Краска, что ли? И чего ты будешь красить  таким цветом?- ахнула Валька.

- Стены буду красить. Пусть солнце хоть на стенах будет. А то кругом одна серость, - ответила Надя.

Валька посмотрела на соседку с изумлением и покрутила головой:

- А чего это ты ремонт в зиму удумала?

- А когда ремонт делать? Весной и летом не до него. Вот захотела и делаю.

Валька снова покрутила головой и ушла. Надя вздохнула, ей и самой показалось, что она переборщила с жёлтым цветом, но ведь ей так хотелось сделать все ярче и изменить все вокруг. Да и уже не исправишь, раз намесила колер, значит надо красить.

                                                                                                                                                                     Жёлтые стены. отрывок.
                                                                                                                                                                                                           Наталья Тяглова

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-16 11:57:54)

Какао с чаем

О Иродиана мати многострадальна Велика, превысша всех мати, мать всех дочереи доча, по чистоте твоеи да красе ты всем богатствам богатств подобна, прими молитву мою да милостию своею меня сниспошли, даи ме прибежища под тению твоею да таины поведаи.

Но в этот час, когда рукой
Своею я ласкаю Вас,
Когда любовь сама собой
Идёт, не спрашивая нас,
С безумной силою я тихо повторяю:
Поймите, милая, поверьте, милая,
Вы мой кумир, я не покину Вас.

                                 Жестокое танго. Избранное.

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-17 05:00:26)

анти Стендаль

Ты говоришь — спокойствие дороже
Тебе всего, всей прелести мирской, —
И рад бы я быть вечно настороже,
Чтоб охранять твой женственный покой,
Чтобы неслись тревоги жизни мимо,
А ты на них смотрела бы шутя,
Меж сладких грез, легко, невозмутимо,
Как милое, беспечное дитя.

                                                Владимир Бенедиктов
                                                               Любительнице спокойствия. Избранное.

Когда я достиг пика в своих развлечениях, меня толкнул один из приятелей-пленников и тем самым разбудил, к моему великому неудовольствию. Я поразмыслил над сном, а потом рассказал его моему собрату, который лежал по другую сторону от меня. Он был не разочарован, но обнадежен, усмотрев в сне указание на возможную помощь.
В этой беседе мы провели остаток ночи, с тоской ожидая наступления дня.

Третий День
             Алхимической Свадьбы

14
Весы и Взвешивание

Как только наступил радостный день и яркое солнце поднялось над горами и вновь приступило к исполнению своей задачи в высоком небе, мои собратья по борьбе стали мало-помалу подниматься и готовиться к испытанию. Они один за другим входили в зал, желали нам доброго утра и интересовались, как мы поспали этой ночью.
Когда они замечали наши веревки, то некоторые даже делали нам выговор за нашу трусость, за то, что мы, подобно им, не подчинились полностью, к добру или ко злу. Но другие, которые сами боялись, были более сдержанными. Мы извинялись за свою глупость и надеялись, что вскоре будем освобождены. Мы говорили, что благодаря этим насмешкам получили достаточный урок, каковой им, наоборот, никак не удастся избежать всем вместе, и что, вероятно, их ожидают величайшие опасности.
Когда, наконец, все собрались, вновь зазвучали трубы и литавры, и мы просто не могли не поверить, что Жених уже готов появиться. Но это была большая ошибка. Ибо это была вчерашняя Дева, наряженная сегодня полностью в красное и опоясанная белым кушаком. На голове у нее был зеленый лавровый венок, который был ей очень к лицу. В ее поезде теперь не было маленьких помощников, он состоял из двух сотен мужчин в доспехах, как и она, наряженных во все красное и белое.
Когда Дева поднялась с трона, она шагнула прямо к нам, узникам, и, поприветствовав нас, сказала: “То, что некоторые из вас осознали свое жалкое состояние, очень понравилось моему могущественному Господину, и он наградит вас за это”. Когда она взглянула на меня в моем облачении, то засмеялась и сказала: “Ну, а теперь ты не осмелишься рискнуть? Думаю, ты так хорошо подготовился к этому!” При этих словах мои глаза наполнились слезами. Потом она дала команду освободить нас и собрать в таком месте, откуда мы могли бы хорошо видеть весы. “Ибо вам,”- сказала она, - “можно предоставить лучшие условия, чем тем самонадеянным, что явились сюда несвязанными.”

                                                                                      Валентином Андреа - Химическая Свадьба Христиана Розенкрейца в году 1549»

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-18 20:09:11)

Ещё он не сшит твой наряд подвенечный

Господи, спасибо!
Есть любовь ясная!
И куцая гимназистка шестого класса,
Вот и она подойдет, пригубит.
И бьются под узким передником девичьи груди.
«Я хотела вас просить об одном…
Только не смейтесь… это так глупо… нет, не выходит…
Я скажу, не теперь… потом… Не зовите меня… просто Марусей…
Ну и сказала… всё равно… пусть!..»
Легче гору поднять — так трудно!
Что это? Его глаза или море?
И жадно пьют пухлые губы
Нашу сладкую горечь. Пей!
Никогда не забыть эту боль, испуг
И щемящую грусть этих розовых губ…

                                    Илья Эренбург - Прославление земной любви. Отрывок.

В 1821 г. молодой А. Бестужев напечатал первый свой путевой очерк «Поездка в Ревель», за которым последовали его «Дорожные записки» (1821) и «Листок из дневника гвардейского офицера» (1821–1823). На фоне сентиментальных путешествий начала века и даже «Писем русского офицера» Ф. Глинки очерки Бестужева (при сохранении внешних примет жанра) отличались своей необычностью. Скорее они вызывали в памяти листы из дорожного альбома с живыми, меткими, лаконичными бытовыми и этнографическими зарисовками, от которых автор свободно и непринужденно переходил к социальным и историческим темам.

В «Поездке в Ревель» Бестужев еще держится внешне традиционной формы писем к друзьям. Но уже здесь быстрые переходы от прозы к легким и энергическим стихам, родственным по тону дружеским посланиям или отступлениям романтической поэмы 1820‑х гг., с самого начала задают повествованию другой, более быстрый темп. Не случайно путешественник рекомендует себя читателю как «ветреного кавалериста», периоды которого «не выровнены», набросаны пером, «саблею очиненным, в быстрые промежутки забав и усталости». Встреченный на пути «старый приятель» предрекает ему в Ревеле «самую скучную скуку». Но предсказание это не сбывается: для бестужевского «кавалериста» «всякий предмет, одушевленный воспоминанием, принимает новую жизнь и голос». Внимательный и чуткий наблюдатель современной жизни края, он живо отзывается на нынешние его социальные проблемы и на исторические воспоминания. «Надобно учиться, чтобы с пользою путешествовать», – это правило Бестужева, полемически направленное против путешественников начала века, пускавшихся в путь, «чтоб научиться», позволяет ему из прошлого и настоящего Ливонии извлечь уроки для осмысления жгучих проблем русской современности. В величественной, полной драматизма летописи ливонской истории его внимание привлекают прежде всего страницы, хранящие память о грозных столкновениях народов, об упорной и непрерывной борьбе коренного населения края за свободу и независимость.

Проза декабристов (романтическая повесть первой половины 1820‑х гг.). Отрывок
                                                                                                                           автор: Дамир Шамарданов

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-19 19:11:12)

Какая - та блондинка ....

                                                              или Взирать на костры противника с другого берега

                                                       

Плоть человека — свиток, на котором
Отмечены все даты бытия.
Как вехи, оставляя по дороге
Отставших братьев:
Птиц, зверей и рыб,
Путем огня он шел через природу.
Кровь — первый знак земного мятежа,
А знак второй —
Раздутый ветром факел.
В начале был единый Океан,
Дымившийся на раскаленном ложе.
И в этом жарком лоне завязался
Неразрешимый узел жизни: плоть,
Пронзенная дыханьем и биеньем.
Планета стыла.
Жизни разгорались.
Наш пращур, что из охлажденных вод
Свой рыбий остов выволок на землю,
В себе унёс весь древний Океан
С дыханием приливов и отливов,
С первичной теплотой и солью вод —
Живую кровь, струящуюся в жилах,
Чудовищные твари размножались
На отмелях.

              Максимилиан Волошин
                                                    Огонь. Избранное.

Алхимические операции не имеют шансов на успех без постоянного действия "тайного огня". Можно великолепно представлять все стадии процесса, изучив массу литературы, и не добиться ничего. Тайный огонь надо иметь либо беспрестанно молиться о его ниспослании. Надо завоевать сердце "белой женщины" или "нашей Дианы" или "живого меркурия". Корабли Пантагрюэля плывут в направлении полюса, так как, по словам Иринея Филалета (XVII век): "В полюсе пребывает сердце меркурия - истинный огонь... И тот, кто хочет пересечь великое море, должен сверять свой курс по полярной звезде".

Согласно орфическому гнозису пурпурный луч тайного дионисова огня пронизывает все сферы бытия, исчезая в безднах неведомо формализованных структур. В зависимости от драматических перипетий мистерии Диониса меняется интенсивность этого огня и его свойства. Поскольку Дионис - враг Деметры, его огонь возбуждает тайное брожение в колосе, препятствует ледяной кристаллизации мужской "воды" и разрушает геометрическую тенденцию восприятия мира". Этот огонь лучезарным своим смехом соединяет безобразное и прекрасное, низкое и высокое, повышает жизненность явлений и ситуаций, то есть меру их непредсказуемости и неизвестности. Он повышает уровень карнавальности бытия.

Дионисийский огонь (spiritus vini, aqua ignis), сублимируя материальность вещей, акцентирует весомость их отражений и придает пеструю изменчивость бытию. В античности под карнавалом понимался морской апофеоз Диониса. Отсюда "карнавальный" характер "веселых наук", среди которых еще во времена Рабле занимали важное место риторика, музыка и алхимия. В самом деле: алхимические начала, принципы, акциденции, субстанции, элементы, изначально неизвестные, "замаскированы" массой названий. Бесполезно снимать подобные "маски" с целью выявления "сути". Позитивисты, свято убежденные в "неприглядности правды", всегда найдут пустые глазницы за сверкающим взглядом. Алхимия хочет избавиться от такой правды, отделить "чистое" от "нечистого". Когда путешественники, приближаясь к королевству Квинтэссенции, попадают на остров Пушистых Котов, эрцгерцог Цап царап задает им следующую загадку:

Какая-то блондинка, без мужчины
Зачав ребенка, родила без муки
Похожего на эфиопа сына...

                                                                    Автор: lady_ikx - Алхимия огня. Отрывок.

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-21 22:01:52)

Простушка медовый янтарь в круглый бисер скатает проворно.
                           Мягкосердечна она. С грубоватой крестьянской красой.

                                                                                                                                                                      Инна Год

– Нет, – ответил я упрямо. – Я говорю не о человеке. Может быть, некоторыми чертами он и отвечает этому предварительному определению, но лишь потому, что оно имеет массу пробелов. Человек, вопреки видимости, не ставит перед собой целей. Их ему навязывает время, в котором он родился, он может им служить или бунтовать против них, но объект служения или бунта дан извне. Чтобы изведать абсолютную свободу поисков цели, он должен был бы остаться один, а это невозможно, поскольку человек, не воспитанный среди людей, не может стать человеком. Этот… мой, это должно быть существо, не имеющее множественного числа, понимаешь?

– А, – сказал он, – и как я сразу… – и показал рукой на окно.

– Нет, – возразил я. – Он тоже нет. Он упустил шанс превратиться в Бога, слишком рано замкнувшись в себе. Он скорее анахорет, отшельник космоса, а не его Бог… Он повторяется, Снаут, а тот, о котором я думаю, никогда бы этого не сделал. Может, он как раз подрастает в каком-нибудь уголке Галактики и скоро в порыве юношеского упоения начнет гасить одни звезды и зажигать другие. Через некоторое время мы это заметим…
– Уже заметили, – кисло сказал Снаут. – Новые и Сверхновые… По-твоему, это свечи его алтаря?
– Если то, что я говорю, ты хочешь трактовать так буквально…

                                                                                                                          Станислав Лем - Солярис. Отрывок.

За месяц до этого один мой приятель познакомил меня с Мисрой-куном. Мы с ним много спорили по разным политическим вопросам, но мне еще не довелось видеть, как он совершает свои удивительные магические опыты. И потому, послав ему заранее письмо с просьбой показать мне нынче вечером чудеса магии, я взял рикшу и поехал в унылое предместье Омори, где проживал тогда Мисра-кун.
Стоя под проливным дождем, я при тусклом свете фонаря отыскал под фамильной дощечкой звонок и нажал кнопку. Мне сразу отперли. Из дверей высунулась низкорослая старушка-японка, бывшая в услужении у Мисры-куна.

– Господин Мисра дома?[
– Как же, как же, пожалуйте! Он давно вас поджидает.

С этими радушными словами старушка прямо из прихожей провела меня в комнату Мисры-куна.

– Добрый вечер! Очень любезно с вашей стороны, что вы приехали в такой дождь!

Смуглолицый и большеглазый, с мягкими усами, Мисра-кун оживленно приветствовал меня, припуская фитиль в стоявшей на столе керосиновой лампе.

– Нет, право, ради того чтобы посмотреть чудеса вашего искусства, я готов приехать в любую погоду. Стоит ли говорить о дожде!

Я опустился на стул и оглядел слабо освещенную керосиновой лампой мрачную комнату.
Бедная обстановка в европейском стиле. Посередине большой стол, возле стены удобный книжный шкаф, столик перед окном… Да еще два стула для нас, вот и все. И стулья и столы – старые, обшарпанные. Даже нарядная скатерть с вытканными по краю красными цветами истрепалась до того, что кое-где плешинами обнаружилась основа.
Но вот обмен приветствиями закончился. Некоторое время я безотчетно слушал, как шумит дождь в бамбуковой роще. Вскоре опять появилась старая служанка и подала нам по чашке зелёного чая.
Мисра-кун открыл коробку с сигарами:

– Прошу вас, возьмите сигару!
– Благодарю!

Я без дальнейших церемоний выбрал сигару и, зажигая ее, сказал:

– Наверно, подвластный вам дух называется джинном. А скажите, это при его помощи будут совершены чудеса магии, которые я сейчас увижу?

Мисра-кун тоже закурил сигару и, лукаво посмеиваясь, выпустил струйку ароматного дыма.

– В джиннов верили много столетий назад. Ну, скажем, в эпоху «Тысячи и одной ночи». Магия, которой я обучался у Хассан-хана, – не волшебство. И вы могли бы делать то же, если б захотели. Это всего лишь гипноз, согласно последнему слову науки. Взгляните! Достаточно сделать рукою вот так…

Мисра-кун поднял руку и два-три раза начертил в воздухе перед моими глазами какое-то подобие треугольника, потом поднес руку к столу и сорвал красный цветок, вытканный на краю скатерти. Изумившись, я невольно придвинул свой стул поближе и начал внимательно разглядывать цветок. Сомнения не было: только сейчас он составлял часть узора. Но когда Мисра-кун поднес этот цветок к моему носу, на меня повеяло густым ароматом, напоминавшим запах мускуса.
Я так был поражен, что не мог сдержать возгласа удивления. Мисра-кун, продолжая улыбаться, будто случайно уронил цветок на стол. И не успел цветок коснуться скатерти, как снова слился с узором. Сорвать этот цветок? Да разве можно было теперь хотя бы пошевелить один из его лепестков!

                                                                                                                                                                   Акутагава Рюноскэ  -"Чудеса магии". Избранное.

Отредактировано АРТ 2 (2023-04-26 11:04:36)

... рождённый Волной

Волны Рейна, реки этой чудной,
Отражают, чаруя мой взор,
Кёльн, большой и священный наш город,
И его исполинский собор.

В том соборе есть образ, написан
На золоченной коже. Меж туч
Моей жизни пустынной приватно
Он светил, как живительный луч.

Вкруг прекрасной Мадонны летают
Ангелочки, цветы; а у ней
Щечки, губы, глаза — совершенно
Как у милой подруги моей.

                                          Генрих Гейне - Волны Рейна, реки этой чудной

Мне подарили крошечную, в полмизинца, фигурку ангела. Сижу, умиляюсь, рассматривая, и говорю себе под нос: «Ангелов, что ли, начать коллекционировать?..».

Как оказалось, я была услышана. Через несколько дней гостивший у нас сынишка сестры, со словами: «Вот, в твою коллекцию, пойдёт?», протянул рукотворное чудо. Это был тряпичный, рослый, с золотыми кудрями из металлической мочалки, голубоглазый, улыбающийся, одетый в синий комбинезон, почему-то, с одной, как у Карлсона, бретелькой, ослепительно белый ангел.

Теперь представьте, что он пошит восьмилетним ребёнком. Конечно же, этот ангел для меня совсем не кукла, а нечто… живое.

Прошли годы. В моей коллекции уже более трёхсот уникальных фигурок ангелов. Есть хрустальные, серебряные, бронзовые, фарфоровые, из дерева, папье-маше, солнечных камней селенита и янтаря, но тряпичный — главный, и самый любимый.

А ещё я коллекционирую уличные фонари. Да-да, вот такая необычная страсть. И у меня даже есть свой праздник — День смотрения на фонари.

Сначала это были уникальные, оригинальные фото фонарей со всего мира, затем стала собирать картины с их изображением, песни, стихи и сказки. И вот что интересно, стоит мне только сказать кому-то о своём увлечении, как тот начинает пополнять мою коллекцию. Это происходит не только в реальном мире, но и в виртуальном пространстве.

                                                                                                                                                  Светлая Ночка - Ангелы и фонари. Избранное.

Отредактировано АРТ 2 (2023-05-03 12:09:48)

Уже в июле. Реальный мир. Но не всё так однозначно.

Я сниму кольцо,
Посмотрю в лицо...
Сколько прожито,
Сколько пройдено.
На вокзал уйду,
Словно в том году,
Помнишь, снегом злым
Запорошенном.
Будто слышу вновь
Грохот поездов,
Что на стыках бьют
Камнем по сердцу...

                             Я сниму кольцо. Избранное.
                                           Вера Гасимова

Давным-давно в одной стране жил принц. Он был молод, красив лицом и умен. Принц был добрым и справедливым, и обещал в будущем стать добрым правителем для своих подданных. Слава о нем шла по всему королевству и далеко за его пределами.

В той стране посреди дремучего леса жила злая колдунья в своем мрачном замке. Она промышляла колдовством и наводила на людей порчу. Колдунья прослышала о молодом принце, и однажды, когда тот со своей свитой был на охоте, она наколдовала, чтобы принц заблудился и забрёл к её замку.

Увидев необыкновенную красоту юноши, колдунья влюбилась в него с первого взгляда и захотела, чтобы он принадлежал ей. Она пригласила принца к себе в замок и стала обольщать его. Но принц отверг ее любовь. И тогда разгневанная колдунья превратила его в уродливого карлика, сказав, что в отместку за её отвергнутую любовь он навеки останется таким.

Принц, убитый горем, вышел из замка злой колдуньи и побрел через лес домой. Когда он дошел до своего замка, слуги не узнали его и прогнали прочь. Тогда он вспомнил о доброй фее, его крестной, и пошел к ней за помощью. Добрая фея сразу узнала принца. Она сказала ему:

— Заклятие, которое наложила на тебя злая колдунья, очень сильное, и мне его снять не под силу. Оно может быть снято с тебя только тогда, когда молодая девушка полюбит тебя в облике карлика и поцелует. Но не печалься, мой бедный мальчик. Я все же могу помочь тебе, облегчить твое горе. Вот тебе перстень.

С этими словами она протянула принцу необыкновенной красоты перстень.

— Этот перстень волшебный, он может подарить жизнь и здоровье любому, кто его наденет. А тебе он подарит твой прежний облик. Надень его, и ты станешь снова самим собой. Но это будет длиться только до тех пор, пока ты носишь его на руке. Принц надел перстень и снова стал прежним прекрасным юношей.

Он поблагодарил добрую фею и ушёл.

Прошли годы ...

Прошли годы. Однажды король, отец принца, давал бал в честь короля соседней страны, гостившего у них со своей единственной дочерью. Принцесса была очень красива, скромна, добродетельна и умна. Встретившись на балу, принц и принцесса сразу полюбили друг друга. Они были словно созданы друг для друга. Родители очень обрадовались этому союзу, и было решено вскорости сыграть пышную свадьбу.

Вечерами принц со своей невестой часто гуляли по парку, влюбленные и счастливые. Одно только омрачало счастье принца — его тайна, ужасное заклятие колдуньи.

Однажды принцесса спросила принца, о чем он печалится. Тогда он спросил ее, любила бы она его, если бы он был некрасив. В ответ принцесса спела ему прекрасную песню, которую сочинила сама. В песне говорилось, что девушка полюбила своего суженого не только за лицо, но и за его доброе и благородное сердце. И эта песня развеяла грусть принца.

                                                                                                                                                        Элиза Гвиччиоли - Волшебный перстень

Думаю, что на этом месте сказку можно и остановить. ))

Отредактировано АРТ 2 (2023-05-05 12:23:10)