Сегодня жизнь ты некрасива Скупа, бедна в который раз. А мы желаем позитива, Что всякий день бежит от нас.
И мир становится продажным, Где легче верить в чей-то культ. Здесь всё случается однажды: Рожденье, первый крик, инсульт.
И бесконечные мытарства, И надо верить и любить. С небес не падают лекарства, А тут их не на что купить.
Время Надежд (Отрывок) Автор: Андрей Блинов
комм. к видео - Заряжать фазана пацанам. Не знаю что это значит. И ответ узнать не стремлюсь.
Читала тут свою ленту друзей и окончательно убедилась: блогеры - это же чисто халдеи из "Бэтман Аполло" Пелевина, усердно выдаивающие из людей баблос для вампиров. Идёшь по ленте и внезапно сердце падает в пятки: "Ну всё, это конец!". Потом читаешь следующую новость и успокаиваешься: "Есть ещё надежда..." А в это время тебя как раз успели подоить.
Крутятся, крутятся диски, Плавится гарик индийский Тянутся лыбы на лицах в кругу близких Это музло для друзей и подруг. Э, друг, обними подругу, Э, подруга, обними друга, Горим в одном огне, плывём в одной воде, Моя дверь открыта входи без стука. Бл*ди косят под братка, но есть братва, Одни ищут лавэ и выгодных условий, Другие помогают жить и выживать за них Я буду поднимать стопки пока не помер.
из песни рэп-группы «Константа» - Крутятся диски
Это было в 1995 году. Я, молодой, весёлый и полный энтузиазма, пришёл в служить в родной МУР. Практика была простая – сначала тебя назначают стажёром – без ксивы, удостоверения… И отправляют «на землю», в одно из территориальных ОВД. Есть такие товарищи, которые «на землю» не попадут ни при каком раскладе, но я к такой категории не относился. В контору, товарищ, в контору… Грубо говоря, ты никто и звать тебя никак. По окончании стажировки начальство принимает решение: подходишь ты или нет. А там уже приказом назначают тебя на должность, дают пушку, ксиву и все причиндалы, и тут же отправляют на скольки -то - месячную учёбу на курсы первоначальной оперативной подготовки, которые злые языки называют «Школой дураков». Вот в таком вот аспекте.
В один из августовских дней я нарисовался в одном территориальном ОВД города Москвы стажёром на должность опера. Подразумевалось, что я должен буду пристально вглядываться, что же такого умного делает опер, которого мне назначат в качестве наставника, и вбирать всеми фибрами организма источаемую им мудрость бытия. Сейчас этот товарищ в тюрьме, кстати. Но не суть. Поскольку я всю дорогу считал себя самым умным, а к тому же ещё и всех братьев Вайнеров ещё при социализме прочитал, это досадное добавление «стажёр» я считал недоразумением, которое следует быть подвергнуто скорейшему забвению, да.
И вот наступил второй день моей «стажировки». Ребята в поте лица заимались раскрытием какого-то там разбоя – серёжки под ножом у дамы выдернули, ну и кошелёк там. Один из фигурантов был установлен. Надо было ехать его брать . «Принимать» – есть такое выражение. Такое событие без моего участия произойти просто не имело права. Поехали нас «на дело» трое – я и Рабинович два взрослых и типа матёрых опера. И я. В адресе вроде бы никого, злодей где-то ходит-бродит, надо ждать. Ну и ждём -пождём его на лестничной клетке. Время к девяти вечера подходит, а Германа всё нет. Ну и старшие товарищи засобирались по домам. Завтра, мол, приедем. Такого я вытерпеть не мог никак. А как же преступник, а как же задержать, а как же преступление раскрыть, а вдруг он за эту ночь ещё кого ошарашит? Когда я это высказал своим старшим товарищам, он на меня посмотрели… посмотрели, короче. Хочешь, говорят, оставайся, а мы поехали до дому, до хаты. Ну и я тоже не промах: «Да и езжайте, – говорю, – Я его сам запакую.»
Так это на краю сознания мелькала мыслишка, что, хотя парень я (был тогда) шустрый и спортивный дальше некуда, но брать человека, зарабатывающего на стаканчик водочки разбоями, один на один – занятие не для слабонервных. А у меня ни ствола, ни наручников с…ых. А ведь он ещё и с подельщиками мог быть, и чего тогда? Но я был нагл. И остался ждать злодея на этой самой зас…й лестничной клетке. А ребята свалили. Да.
Одному с какой-то стороны даже проще. Ни с кем свои действия координировать не надо, ну я и не координировал. Для начала озаботился маскировкой. Подыскать прикрытие – что же я делаю на этой лестничной клетке?! Ну и подыскал. Прикинусь-ка я, думаю, бомжом-алкоголиком. Сбегал в киоск, купил водки пару бутылок, нашел коробку из-под телевизора, вернулся на лестницу, порвал на себе футболку в клочки, соорудил себе «сиделище» из коробки, вылил полбутылки на себя… Сижу, благоухаю. Народ ходит-бродит, на меня внимания практически не обращает. Дело уже к полуночи, злодея нет. А у него, как было известно, сестрёнка имелась, алкашка молодая. И вот уже где-то в час ночи выруливает из лифта красавица и идёт к заветной двери. Сестра, к бабке не ходи. Вспомнив незабвенного Глеба Жеглова, иду с ней знакомиться, как умею. Да у меня ещё полторы бутылки водки осталось – как тут не познакомиться? Познакомился. Пригласила меня эта девица домой, знакомство продолжить. Она пьёт, я симулирую, пытаюсь разговор на братца её вывести – где он, когда придёт, туда-сюда? И начинает она это такие хмельные авансы мне делать. А у меня мысли в голове: «А как это будет, по закону или нет, если я с ней в оперативных целях поближе пообщаюсь?» А потом ещё, оперативные цели – это понятно, но девочка-то явно из «группы риска»… Стоит ли своим молодым здоровьем жертвовать ради получения оперативно значимой информации и раскрытия преступления? Вот такая вот дилемма. Но, слава всем богам, не понадобилось жертвовать собой до такой степени. Ближе к утру желания у неё поутихли, осталось желание одно – ещё по стакану. И вот тут эта мадам проговаривается, что братик ейный, скорее всего, зависает в соседнем доме у дружка -приятеля своего, и квартиру называет. Я тут же бодрым лебедем звоню в дежурную часть, представляюсь «Оперуполномоченный имярек, машину с экипажем на выезд на такой-то адрес, я там щас задержание буду проводить». Да… Дежурный в экстазе: «Это что у нас за опер такой? Нет такой буквы в этом слове вроде бы?» Я ему повторяю адрес и рысью скачу от гостеприимной хозяйки, которой, хоть она и пьянющая в дребезину, мои телефонные разговоры почему-то активно не понравились. Подбегаю к нужному дому, залетаю в подъезд, а тут вот она, судьба – мне навстречу вниз по лестнице летит голубчик. Сестра ему звякнула - брякнула по телефону, предупредила - таки. Тут-то я его и того. Своим ремнем и связал. Крутой Уокер, фигли.
Афина: Не стоит так жалеть о нём: Бежит кровь человека в нём. И пусть сильнее остальных, Пусть он мудрей, красивей их, Твоих любовных чар игра Не освободит его от смерти: Ты лишь сведёшь его с ума, Он – человек, боится смерти.
Калипсо: Афина, мне трудно отпустить его – Здесь одиноко без него…
Афина: Так боги порешили, Чтоб Одиссей вернулся. Я знаю – ты его любила, Но как бы то не было, Ты отпусти его…
Калипсо: Но без мужчины остров одинок…
Афина: Мне жаль, но время истекло; К тому же, странников полно.
Калипсо: Но Одиссей…
Афина: Знаю – лишь он среди людей На всё готов ради любви. Но ты поверь, что не твои Глаза живут в его душе… Не мне об этом говорить тебе – Сама прекрасно видишь это, Что разум Одиссея полон светом Жены его ...
Прощание с Калипсо (Отрывок) Автор: Владимир Прудаев
Расставание с любимым человеком это , в своём роде маленькая смерть. Только гораздо xуже. Ведь после того как ты теряешь свою "половину" тебе предстоит жить. Правильнее сказать существовать, в лучшем случае в полжизни. И то, если повезёт. Самое ужасное в расставанияx это вечера. Бесконечно длинные и пустые, грустные, словно глаза матери, прощающиеся с очередной потерей ребенка, ставшего взрослым и ушедшим куда-то, уже в другую жизнь.
Вечера, когда не знаешь куда идти, когда понимаешь, что идти и не xочется никуда. Когда ты, словно кошка, заметившая на столе открытую банку со сметаной, смотришь на телефон в надежде и страxе, что сейчас, вот именно сейчас, нет, ещё через секунду он зазвонит. Не зная что там: или вкусный голос, или по заднице и через окно в сугроб на ночь. Ты его отключаешь, потом снова включаешь, не выдержав пяти минут без надежды. И когда, наконец, раздаётся звонок, ты срываешь трубку только для того чтоб узнать, что чей-то пьяный голос неправильно набрал номер. После такого звонка тишина ещё громче звенит в ушаx.
Уxодить проще. Когда тебя бросают, сразу появляется чувство несправедливости помноженное на тысячекратное "почему", словно эxо возвращаемое горами, словно пластинка заевшая на одном слове. Почему я? Почему меня? Почему так БОЛьНО? Каждое эxо лезвием по сердцу. Шрамы которые остаются на всю жизнь. Кроме этого кожа "толстеет", словно кора на дубе с каждым следующим. Или в следующий раз ты сам(а) уxодишь первым, это страx гонит тебя. Страx снова быть выкинутым на очередную помойку любви. Ведь уxодить проще. Ты ушёл, словно перевёл сто самыx лучшиx бойцов на другой берег против стотысячной армии завтрашниx дней и сжёг мосты за собой. Чтобы не было выбора вернутся. Ты сжёг мосты и фотографии. Если не было спичек, то порезал ножницами. Если и иx нет, то порвал и выкинул в мусорник. А если нет фотографий, то может так оно и к лучшему.
Только память не горит, не режется и не выкинуть "все те дни" так просто. Тогда понимаешь что в каждой разлуке нет победителей. Есть только кому менее больно. Xотя сравнивать боль это всё равно, что выставлять оценки по фигурному катании. Боль это не километры и килограммы. Это просто боль...
Размышления о разлуке (Отрывок) Автор: Антон Камский
У шамана три руки И крыло из-за плеча, От дыхания его Разгорается свеча, И порою сам себя, Сам себя не узнаёт, А распахнута душа Надрывается, поёт.
У шамана три руки, Мир вокруг, как тёмный зал, На ладонях золотых Нарисованы глаза, Видит розовый рассвет Прежде солнца самого, А казалось, будто спит И не знает ничего.
У шамана три руки, Сад в рубиновых лучах, От дыхания его разгорается, разгорается...
Группа "Пикник" - У шамана три руки
Что такое «дискурс»? Можете изложить своё понимание 1-2-мя короткими абзацами?
1.
выстраивание смыслов — например, в виде текста - чтобы обосновать цели, сделать их убедительными; задавание контекста, формирование "туннеля реальности" при помощи слов, в который дальше встраиваются другие тексты, слова, смыслы; дискурс связан с намерением, целеполаганием (с) Руди —
Действительно, можно определить "дискурс", как выстраивание смыслов (например, в виде текста) с целью обосновать цели, сделать их убедительными. Как задавание контекста. Как формирование "туннеля реальности" при помощи слов, в который дальше встраиваются другие тексты, слова, смыслы. Очевидно, что дискурс связан с намерением, целеполаганием.
Ключевые моменты:
Выстраивание объектов под названием "смыслы" в некую последовательность, мозаику, т.е. упорядочивание их. Пока не обращаем внимания на то, что имеется в виду под словом "выстраивание" — сам процесс или его результат?
Выстраивание производится с целью "обосновать цели".
Что это значит?
Это значит, что цели (которые нужно обосновать) задаются не этим процессом "выстраивания", а помимо него и до него.
А это значит, что логичное и убедительное (!) и высоко-интеллектуальное (!) "выстраивание" — это лишь... "ширма", "туман, напускаемый в глаза", "хорошо сделанная иллюзия, имеющая своей целью... провести". Т.е. фокусничество и престидижитация (1). — Иллюзия создаётся за счёт ловкости рук и называется "манипуляция" (мано, manus - рука). — манипулирование сознанием, манипулирование общественным мнением, манипулирование рынком — всем рядом.
Формирование "туннеля реальности" — причём, — при помощи слов! — Да, это создание дискурса.
Здесь Руди пишет: "...например, в виде текста" и "...встраиваются другие тексты, слова, смыслы". — Т.е. в неявной форме пишет, что кроме "текста" могут быть ещё какие-то формы... в какой? — "слова, смыслы" звучат несколько расплывчато, чтобы ответить на этот вопрос, потому что присутствуют в текстах тоже... где ещё? — Ну, конечно в речи! В речи живой, в речи экранной — телевизор, ютуб, кино. — А в невербальной (не в словесной) форме? — Конечно! В плакатах, символах, изображениях, видео-роликах (без слов). В общем виде улиц, городов, зданий, людей — в их мимике, интонациях, походке, одежде, реакциях, поведении... — мы как тот глухо-немой мальчик из "Man without words" (2), которого не учат специально никакому языку, но который создаёт свой язык и отлично понимает по "мелодике движений людей" что происходит.
"...задавание контекста" — Да, контекста как "фильтра", через который всё освещается специфическим цветом, как "набора ключевых точек", через которые протягиваются ключевые нити сознания... Контекст можно расположить "снаружи" — туннель реальности, как стены туннеля, как нечто внешнее, что влияет на смысл содержимого — "рассмотрим в таком-то контексте". Но контекст можно рассмотреть и как "внутреннее" свойство — "тексты содержат такие-то контексты..." встретил я в какой-то статье Вики (педии). — Наверно, можно и так определять "контексты", я предпочитаю проводить "границы рассмотрения" так: внутренние черты — это "аспекты"; внешние обстоятельства — это "контексты". Внутренние-внешние черты чего? Процесса, который мы рассматриваем. Может ли внешнее приникать вовнутрь и наоборот? Конечно. Оно всё взаимосвязано, связано и может не только переходить одно в другое, но и быть одновременно и тем, и другим. Как же быть? — Диалектическая логика. Она нам говорит, что всё так и есть. Но если хочешь понять, направо или налево — раздели (3). И пойди, куда нужно. Но затем — не прилипай к своей модели, к своему сделанному в конкретных обстоятельствах и для конкретного действия разделению ("границам рассмотрения"). И не то что бы "забудь про это своё разделение" и "раствори его в глубине сознания" — но не слишком вцепляйтесь в "слова" (!) — "аспект" и "контекст", и их разделение, когда придет случай рассмотреть их переход из одного в другое. Это и будет "гуссерлевская феноменологическая редукция" (4) на практике.
Задавание "контекста" — да, обязательно. Но при этом и — наполнение "контентом".
...А для чего еще нужно "задавание контекста" как не для "задавания контента"?
Туннель же "реальности" нужен ведь исключительно для того, чтобы туда не проникало то, что не надо, с одной стороны, а в нём крутилось то, что надо, с другой стороны? (я имею в виду стороны стенки туннеля) Или как?..
"... дискурс связан с намерением, целеполаганием" означает, что он больше похож не на "пространство", а на "поток". Т.е. "имеет направление", и что не менее важно — "движется". И неважно "откуда", важно "куда". Поясню: актуальность дискурса задаётся точкой "куда". А поддерживается актуальность поощрениями и наказаниями. А "откуда" — это просто "история", она никого не интересует... интересует лишь её семиотика (5), поставленная на службу "актуальности дискурса", т.е. точке "куда".
Спасибо, Руди. Идём дальше.
2.
определённое направление мысли с какой-то целью (с) Павел Артемьев —
Я понимаю, о чём идет речь, но над формулировочкой нужно поработать... Или другими словами: Тот, кто понимает, поймёт, а кто не понимает, не поймёт... да и не нужно, чтобы понимал... — Типичная, короче, формулировка художника. Точная, верная и... не то что бы субъективная... Но делящая зрителей на 2 неравные чёткие части — те, кто "понимают искусство" и "профаны". И правильно. Сестра таланта здесь тоже поработала.
(2) как тот глухо-немой мальчик из "Man without words" ( Человек без слов) - Книга Сьюзан Шаллер, впервые опубликованная в 1991 году, с предисловием автора и невролога Оливера Сакса. Книга представляет собой тематическое исследование 27-летнего глухого мужчины, которого Шаллер впервые учит жестикулировать, бросая вызов гипотезе Критического периода, согласно которой люди не могут изучать язык после определенного возраста. Книга основана на реальной истории из 1970-х про Ильдефонсо, который не знал, что он глухой — он вообще не знал, что существуют звуки. Его никогда не учили языку жестов, поэтому он не имел даже малейшего представления о речи.
(3) Но если хочешь понять, направо или налево — раздели: Пример. 67 / 9 = 7,44444444444
(4) "гуссерлевская феноменологическая редукция" - «снятие» всего «внешнего», наносного по отношению к искомой первичности.
(5) семиотика - общая теория, исследующая свойства знаков и знаковых систем. Согласно Ю. М. Лотману, под семиотикой следует понимать науку о коммуникативных системах и знаках, используемых в процессе общения. Семиотику можно ещё обозначить, как - Наука об языках.
Последствия майских Указов и процесса оптимизации сферы здравоохранения
Фобии главного героя: агорафобия (страх перед открытыми пространствами и скоплениями людей), бактериофобия (страх перед бактериями), беспокойство, связанное с разлукой, а также проблемы с социальной адаптацией и коммуникацией. В целом, Уайли страдает от обширного спектра психологических проблем, которые мешают ему вести нормальную жизнь и ограничивают его возможности.
Процесс самолечения включает в себя следующие моменты:
1. Уайли начинает проявлять слишком интенсивную привязанность к своим терапевтам и проявляет слишком большую эмоциональную зависимость от них; 2. Уайли начинает контактировать с лечащими врачами вне их служебных часов и пытается вмешиваться в их личную жизнь; 3. Уайли начинает использовать термины и фразы, которые доктора применяют в своей работе; 4. Уайли сам хочет стать психотерапевтом.
Пришла зараза хуже той чумы, Но всё равно мы тут хотим этой ведь войны Не может Бог нам толковать, А сколько тут губить и убивать? Уже не звери, Но одумайтесь вы люди Иначе мы ведь так весь мир погубим. Не надо воевать планете мы нужны, А тех кто неугоден погибнут без войны. Да и скажите братцы сук под собой рубить И как своих потомков мы сможем сохранить?
НЕ НАДО ВОЕВАТЬ Автор: Мудрый Волдэр
Я упрямо пытался поддержать разговор:
– Феликс, почему здесь никто не живёт? – Это заводской квартал, – коротко ответил Феликс. – Промзона. А сейчас праздники. – И всё-таки? Почему совершенно никого нет? – настаивал я.
Феликс потянул вожжи, притормаживая лошадей. Тоже интересное ощущение – машины приучили меня, что остановиться можно в любой момент. Сани проехали ещё с полста метров, прежде чем окончательно встали.
– Ты правда хочешь это знать? – спросил Феликс.
Я кивнул. Лицо Феликса было серьёзным, даже мрачным. Если бы он сейчас сказал, что город оккупирован инопланетными пришельцами, захвачен вампирами или выкошен чумой, – я бы поверил.
– Вокруг посмотри. Какой идиот в такую погоду отправится гулять по набережной?
Я хотел было ответить – и не нашёлся, что сказать.
Феликс усмехнулся. Но тут со стороны моря тяжело плеснуло – будто накатила особенно большая волна. И улыбку с лица Феликса словно смыло этим плеском.
– Есть ещё одна причина! – резко ударяя лошадей вожжами, крикнул он.
Лошади в понукании не нуждались. Они рванули так, что нас с Котей отбросило на спинку диванчика. Я перегнулся через боковину саней – и увидел, как за парапетом, за строем фонарей, колышется на воде что-то округлое, тёмное, усыпанное фосфоресцирующими блёстками, с длинными щупальцами, тянущимися к дороге…
Сани неслись теперь вдоль самой стены заводов, максимально далеко от воды. Туша исполинского спрута ворочалась далеко позади.
– Не бойтесь, – не оборачиваясь, произнёс Феликс. – Они боятся света и никогда не выползают на дорогу.
Почему-то ничего подобного я не ожидал. Чужой мир был слишком похожим на наш. Здесь могли водиться тигры и медведи – но никак не драконы и гигантские спруты.
– Куда мы едем? – наконец-то спросил я. – Ко мне. Не беспокойтесь, уже почти на месте.
Сани свернули на широкую улицу – совсем не похожую на те узкие тупики, что разделяли заводские корпуса. Она была освещена – такими же фонарями, как на набережной.
И впереди что-то грохотало. Гремело. Сверкало яркими прожекторами. Неслось нам навстречу. Что-то металлическое, на огромных, метра два в диаметре, колёсах, между которыми угрожающе нависал приземистый бронированный корпус с несколькими башенками с тонкими стволами – то ли пулемётов, то ли мелкокалиберных пушек…
Феликс прижал сани к обочине – и ревущая, громыхающая машина пронеслась мимо нас. Остро запахло чем-то химическим. Не обычная бензиновая вонь, а совсем другой запах, чуточку спиртовой, чуточку аммиачный.
– Так и народ подавить недолго, – буркнул Феликс. Обернулся: – Что притихли? Танка не видели? – У нас танки другие, – тихо сказал Котя. – Они ездят за городом. Степенно. На гусеницах. – Так у вас и по берегу гулять можно, – усмехнулся Феликс.
С берега, куда умчался колёсный танк, часто застучало, будто заработала огромная швейная машинка.
Мы удалялись от берега – и город вокруг оживал, терял свою унылую геометрическую правильность. Пошли здания в два-три этажа, ещё не жилого, но уже и не промышленного вида. В некоторых окнах горел свет. От дороги, по которой мы ехали, разбегались в разные стороны узкие улочки.
Снега стало меньше, полозья временами пронзительно скрипели на камнях. Мы свернули, дорога запетляла, и сани стали подниматься в гору. Теперь вокруг стояли внушительные особняки, окружённые садами. В каком-то окне я с радостью увидел мелькнувшую человеческую фигуру: женщина разливала чай. И я понял, чего мне тут так сильно не хватало: нормальных людей. Безумная бабка по фамилии Белая, её дебильная прислуга, убийцы в чёрном, даже Феликс, появившийся как чёртик из коробочки, – всё это были не люди, а персонажи театра абсурда. Такие же странные, как скребущее щупальцами по берегу чудовище или спешивший на рандеву с ним скоростной танк, только в человеческом облике.
Ситуация накаляется. Предстоит развитие и совершенствование в тяжёлых, критичных условиях. Войны в этих условиях нет. Проявите предельную осторожность, будьте осмотрительными и очень чуткими. Контролируйте части целого, не думайте об общем. Игра с хищным зверем, но опасности нет.
10 гексаграммы Ли (Наступление) из Книги Перемен И-Цзин.
Десять минут спустя маленький отряд выехал на улицу Добрых Ребят, обогнув театр, построенный кардиналом Ришелье для первого представления «Мирам»; теперь здесь, по воле кардинала Мазарини, предпочитавшего литературе музыку, шли первые во Франции оперные спектакли.
Все в городе свидетельствовало о народном волнении. Многочисленные толпы двигались по улицам, и, вопреки тому, что говорил д’Артаньян, люди останавливались и смотрели на солдат дерзко и с угрозой. По всему видно было, что у горожан обычное добродушие сменилось более воинственным настроением. Время от времени со стороны рынка доносился гул голосов. На улице Сен-Дени стреляли из ружей, и по временам где-то внезапно и неизвестно для чего, единственно по прихоти толпы, начинали бить в колокол.
Д’Артаньян ехал с беззаботностью человека, для которого такие пустяки ничего не значат. Если толпа загораживала дорогу, он направлял на неё своего коня, даже не крикнув «берегись!»; и, как бы понимая, с каким человеком она имеет дело, толпа расступалась и давала всадникам дорогу. Кардинал завидовал этому спокойствию; и хотя оно объяснялось, по его мнению, только привычкой к опасностям, он чувствовал к офицеру, под начальством которого вдруг очутился, то невольное уважение, в котором благоразумие не может отказать беспечной смелости.
Когда они приблизились к посту у заставы Сержантов, их окликнул часовой:
— Кто идёт?
Д’Артаньян отозвался и, спросив у кардинала пароль, подъехал к караулу. Пароль был: Людовик и Рокруа.
После обмена условными словами д’Артаньян спросил, не лейтенант ли Коменж командует караулом.
Часовой указал ему на офицера, который стоя разговаривал с каким-то всадником, положив руку на шею лошади. Это был тот, кого искал д’Артаньян.
— Господин де Коменж здесь, — сказал д’Артаньян, вернувшись к кардиналу.
Мазарини подъехал к нему, между тем как д’Артаньян из скромности остался в стороне; по манере, с какой оба офицера, пеший и конный, сняли свои шляпы, он видел, что они узнали кардинала.
— Браво, Гито, — сказал кардинал всаднику, — я вижу, что, несмотря на свои шестьдесят четыре года, вы по-прежнему бдительны и преданны. Что вы говорили этому молодому человеку?
— Монсеньор, — отвечал Гито, — я говорил ему, что мы переживаем странные времена и что сегодняшний день очень напоминает дни Лиги, о которой я столько наслышался в молодости. Знаете, сегодня на улицах Сен-Дени и Сен-Мартен речь шла не более не менее, как о баррикадах! — И что же ответил вам Коменж, мой дорогой Гито? — Монсеньор, — сказал Коменж, — я ответил, что для Лиги им кой-чего недостает, и немалого, — а именно герцога Гиза; да такие вещи и не повторяются. — Это верно, но зато они готовят Фронду, как они выражаются, — заметил Гито. — Что такое Фронда? — спросил Мазарини. — Они так называют свою партию, монсеньор. — Откуда это название? — Кажется, несколько дней тому назад советник Башомон сказал в парламенте, что все мятежники похожи на парижских школьников, которые сидят по канавам с пращой и швыряют камнями; чуть завидят полицейского — разбегаются, но как только он пройдёт, опять принимаются за прежнее. Они подхватили это слово и стали называть себя фрондёрами, как брюссельские оборванцы зовут себя гёзами. За эти два дня все стало «по-фрондёрски» — булки, шляпы, перчатки, муфты, веера; да вот послушайте сами.
Действительно, в эту самую минуту распахнулось какое-то окно, в него высунулся мужчина и запел:
— Наглец, — проворчал Гито. — Монсеньор, — сказал Коменж, который из-за полученных побоев был в дурном настроении и искал случая в отместку за свою шишку нанести рану, — разрешите послать пулю этому бездельнику, чтобы научить его не петь в другой раз так фальшиво?
И он уже протянул руку к кобуре на дядюшкином седле.
— Нет, нет! — воскликнул Мазарини. — Diavol, мой милый друг, вы всё дело испортите, а оно пока идёт чудесно. Я знаю всех ваших французов, от первого до последнего: поют, — значит, будут платить. Во времена Лиги, о которой вспоминал сейчас Гито, распевали только мессы, ну и было очень плохо. Едем, Гито, едем, посмотрим, так ли хорош караул у Трёхсот Слепых, как у заставы Сержантов.
И, махнув Коменжу рукой, он подъехал к д’Артаньяну, который снова занял место во главе своего маленького отряда. Следом за ним ехали кардинал и Гито, а немного поодаль остальные.
— Это правда, — проворчал Коменж, глядя вслед удаляющемуся кардиналу. — Я и забыл: платить да платить, больше ему ничего не надо.
Двадцать лет спустя Twenty Years After II. Ночной дозор (Отрывок) Автор: Александр Дюма
Эстетика прекрасна в мелочах... От кончиков ресниц и до изгибов, От вереницы солнечных мотивов, До искорки сияющей в глазах,
От жестов, фраз, и да, пожалуй взглядов, Таких, что не нуждаются в словах, Таких, что пробуждают в головах Хитросплетенье пламенных разрядов...
Эстетика прекрасна в мелочах, Тех, от каких теряют дАры речи В минуты редкой, но приятной встречи, В чудесных чисто питерских дворах.
От ярких звёзд и до рифмовки мыслей, От классики, не тлеющей в веках, До новых жизней в трёх - семи строках, От чашки кофе до хрустальных смыслов.
Эстетика прекрасна в мелочах, В воспоминаниях былых эмоций, В достойном сочетании пропорций И в тёплом летнем ветре в волосах.
В полёте белых чаек городских, В улыбках самых близких и родных, От снега и до капельки дождя, Как, в прочем, от меня и до тебя…
В реальности, или чужих мечтах - Эстетика прекрасна в мелочах.
Эстетика прекрасна в мелочах... Автор: Ната Русская
Жуткого вида чудище о нескольких головах и ужасающий монстр, с огромной пастью. Своим безобразным могуществом внушали они страх и неистовый ужас, звериную панику в души моряков времён Одиссея. Тогда мир был намного мудрее. Намного качественнее были мысли и помыслы чище. Хотя.. нет, помыслы были такими же… исполинская пасть Харибды поглощала армады кораблей, без труда проглатывала Сцилла взрослого человека. Не кажется ли вам, что можно провести параллели межу этими сёстрами и человеческой душой. Всем известно, что душа двулика. Даже в самом замечательном, «золотом» человеке, есть и ангел и демон. И кто бы что не говорил абсолютно злого или абсолютно доброго человека априори быть не может!
Сцилла – она насытит свои пасти и лишнего не возьмёт. Она зло не жадное, ей не нужно лишнего. Я знавала таких гениев злорадства… Те из нас, кто хотя бы раз не радовался чужому горю, просто глупы или дети, хотя, собственно, это одно и то же… Злорадства никогда не бывает на бесплодной почве. Чтобы его титановые семена взошли, нужна плодородная почва. Настоящий чернозём! А вот как поведут себя всходы решать лишь хозяину сада. Будешь ли ты излишне рад горю своего неприятеля или же останешься при благородстве крови и аристократичности помыслов. Прикроешь ли веером злую ухмылку или же будешь смеяться смехом сродни собачьему лаю. Зубоскалить, ржать, гоготать? Или элегантно выдохнешь? М?
Я понимаю насколько тяжело держать в руках вожжи с дикими мустангами на другом конце, конечно, хочется «заржать», чтобы оппоненту было обиднее, да, хочется, а стоит ли?
А с другой стороны стоит ли сохранять крупицы благородства, которые ты, словно мидия жемчужину, взращивал, возможно, многие годы? Что ж, это дело каждого. Но по моему скромному мнению эти крупицы и есть самое ценное, самое веское, самое редкое в мире богатство. Конечно, драгоценных каменей я обидеть этим не хочу, но ведь благородство, оно не материально.. Аристократичность не ценится нынче, а ведь очень зря… «Интеллигент» - теперь это звучит будто оскорбление. Когда успело так статься? Я соглашусь с тем, что излишняя интеллигентность есть ничто иное как игра…
А игра это не красиво, поверьте! Я лично всегда ценила прямоту в речах и действиях. Не люблю фраз, брошенных украдкой. Я скорее люблю даже те слова, которые ненароком вырываются из уст собеседника, когда он не в силах их сдержать… Ведь слова как сколопендры, они изворотливы. Вот, к примеру, приведу девушку, которая, не сдержав себя, сделала мне комплимент и глубоко покраснела, немного смутив меня этим. Но это был «крик души»! Так не лучше ли оставаться детьми? Вы всё знаете, и я не раз говорила об этом, что дети частенько говорят именно так, как они видят вас. Как понимают. Недаром ведь говорят «Правда глаголет устами младенца»… Вы, наверное, удивляетесь тому, что человек имеющий фобию к детям так много говорит о них? Просто страх рождает уважение.. И спорить с этим не нужно, это непреложно! Есть за что ненавидеть детей и за что их обожать, бояться и уважать… Поверьте, я не тиран и детоубийца, я абсолютно нормально реагирую и адекватно веду себя! Ну просто так уж сложилась моя психика.. виной всему естественно стрессы пережитые в детстве, но фобии лечатся… Вся загвоздка только в том, что я не желаю быть исцелённой. Но это уже дело десятое.
Харибда… Харибда восхищает меня своими колоссальными размерами практически так же как Сцилла благородством потребностей. Сцилла кровожадна, Харибда огромна. Сцилла прекрасна, Харибда безобразнее любых моих вымыслов. Так странно, что между ними родство…. Харибда, раскрыв свою огромную пасть, ждёт, пока в неё угодят какие-нибудь несчастные… Её леность выше всяких похвал! Сначала корабль проплывает через пещеру Сциллы. Сцилла хватает нескольких моряков, стольких, сколько ей нужно, чтобы выжить в этом каменном туннеле. Слепая, ориентируется она по слуху и запаху. Весьма разумно спроектированное создание, надо сказать! Глаза в полной темноте не нужны ей вовсе, или же совершенно крошечные, только для того, чтобы различать свет, приближающегося факела на носу корабля – это необходимо для охоты. Сцилла подобна змее, но о нескольких головах, змеи глухи, Сцилла же остра на слух. Что до обоняния, то оно достойно преклонения… Я, наверное, могу сравнить его только с акульим.
Харибда огромна, жирна и ленива. Но ей не занимать праздной жадности. А жадность у неё , скажу я вам выходит за пределы разумного… В прочем всё это легко оправдывается жизненной необходимостью "пожимаю плечами". Харибда, как я уж неоднократно говорила, огромна, она громадина, исполин, и естественно корма ей нужно очень много, но она жадна! Её бездействие по части охоты тоже объяснимо, и опять же – она огромна! Но я никогда не принимала подобных объяснений. Кому как конечно, но моё мнение таково. Самая большая активность Харибды это открытие - закрытие зловонной, устрашающего вида пасти. Это неприемлемо, но такова Харибда.
А теперь о параллели, что я пытаюсь провести. Есть субъекты, что не знают благородного зла аристократов. Не знают и не желают об этом даже задумываться. Те, что мерзки на вид и так же мерзки их поступки. Они жадны до эмоций, в частности смеха и злобы. Они лены в размышлениях и пуста их философия. Часто это граничит со скудностью ума и ограниченностью чувства прекрасного, но гораздо чаще с его полным отсутствием. Они стоят с открытыми ртами, когда удивлены, они орут, когда что-то их не устраивает и гогочут, когда смешно. Они жадны до хлеба и зрелищ, что в прочем присуще абсолютно всем, но каждому по - своему. Это тот тип людей, что я обычно называю «Советскими». Простецы, но они честны. Да, я говорю, что эти Харибды честны. Они Честны в лености искания смысла жизни, и в философии, а вернее в её отсутствии, они честны в эмоциях, они честны в удивительном. Они честны, не сдерживая порывов неистовой злой радости.
Так они, или те, другие? Какая из двух сестёр лучше? Задайте вы этот вопрос матери, и она, не колеблясь, ответит «Обе!». Но мы с вами не родители двух чудищ, мы сторонние наблюдатели и нам дано право выбирать.
Захлопнув пасть, Харибда выпускает огромный столб воды. Что это в людях, я пока не разобралась, но я очень скоро пойму это. Легко, скажете вы, сидя где-то на подмостках философии разглагольствовать о жизни, вкус которой ты едва познал. А я отвечу, что молодость не синоним неопытности! Что сидя на одном месте можно почерпнуть много больше, нежели бегая по свету в исканиях смысла бытия. Как говорите «Под лежачий камень вода не бежит»? Но я знавала случаи, когда камни бежали к воде. Всё это конечно художественное преувеличение, но если подумать не так уж я всё и преувеличиваю.
Когда вы видите на улице человека, не важно какого, что вы думаете первым делом? Какая эмоция молнией проносится в вашем разуме? А вот мне становится не по себе… сосёт под ложечкой, сердце быстрее бьётся.. в общем-то это симптомы паники. Паника начинается у меня тогда, когда я нахожусь в своём обычном положении духа.. если я агрессивна мне всё равно кто окружает меня.
Люди, что дороги… Друзья….Как много в этих словах… А чего именно? По мне, то лицемерия, возможно сказался негативный опыт, но слово «друг» и его однокоренные мне странны. Для меня лично «Друг», слово всегда ассоциировавшееся с чем-то драгоценным, надёжным, стальным, но почерпнув опыта у того, что не достоин был сдувать пыль с моих «балеток» я обрела странные чувства, связанные с этим словом…
Слишком много «Друзей» (кавычки не опускаются) есть ничто иное как их отсутствие. Или же наивности их обладателя.. тут судите сами. Что с наше время можно назвать дружбой? Партнёрство ли? Приятельство ли? Сложно разобраться даже в том друг ли ты сам себе или враг. Это звучит странно, но подумать-то стоит…. Как говорит Дима « Ты мне друг и я те друг, мы друг друга друг - друг -друг».. я прошу прощения за такую цитату, но по сути-то.. нынче всё зиждется на сексе, а ещё его называют возвышенным словом Любовь. Хотя на деле это лишь животные инстинкты и жажда «процесса без последствий». Я много раз говорила уже об этом, но повторять собственные слова это не плагиат! «Секс дружбе не помеха!» - как часто приходится это слышать. Возможно когда пройдёт этот юношеский гон все опомнятся, оглянутся назад и скажут «Какими же дураками мы были, какими же пошляками мы были…» а время разбрасывать камни уже прошло, а время убежало и спряталось и уже надо жить по-другому…. Но.. это лишь мои глупые мысли, они не стоят внимания….
Многие люди подобны бабочке… сначала она белое яйцо, оставленное матерью на листке какого-нибудь растения, затем личинка, потом гусеница, жадно жрущая, с неумолимой жаждой жизни, жажды знаний, и эти знания и накопленную энергию гусеница приносит с собой в следующий этап – этап выжидания и созидания разума, зарождения мысли, формирования личности, а дальше происходит чудо, таинство рождения, вихрь, опасная пляска и грациозный танец. Пройдя сквозь родовую боль, слабая, беззащитная, но уже прекрасная бабочка появляется на свет. Пройдёт всего час или даже менее того и её крылья окрепнут и взмоет она ввысь… но век бабочки так недолог… А монстры живут тысячелетия! Так что же лучше? Быть прекрасной бабочкой, но только миг или вечность чудищем?
Так кто же теперь Сцилла, а кто Харибда?
Проза «Сцилла и Харибда (цитата из личного дневника)» Автор: Рекреона Качелинск
На заброшённом балконе Среди прочей мишуры Как-то встретились вороне Бильярдные шары. Что за птица улетела И забыла путь домой? На шары ворона села Стала греть шары собой.
Ни на шаг не отходила От приёмышей своих, Не студила, не будила, А высиживала их. И когда явилась осень, Чтоб сорвать листву с берёз, Вдруг из цифры номер восемь Показался чей-то нос
Шла ворона через грядку, А за ней шагали вряд, Рассчитавшись по порядку, Восемь белых воронят. Всё вокруг цвело и спело, Пах листвой осенний сквер. И ворона вдруг запела, Захлебнувшись буквой «ррр»!
Позабыв про всё на свете, Пела птица на суку, И вопили рядом дети С номерами на боку.
Автор: Валерий Шульжик
Войдя в столовую, Инна оглядела зал. Публика выглядела как филиал богадельни. Старость была представлена во всех вариантах, во всем своём многообразии. Средний возраст, как она мысленно определила, — сто один год.
Инна поняла, что зря потратила отпуск, и деньги на путёвку, и деньги на подарок той бабе, которая эту путёвку доставала.
Инну посадили за стол возле окна на шесть человек. Против неё сидела старушка с розовой лысинкой, в прошлом клоун, и замужняя пара: он — по виду завязавший алкоголик. У него были неровные зубы, поэтому неровный язык, как хребет звероящера, и привычка облизываться. Она постоянно улыбалась хотела понравиться Инне, чтобы та, не дай бог, не украла её счастье в виде завязавшего алкоголика с ребристым языком. Одета была как чучело, будто вышла не в столовую высокопоставленного санатория, а собралась в турпоход по болотистой местности.
Завтрак подавали замечательный, с деликатесами. Но какое это имело значение? Ей хотелось пищи для души, а не для плоти. Хотелось влюбиться и выйти замуж. А если не влюбиться, то хотя бы просто устроиться. Человеческая жизнь рассчитана природой так, чтобы успеть взрастить два поколения — детей и внуков. Поэтому все надо успеть своевременно. Эту беспощадную своевременность Анна наблюдала в прошлый отпуск в деревне. Три недели стояла земляника, потом пошла черника, а редкие земляничные ягоды будто налились водой. Следом — малина. За малиной — грибы. Было такое впечатление, что все эти дары лета выстроились в очередь друг за дружкой, и тот, кто стоит в дверях, выпускает их одного за другим на определённое время. И каждый вид знает, сколько ему стоять. Так и человеческая жизнь: до четырнадцати лет — детство. От четырнадцати до двадцати четырех — юность. С двадцати четырех до тридцати пяти — молодость. Дальше Инна не заглядывала. По её расчётам, ей осталось три года до конца молодости, и за эти три года надо было успеть что-то посеять, чтобы потом что-то взрастить.
Внешне Инна была высокая блондинка. А внутренне — наивная хамка. Наивность и хамство — качества полярно противоположные. Наивность связана с чистотой, а хамство — с цинизмом. Но в Инне всё это каким-то образом совмещалось — наивность с цинизмом, ум с глупостью и честность с тяготением к вранью. Она была не врунья, а вруша. На первый взгляд это одно и то же. Но это совершенно разные вещи. По задачам. Врунья врёт в тех случаях, когда путём вранья она пытается что-то достичь. В данном случае — это оружие. Средство. А вруша врёт просто так. Ни за чем. Знакомясь с людьми, она говорила, что работает не в родильном доме, а в кардиологическом центре, потому что сердце казалось ей более благородным органом, чем тот, с которым имеют дело акушерки. В детстве она утверждала, что её мать не уборщица в магазине, а киноактриса, работающая на дубляже (поэтому её не бывает видно на экранах).
Наивность, среди прочих проявлений, заключалась в её манере задавать вопросы. Она, например, могла остановить крестьянку и спросить: «А хорошо жить в деревне?» Или спросить у завязавшего алкоголика: «А скучно без водки?» В этих вопросах не было ничего предосудительного. Она действительно была горожанка, никогда не жила в деревне, никогда не спивалась до болезни, и её интересовало всё, чего она не могла постичь собственным опытом. Но, встречаясь с подобным вопросом, человек смотрел на Инну с тайным желанием понять: она дура или придуривается?
Что касается хамства, то оно имело у неё самые разнообразные оттенки. Иногда это было весёлое хамство, иногда обворожительное, создающее шарм, иногда умное, а потому циничное. Но чаще всего это было нормальное хамское хамство, идущее от постоянного общения с людьми и превратившееся в черту характера. Дежуря в предродовой, она с трудом терпела своих рожениц, трубящих как слоны, дышащих как загнанные лошади. И роженицы её боялись и старались вести себя прилично, и бывали случаи — рожали прямо в предродовой, потому что стеснялись позвать лишний раз.
Возможно, это хамство было как осложнение после болезни — дефект неустроенной души. Лечить такой дефект можно только лаской и ощущением стабильности. Чтобы любимый муж, именно муж, звонил на работу и спрашивал: «Ну, как ты?» Она бы отвечала: «Да ничего»… Или гладил бы по волосам, как кошку, и ворчал без раздражения: «Ну что ты волосы перекрашиваешь? И тут врёшь. Только бы тебе врать».
Прошла неделя. Погода стояла превосходная. Инна томилась праздностью, простоем души и каждое утро после завтрака садилась на лавочку и поджидала: может, придёт кто-нибудь ещё. Тот, кто должен приехать. Ведь не может же Он не приехать, если она ТАК его ждёт.
Клоунесса усаживалась рядом и приставала с вопросами. Инна наврала ей, что она психоаналитик. И клоунесса спрашивала, к чему ей ночью приснилась потрошёная курица.
— Вы понимаете, я вытащила из неё печень и вдруг понимаю, что это моя печень, что это я себя потрошу… — А вы Куприна знали? — спросила Инна. — Куприна? — удивилась клоунесса. — А при чём здесь Куприн? — А он цирк любил.
Старушка подумала и спросила:
— А как вы думаете, есть жизнь после жизни? — Я ведь не апостол Пётр. Я психоаналитик. — А что говорят психоаналитики? — Конечно, есть. — Правда? — обрадовалась старушка. — Конечно, правда. А иначе — к чему всё это? — Что «это». — Ну Это. Всё. — Честно сказать, я тоже так думаю, — шёпотом поделилась клоунесса. — Мне кажется, что Это начало Того. А иначе зачем Это? — Чтобы нефть была. — Нефть? А при чем тут нефть? — Каменный уголь — это растения. Торф. А нефть — это люди. Звери. — Но я не хочу в нефть. — Мало ли что… — Но вы же только что сказали «есть», а сейчас говорите нефть, — обиделась старушка.
В этот момент в конце аллеи показалась «Волга». Она ехала к главному корпусу, и правильно сказать — не ехала, а летела, будто не касалась колёсами асфальтированной дорожки. Инна насторожилась. Так могла лететь только судьба. Возле корпуса машина стала. Не остановилась и не затормозила, а именно стала как вкопанная. Чувствовалось, что за рулём сидел супермен, владеющий машиной, как ковбой мустангом.
Дверь «Волги» распахнулась, и с двух сторон одновременно вышли двое: хипповая старушка с тонкими ногами в джинсовом платье и её сын, а может, и муж с бородкой под Добролюбова. «Противный», — определила Инна, но это было неточное определение. Он был и привлекателен, и отталкивающая одновременно. Как свёкла — и сладкая, и пресная в одно и то же время.
Множатся тайны, прикрывшись дверьми: Сколько дверей – столько в мире сюжетов Драм и комедий, рождённых людьми, Сыгранных ими… А сколько «скелетов»
Верно хранят двери пыльных шкафов! Дверь – это вечный невольный свидетель Сговоров, козней, интриг и грехов. На протяжении тысячелетий
Дверь - пограничница молча стоит, Как под присягою, клятв не нарушив, Лишь в назидание скрип прозвучит Стенам-подругам, «имеющим уши».
Мученик скрыт или всё же злодей Кованой дверью с тяжёлым засовом – Нам не узнать. Без страстей и затей Служит, когда она – стражник суровый.
О Дверях (Избранное) Автор: Александр КРЕМЕНЬЧ
28:7 Поразит пред тобою Господь врагов твоих, восстающих на тебя; одним путём они выступят против тебя, а семью путями побегут от тебя. (Второзаконие, глава 28, стих 7)
Гуляя в парке с собакой, я наблюдала, на мой взгляд, забавный случай. По дорожке семенящими, но очень осторожными шажками, шёл пожилой человек. На вытянутых руках он нёс половину арбуза. Арбуз был большой и красный .
Поначалу мне показалось, что арбуз лежал на папке с документами, если помните, были раньше такие папки - портфели, с застёжками. Старичок, семеня ногами, обутыми в чёрные кроссовки а-ля-адидас, подошёл к лавочке и с большой осторожностью уложил свою половину арбуза. С такой же осторожностью он вытащил из-под него папку, которая оказалась сумкой, сшитой из плащёвки и сложенной прямоугольником. Вот тут-то, я невольно заулыбалась, наблюдая манипуляции старика. На память пришёл анекдот про тётку в трамвае с её многочисленными сумками.
Старик не спеша достал из сумки розовый полиэтиленовый пакет, а из пакета голубую авоську. С аккуратной щепетильностью он натянул на половину арбуза пакет, а затем, осторожно переложил его на разостланную авоську. Поднимая и поправляя свою покупку, он раза четыре то поднимал, то снова укладывал ее на скамейку, пока арбуз не принял правильное положение в авоське.
Наконец удовлетворившись своей работой, старичок сложил сумку квадратиком и положив в карман пиджака, засеменил дальше. Сгорбленная фигурка, в тёмных брюках, светлом, песочного цвета пиджаке, голубой матерчатой кепи и в чёрных, с белыми полосками кроссовках, быстро удалилась вверх по тротуару, а я, проводив её взглядом и свистнув собаку, направилась к дому. На душе было легко и немного грустно, авоська напомнила мне о детстве.
Нам известна с давних пор Некая пословица, Что, мол, зайцы, хоть на спор, По двое не ловятся. Чтоб проверить на себе Данную теорию, Обнаружил кое-где Зайцев территорию.
Вон один сидит в кустах, А второй под елочкой. Раздвоение в глазах И в мозгу под корочкой. Взять бы в самом деле их С одного движения, Оставляя всех в живых Для преумножения.
За двумя зайцами (Избранное) Автор: Сергей Мячиков
Судьба судьбой, но выбор всегда за тобой. (Омар Хайям)
Аня сидела у окна и смотрела, как дождь барабанит по лужам и газонам, по тропинкам сада и крышам домов. Скоро её день рождения, и перед этим событием Аню всегда охватывала непонятная тревога, хотя, к праздникам она относилась вполне спокойно. А день рождения Ани выпал на яблочный Спас, на 19 августа. И назвали - то её вовсе не Анной, а Анисьей, в честь яблок алого аниса. Мама так и хотела назвать - Аниса, но отец возражал, остановились на имени Анисья, но с детства все звали девчушку Аней.
Имя девушке никогда не нравилось, но, достигнув совершеннолетия и хорошенько подумав, всё - таки менять имя не стала, так и осталась на всю жизнь Анисьей, Анечкой. Годы дарили и радости, и горе, счастье и потерю родителей, смерть мужа, одиночество и столько трудностей и проблем, что и не перечислишь! Справилась, вышла на свою дорожку, занималась тем, чем хотела с детства, чувствуя призвание и способности к творчеству.
Мир открывал свои новые грани каждый день. Это были открытия приятные и не очень, разочарования и сожаления о прошлых поступках и неудачах. Бывали такие сильные эмоции сожаления, что Аня с большим трудом прорывалась через эти «терновые заросли». И вот скоро новый виток жизни, день рождения. Дата не круглая, но впечатляющая. Будучи человеком жизнерадостным, Аня верила в лучшее и шла с надеждой по тропинке своей судьбы.
Вечер опускал мягкую вуаль сумерек на город, птицы смолкали и устраивались в своих гнёздах на ночной отдых. Августовская жара спадала, а ветерок овевал прохладой. На небе появлялись первые звёзды, и хотелось верить в мечту и загадывать желания, что Аня и сделала. Перед сном она попросила Высшие Силы показать ей знак, как жить дальше, что делать, что предпринять для своего собственного счастья и благополучия.
Ветерок пробежался по волосам молодой женщины и, улетев в открытое окно, скрылся в саду. Заснула Аня быстро. И приснился ей сон яркий, красочный, запоминающийся, как кинофильм, и всё - всё Аня запомнила детально и точно.
В самом начале сна Аня оказалась в волшебной стране. Всё вокруг было ярко освещено приятным светом, Листья деревьев отливали изумрудом, тропинки были посыпаны белым песком, а цветы… Красоту тех цветом передать не было возможным! Аня присела на скамейку из резного дерева у ствола мощного дуба. Присела и смотрела вокруг, не переставая наслаждаться тем, что увидела. И тут появилась Фея. Она так и представилась: «Фея!» А потом добавила: «Твоя помощница! Я здесь, чтобы помочь тебе!» Аня опешила от удивления, но всё же смогла произнести «Добрый день!»
- Не волнуйся, - заботливо произнесла Фея, - я знаю, ты очень сильно сожалеешь о том, как сложилась твоя жизнь, жалеешь об упущенных возможностях! И сейчас я тебе помогу.
Фея зашла за дерево и тут же вернулась с маленькой красивой корзинкой, наполненной яблоками. Все они светились невероятным светом.
- Ах! - воскликнула Аня.
Фея улыбнулась, поставила корзинку перед Аней на тропинку и присела на скамейку. Рассказ потряс Аню ещё больше. Дело в том, что Фея поведала о волшебстве этих яблок, каждое из которых - цепочка событий судьбы. Вот сколько яблок - столько и вариантов судьбы, и можно выбрать любой из этих вариантов.
Фея рассказала, что это - подарок Ане на день её рождения, и всё, что нужно, это просто выбрать ту жизнь, ту цепочку событий, которая Ане нравится больше всего. И послезавтра Аня будет жить выбранной ею же самой жизнью.
- Ты должна подумать и выбрать! - Фея обняла Аню, - мне пора, а завтра я приду за ответом и исполню твоё выбранное желание. - Но, подождите! - Аня немного заволновалась, - яблоки на вид все совершенно одинаковые, как же я узнаю, какое из них какую жизнь мне обещает?
Фея тихонько засмеялась и ответила:
- Когда ты возьмёшь в руку одно яблоко, оно скажет тебе свою жизнь, ты это почувствуешь и поймёшь! Когда возьмёшь другое яблоко, почувствуешь другой вариант свой жизни! Понимаешь? Приняв решение, сообщив мне об этом, тебе просто нужно будет съесть выбранное яблоко, но после того, как я коснусь его волшебной палочкой. - Понимаю! - Аня впервые за весь разговор улыбнулась.
Сердечно поблагодарив Фею, Аня встала со скамейки и, взяв корзинку с яблоками, направилась по тропинке.
- Я приду к тебе за ответом завтра ночью!.. - взмахнув волшебной палочкой, Фея упорхнула в своё зазеркальное Царство.
… Утро было прекрасным! Лето дарило солнечные лучи, проникающие во все окна дома. Птицы с утра пели свои песни и хлопотали у своих гнёзд. Ветерок уснул в рощице ив или в лесочке, а, может быть, в саду. И так хорошо было Ане в это августовское утро! В день рождения!
- Приснится же такое! - удивлённо произнесла Аня, подробно вспомнив свой сон про Фею и яблоки.
Чуть рассмеявшись, Анисья направилась на кухню готовить себе завтрак, но остановилась как вкопанная. В гостиной на столе стояла та самая корзина из сна, доверху наполненная яблоками. Все они светились теперь уже привычным для Ани светом.
- Не может быть! - воскликнула молодая женщина, - этого просто не может быть!..
Но яблоки спокойно стояли себе на столе в корзинке и светились.
За завтраком Аня думала об этих яблоках, ведь ни о чём другом думать она просто не могла. И сразу же после завтрака, после того, как привела себя в порядок, заправила постель, подошла к столу с яблоками и села перед ними на стул. Взяв одно из плодов в руку, Аня тут же увидела (или почувствовала), как хотела выйти замуж за своего приятеля Егора, но он молчал и краснел, а Аня хотела, чтобы её добивались и «бились из - за неё на мечах». Роман так и не начался.
Взяв другое яблоко, Аня увидела себя в белом халате в известном на всю страну научном институте, куда её после окончания университета приглашали и обещали отличные условия жизни и работы. Тогда Аня отказалась, потому что вышла замуж и уехала в другой город. И часто жалела об этом своём решении. Муж был суров, жесток и не хотел детей. Его мгновенная смерть и напугала Аню, и освободила.
И так, беря в руку одно за другим яблоко, молодая женщина видела свои жизни, точнее, варианты своей жизни, если бы она поступила, так или иначе. Или если бы кто - то по отношению к ней поступил так или иначе.
Осталось одно яблоко на дне корзины. Аня задумалась. Некоторые варианты её предполагаемой судьбы были очень впечатляющими, и хотелось бы жить так, как было показано, но выбрать было очень трудно. За окном набежали тучи, и ливень обрушился на весь город, загоняя людей в дома и укрытия. Загремел гром, засверкала яркими ломаными линиями, рассекающими небосвод, молния. Ветер пытался срывать листья с деревьев и гнул к земле тонкие ветви. Аня закрыла все окна и замерла, наблюдая разбушевавшуюся стихию.
Недолго она властвовала. Тучи вылили весь свой дождь, ветер убежал отдыхать, гром затих, а молния перестала рассекать небосвод яркими линиями. И появилась радуга. Солнце осветило всю округу. Аня раскрыла окна и вышла в сад. Он дарил невероятные ароматы и свежесть. Аня шла по тропинкам сада и размышляла о своём выборе. И здесь, в этом саду она выбрала, всё - таки нашла тот вариант, тот единственный дорогой ей вариант её судьбы. Молодая женщина улыбнулась счастливой улыбкой и пошла в дом. День прошёл замечательно. Аня отвечала на поздравления и удивилась тому, сколько же их было много!
Пришла ночь, а с ней и сон, в котором Фея спросила Аню о выбранном варианте судьбы. Аня поставила корзину с яблоками перед Феей, поблагодарила за чудесный подарок, за прекрасные возможности, а потом сказала, что отказывается от всех вариантов, принимая свою судьбу. Ту, которая есть. Ту судьбу, которая сделала её, Аню, сильнее, подарив столько эмоций, чувств, переживаний. Ту, которая показала, как сильна вера и надежда, как сильна любовь к миру, к жизни, к Мирозданию!..
Фея улыбнулась своей волшебной улыбкой, коснулась прекрасной палочкой корзины с яблоками и все они исчезли.
- Я рада твоему выбору, - сказала Фея, - ты будешь счастливой! Ты уже счастлива, хотя ещё не осознала это! Люби своё дело, люби жизнь, люби мир и верь, что ненужных тропинок в твоей жизни нет! Всё, что было, сложилось идеально для нужного опыта твоей души.
Фея обняла Аню и упорхнула в своё зазеркалье. Наступил новый день.
Яркий, летний августовский день. Этот день был освобождением от всего ненужного - сомнений, колебаний и сожалений, подобных паутине, обволакивающих душу. День осознания и принятия, надежды и вдохновения.
Камень на шее, С мостика слезу. В воду скорее, В глубокую бездну. Только минута, Максимум две И задохнусь я В этой воде... Камень на шее... Автор: Deleted S5
Все деяния человека записываются в банке данных Вселенной. Наподобие ходов шахматной партии у шахматистов…
Помните, как у известных классиков (Ильфа и Петрова): «Позвольте, у меня все ходы записаны!» ...
Так формируется карма человека. На неё влияет и карма рода…
Все ходы записаны Автор: Аллин Олег Аллинастро _________________________________________________________________________________________
Не нравится мне от кого-то зависеть. Особенно в доступе к информации. Поэтому в три года пришлось научиться читать. Запертых книжных шкафов у нас, слава Богу, не было – открытые стеллажи, бери, что хочешь. Но свет на ночь выключали. В шесть я обзавелась пододеяльным фонариком. В восемь завела перечень книг, которые стоило бы, наверное, прочесть. Записывала все имена и названия, что мелькнули в разговорах или на страницах и чем-то отозвались внутри, под рёбрами: то, что Анчаров называл "тихим взрывом" (1). С этим растущим списком и бродила по библиотекам и книжным магазинам. Как правило, безрезультатно.
А в 1986 году пришла я работать в небольшой, но грамотно организованный НИИ, в котором были целых две библиотеки – научная и художественная, открытая дважды в неделю по полчаса, в обеденный перерыв. Прискакала я туда, заполнила формуляр, открыла свой заветный блокнот, пробежалась по шкафам и говорю Евгении Владимировне:
– Я беру пока всего Анчарова , "Сто лет одиночества" (2), "Жизнь и творчество композитора Фолтына" (3), и ещё мне нужна "Иностранка" (4) за семьдесят восьмой год, только я не знаю, какие точно номера, можно мне всё посмотреть? – А что Вас конкретно интересует? – "Имя розы" Умберто Эко. (5) – Вы уверены?.. – Конечно, вот у меня записано, ещё тогда: Умберто Эко, "Имя розы", "ИЛ", 1978. – Что-то я не припомню никакого эка… – с сомнением проворчала библиотекарь, но сходила в кладовку и притащила мне стопку старых
Эка… "Имени розы" в них не оказалось. Что за оказия, как я ухитрилась год перепутать? Я ж не унялась, пока не перешмонала все выпуски "Иностранной литературы", потратив четыре обеденных перерыва. Вотще.
Однажды два года спустя, когда я зашла в библиотеку, Евгения Владимировна строго поманила меня, извлекла из ящика стола припрятанный свежий номер "ИЛ", открыла на заложенной странице и предъявила улику:
– Так когда, говорите, Вы внесли это в свой блокнот?
Журнал радостно извещал о начале публикации свеженького, с пылу, с жару, перевода "Имени розы".
– Ну вот же… – обороняюсь своей цидулкой (6). – У меня всё записано…
– Да откуда же Вы могли это взять, когда Эко в семьдесят восьмом только начал роман, а завершил – в восьмидесятом, вот же написано чёрным по белому?! На этот вопрос я до сих пор не могу ответить. Откуда я взяла? Откуда в 1978 году знала, что Эко начал писать одну из самых нужных для меня книг?..
Хохмы реальности . У меня все ходы записаны. Автор: Ровная Мария _________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(1) то, что Анчаров называл "тихим взрывом" - Михаил Леонидович Анчаров (1923–1990) — русский советский прозаик, поэт, бард, драматург, сценарист и художник. Является одним из основателей жанра авторской песни. Участник Великой Отечественной войны. (2) "Сто лет одиночества" - «Сто лет одиночества» — роман колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса, одно из наиболее характерных и популярных произведений в направлении магического реализма. (3) "Жизнь и творчество композитора Фолтына" - последнее крупное произведение выдающегося чешского писателя Карела Чапека (1890–1938). Безвременная смерть прервала работу Чапека над этим романом, он был издан в незавершенном виде с послесловием жены писателя Ольги Шенпфлуговой, попытавшейся по рассказам мужа передать замысел произведения. (4) и ещё мне нужна "Иностранка" - «Иностранная литература» — советский и российский литературно-художественный журнал. Специализируется на публикации переводной литературы. (5) "Имя розы" Умберто Эко - «И́мя розы» (итал. Il nome della rosa) — роман итальянского писателя, профессора семиотики Болонского университета Умберто Эко. Написан на итальянском языке. Главным героям, монаху-францисканцу Вильгельму Баскервильскому и его спутнику и ученику, юному августинцу А́дсону Мелькскому приходится расследовать гибель некоего Адельма Отрантского, монаха уединённого бенедиктинского монастыря. Действие происходит в конце ноября 1327 года в неназванной местности, с туманным указанием на границу Лигурии, Пьемонта и Франции, то есть на северо-западе Италии. Действие романа разворачивается в течение одной недели. Вильгельм, чьей первоначальной целью было подготовить встречу между теологами папы Иоанна XXII и императора Людовика IV Баварского, теперь должен подтвердить свою репутацию учёного мужа и в прошлом знаменитого инквизитора. (6) обороняюсь своей цидулкой - Цидулка. Маленькое письмо; записка. Пример. Да, кстати, и читатели начали понемножку отрезвляться, стали цидулки газетчику посылать. – М. Е. Салтыков-Щедрин, «Обманщик-газетчик и легковерный читатель»
Не знали люди о добре, А зло уже существовало. Зачем скажи, священник, мне Твоё фальшивое лекало?
Ты веришь искренне в тот свет. А я в том свете сомневаюсь. О смерти просишь Бога? - Нет! И я за атеизм не каюсь.
Свободу выбора Бог дал. Зачем? Что было выбирать? О зле, добре - ОН только знал. Пришлось их деревом сажать.
Скажи, зачем предупреждать, Что есть плодов таких нельзя? Абсурд мне этот не понять. В догадках потерялся я.
Ещё хочу тебя спросить: Зачем навязывать мне веру? Ты хочешь с верой в Бога жить, А я хочу быть инженером.
Пять вопросов священнику! Автор: Александр Широких
.. рдеет вечерняя заря, по улице, как по реке, плывут ярко одетые большие куски тела, вихрем вьются дети, тёплый воздух ласков и пьян. Чем-то острым дышит нагретый за день песок, особенно слышен жирный, сладковатый запах боен — запах крови; а со дворов, где живут скорняки, солоно и едко пахнет мездрой (*). Бабий говор, пьяный рёв мужиков, звонкие крики детей, пение басовитой гармоники — всё сливается густым гулом, мощно вздыхает неутомимо творящая земля. Всё — грубо, обнажённо и внушает большое, крепкое чувство доверия к этой чёрной жизни, бесстыдно-животной. Хвастаясь своими силами, она тоскливо и напряжённо ищет, куда излить их.
И сквозь шум порою доходят до сердца, навсегда укрепляясь в памяти, какие-то особенно жуткие слова:
— Одного всем сразу нельзя бить — надо по очереди… — Кто нас пожалеет, коли сами себя не жалеем… — Али Бог бабу на смех родил?..
Ночь близко; свежее воздух, тише гул, деревянные дома пухнут, растут, одеваются тенями. Детей растащили по дворам — спать, иные заснули тут же под заборами, у ног и на коленях матерей. Ребятишки побольше становятся к ночи смирнее, мягче. Евсеенко незаметно исчез, точно растаял, рогожницы тоже нет, басовитая гармоника играет где-то далеко, за кладбищем.
Мать Людмилы сидит на лавке, скорчившись, выгнув спину, точно кошка. Бабушка моя ушла пить чай к соседке, повитухе и сводне, большой, жилистой бабе с утиным носом и золотой медалью “за спасение погибавших” на плоской, мужской груди. Вся улица боится её, считая колдуньей; про неё говорят, что она вынесла из огня, во время пожара, троих детей какого-то полковника и его больную жену.
У бабушки с нею — дружба; встречаясь на улице, обе они ещё издали улыбаются друг другу как-то особенно хорошо.
из романа Максима Горько - В людях _________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) пахнет мездрой - Мездра. Слой подкожной клетчатки на невыделанной коже, шкуре животных. Личные сапоги шьются мездрою внутрь, а той стороной, где была шерсть, ― вверх. – П. И. Мельников-Печерский, «В лесах».
